Ю Несбё - Доктор Проктор и великое ограбление
Булле снова посмотрел на часы. Без шести минут три часа. Он ненавидел часы!
Но внезапно он что-то увидел! Частично закрытое, но несколько букв было видно…ЕГИИ. Ему захотелось отбросить соседние слитки в сторону, но он знал, что тут же завоет сирена и появятся охранники. Поэтому надо сразу взять нужный слиток…ЕГИИ. Это могло означать только одно: «БАНК НОРВЕГИИ». Ведь так?
Булле стал с бешеной скоростью перечислять: «БАНК АЛБАНИИ? Нет. БАНК АЛЖИРА? Нет. БАНК АФГАНИСТАНА? Нет». И так он прошел по алфавиту все страны мира, добавив парочку придуманных, пока наконец не пробормотал: «БАНК ЯПОНИИ? Нет».
Значит, там ДОЛЖНО быть написано: «БАНК НОРВЕГИИ».
Булле встал. Часы показывали без двух с половиной минут три часа. Договоренность у него была ровно на три часа. И если доктор Проктор не ошибся, рассчитывая время, необходимое, чтобы выбраться отсюда, приступать надо было немедленно!
Отодвинув в сторону первый золотой слиток, Булле услышал звуки сирены. До чего же тяжелым оказался этот слиток! Булле сбросил на пол два слитка и поднял тот, на который смотрел раньше. И тут же закричал:
– Классно! – потому что сбоку действительно было написано: «БАНК НОРВЕГИИ».
Булле сунул слиток в рюкзак, который у него был с собой, и выбежал из хранилища. Он бежал по тому же пути, по какому пришел сюда, но, оказавшись в помещении с банковскими ячейками и тремя стальными дверями, свернул на этот раз не направо, а налево, не к стальной двери, а к деревянной. На ней было написано: «НА БАШНЮ». До Булле донеслись крики и стук сапог, с грохотом спускавшихся из залов банка в подвал.
Булле поднял башмак-дровосек и пнул дверь так, что она разлетелась на куски. Он побежал вверх по лестнице со всей возможной быстротой, на какую были способны его маленькие ножки, несущие тяжелый золотой слиток.
Триста тридцать четыре ступеньки, сказал доктор Проктор. Это звучало не очень страшно, когда они обсуждали план действий в гостиничном номере, но сейчас, если Булле хотел успеть, ему надо было каждую секунду подниматься на две ступеньки! Ноги заболели, и казалось, что лестнице не будет конца, но Булле не сдавался. Вверх, вверх, все выше и выше.
А когда ступеньки все-таки кончились, он оказался на площадке с множеством часовых колесиков всевозможных размеров, которые визжали, и скрипели, и тикали. Булле нашел в стене люк, открыл его и выглянул.
Ветер ударил ему в лицо.
– Хо-хо! – засмеялся Булле.
Потому что, посмотрев вниз, он увидел маленьких муравьев, которые бегали туда-сюда, отчаянно жестикулируя и крича. А посмотрев на другой берег Темзы, он увидел, как солнце отражается в окне гостиничного номера, где Проктор и Лисе, элегантно одетые, соответственно во фраке и с фальшивой норкой на плечах, сидели с биноклем и следили за его действиями. Потом он посмотрел в небо, туда, где через несколько секунд появится механизм, который лишь немного не долетел до Дании, и унесет его отсюда прямо из-под носа ищеек Рублёва. Унесет с собой самого дерзкого, мужественного, красивого, одним словом, самого лучшего грабителя мира! Булле надеялся, что новость об ограблении «Банка Самых Богатых» уже распространилась и что телекамеры будут на месте отражать его Великий Побег.
Он выбрался через люк на короткую стрелку часов, что находилась прямо под люком и сейчас стояла горизонтально, указывая на цифру 3. Собственно говоря, это Лисе придумала устроить побег ровно в три часа, чтобы Булле для надежности мог опираться на часовую стрелку.
Булле посмотрел в небо. Он предпочел бы увидеть этого человека прямо сейчас, потому что уже слышал топот на лестнице. «Прилетай, Петтер! – повторял Булле про себя. – Прилетай!»
В этот миг у него в кармане что-то завибрировало. Он взял мобильный телефон.
– Булле слушает.
– Привет. Это Петтер.
У Булле перехватило дыхание.
– Только не говори, что ты звонишь, чтобы сказать, что ты немного задержишься, Петтер.
– Вовсе нет.
– Прекрасно! – обрадовался Булле.
– Я не хочу сказать, что немногозадержусь. Я задержусь очень намного.
– Что? – закричал Булле. – Что случилось?
– Сам знаешь, Англия, дожди и все такое.
– Дожди? Здесь прекрасная погода!
– Над Северным морем был встречный ветер, волны. Когда я долетел до берегов Англии, пошел дождь. Дельтаплан стало качать, и… я начал пить какао. И вот я стал слишком толстым и тяжелым, Булле.
– Ты… ты не долетел? – простонал Булле.
– Я где-то приземлился, и здесь нет ни единой живой души.
В этот момент Биг-Бен начал бить и заглушил все остальные слова Петтера. От этого грохота, звона и стука маленькая стрелка часов задрожала. И все это произошло так быстро, что Булле потерял равновесие и упал. В отчаянии он вытянул руки, и его крохотные пальцы ухватились за короткую стрелку. Он сумел удержаться на ней. Но когда он посмотрел вниз и увидел, как его мобильный телефон падает к людям-муравьишкам и игрушечным автомобильчикам внизу, у него пропало желание кричать «Хо-хо!». Не было у него и желания узнать, сколько точно метров до земли, но Лисе рассказывала, что высота триста десять футов. А если тебе уж очень хочется знать, то я скажу, что это чуть меньше ста метров.
Пальцы Булле все слабее цеплялись за стрелку часов. Вообще-то, Булле был сильный маленький парнишка, но в его рюкзаке лежал тяжелый золотой слиток, а руки вспотели, и что же сейчас будет? Я просто спрашиваю, вот и все.
Глава 16
Корова, мираж и Великий Допрос
– АЛЛО? – ПРОКРИЧАЛ ПЕТТЕР в телефонную трубку.
Впечатление было такое, словно со стороны Булле в трубку дует сильный ветер. Потом раздался грохот.
– Булле?
На другом конце тишина. А потом – долгий гудок.
Растерянный Петтер положил телефон в карман и огляделся вокруг. Но его очки запотели от дождя, и он почти ничего не видел. Поэтому он снял их и понял, что все еще сидит на земле какого-то английского поселения. Более пустынного места он не видел с тех пор, как… ну, с тех пор, как на рассвете вылетел из собственного дома.
Минувшей ночью ему звонили Булле, Лисе и доктор Проктор. Они очень тщательно проинструктировали его, как лететь, чтобы подхватить Булле на маленькой стрелке часов Биг-Бен в Лондоне ровно в три часа дня. Кроме этого, ему ничего не рассказали, если не считать того, что это ужасно важно и что речь идет обо всем золотом запасе целого государства – так сказал Булле.
Петтер вытащил из-за пояса брюк верхнюю часть своих трусов – единственную ткань, которая оставалась на нем сухой, – и протер очки. Снова надел их и осмотрелся. Теперь он видел больше, но оптимизма это не прибавило. В поле его зрения попали дельтаплан, такой же мокрый, как он сам, и такая же мокрая корова, которая со скучающим видом щипала траву. И еще мираж, который приближался к нему. Мираж был девочкой в красном тренировочном костюме, очень похожем на костюм Петтера для бега на длинные дистанции. Мираж становился все больше и больше. Наконец он решил, что уже достаточно вырос в размерах, и застыл перед Петтером. Этот мираж был удивительным, потому что он заговорил.
– How do you do? [26]– произнес он.
Петтер продолжал смотреть. Мираж был похож на девочку его возраста с мокрыми волосами, жидкими косичками и в очках с самыми толстыми стеклами, какие он видел когда-либо в жизни. На девочке.
– Ай… ай… – сказал Петтер и подумал, что он разговаривает с миражом! – Айм Петтер. Это только айм есть Петтер. Ху ар ю? [27]
– I’m Petronella. Is this your hangglider? [28]
Петтер зажмурил один глаз, посмотрел на девочку, которую звали Петронелла, и кивнул, что да, это его дельтаплан.
– Йесс, ай сэл дем [29].
– Really? I like hanggliders. And I’m in sales too. Old Hillman cars. [30]– Мираж показал рукой куда-то вверх.
Туман немного рассеялся, и на вершине холма Петтер разглядел дом. А перед ним виднелись контуры старых подержанных автомобилей, которые Петронелла продавала, по ее словам.
– Ю сел менни? [31]
Петронелла покачала головой:
– Everybody has left, it’s only me here [32].
Петтер кивнул. Продажа шла плохо, потому что все уехали, осталась одна Петронелла. Эта ситуация была ему хорошо знакома.
– Care for some tea? [33]– спросил мираж.
– Вот? [34]– спросил Петтер.
– Would you like some tea? [35]
– О-о, – сказал Петтер, догадавшись, что она приглашает его на чай. – Ю донт хэв какао, ду ю? [36]
Мираж, называющий себя Петронеллой, расцвел в широкой улыбке.
– Do you like cocoa better than tea as well, then? [37]
Петтер кивнул, но не сразу. Нет никаких сомнений, что это мираж. Девочка, которая любит и дельтапланы, и какао, – слишком невероятно, чтобы быть правдой. Если она любит еще и китайские шахматы, то – ха-ха! – он попал в сказочную страну.
