Юность. Автобиография… почти. Книга вторая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон» - Илья Андреевич Беляев
— Сейчас точно кому-то уши намылю! — произнес я, подбегая к аппарату и хватая трубку.
— Саня не заходил? — послышался голос Миши, того, кто когда-то любезно предоставил свою машину для операции «Антиревизор».
— Был, но ушел.
— Давно?
— Пять минут назад.
— Вот, е-мое, опоздал!
— Может что передать?
— Нет-нет, я лучше зайду…
— Так у меня звонок не работает!
— Тогда перезвоню…
— Телефон тоже работать не будет!
— А что такое?
— Ремонт.
— Ясно. Ладно, завтра придем!
В трубке послышались гудки.
«Завтра придем! — подумал я. — … придем! Неужели собирается ко мне вместе с Денисом, который в прошлом году сломал мне раскладушку, вообразив, что она батут. Нет уж, спасибо, такие гости мне не нужны! После них я целый день заварку от чая по всей квартире собирал и их макароны за балкон выкидывал. Это же нужно было додуматься насыпать в полкастрюли макарон полкило соли. Отвращение нашло такое, что мне не хотелось даже смотреть, когда они пробовали первые ложки и, сморщив ужасную физиономию, сплевывали в сторону».
В общем, чай мой остыл окончательно, и мне пришлось подогревать его заново, а чтобы больше никто не мешал — отключил все, что было можно. Подняв настроение новым, в квадратик, чаем от «Брук Бонда», я решил заняться фокусами и подготовкой к отчетному выступлению, перед нашим мэром на подтверждении звания профессионального цирка, которое состоится, как говорила Любовь Васильевна, где-то через месяц, если, конечно, все будет хорошо. А что может быть плохо? Наши артисты? Может быть. Одна подготовка Евгении Фоменковой чего стоит. А Светы? А Веры? А других совершенно необученных, только что пришедших детишек? Меня, в конце концов! Ну, я-то ладно, я сам научусь чему смогу. Разве у Любови Васильевны найдется столько свободного времени на каждого отдельного артиста?
Начитавшись аж до двенадцати ночи и спланировав предварительную программу, я не выдержал и… уснул! Прямо за столом. Странно. Спать вообще-то не хотелось!
День четвертый
Вот чем я не люблю пятницу, так это из-за того, что все время просыпаю в этот день. Так случилось и сейчас. Из намеченных семи часов я встал в восемь. Быстренько сообразив на одного еды, взял нужные для выступления вещи и вышел из квартиры.
Круглая луна укатилась далеко на восток, а солнце пока еще не встало и поэтому не удивительно, что было прохладно и грозило новым дождем.
Спеша к тридцать пятой школе, я так задумался о предстоящем выступлении, что меня чуть не переехал мусоровоз, который вовремя дал сигнал, и я поспешил на тротуар. С чего бы он тут ездил? Сколько раз не ходил, никогда его здесь не видел. Может, просто поздно бываю?
Пришел я, конечно, самым первым, что удивило. Вроде шел не спеша, «ловил ворон», рассматривая окрестности, и тут на тебе — в числе первых! Подождем, но я за домом у лавки с пирожными стоять не буду, как некоторые.
Скоро невдалеке показалась Мерзлякова, которая быстрыми уверенными шагами приближалась к школе. Эх, жалко же мне ее стало в тот момент, особенно новую прическу — небось, не один час перед зеркалом провела. Как Вы знаете, все любят сокращать дорогу, сводя ее до минимума. Так поступила и наша девочка, но она-то и не догадывалась, что с ней произойдет! В тот самый момент, когда она, веселая, со слегка развевающимися от небольшого ветерка волосами, проходила мимо того самого мусоровоза, который чуть не сшиб меня на дороге, случилось непредвиденное, чего не мог предугадать даже я! В машине что-то щелкнуло, засвистело, и на Аню, как гром среди ясного неба, посыпались какие-то кульки и полилась неприятного цвета вода. Девочка взвизгнула, отпрыгнула в сторону и стала с отвращением стряхивать с себя весь мусор, нечаянно вывалившийся из контейнера.
Из-за шума мотора, водитель, естественно, ничего подобного не услышал и, справившись с работой здесь, поехал к следующему дому. Вот отсюда правило: «Дети, не ходите около работающих мусороуборщиков»!
Аня стояла в полном оцепенении и не решалась двинуться дальше. Выглядела она хуже прежнего: волосы мокрые, липкие, с плеч свисают какие-то ленты и тряпки, в голове запуталось что-то похожее на водоросли. Но, как я рассмотрел, румянец не сходил с ее щек. Мне стало жалко девочку, попавшую в такую передрягу, и я стал приближаться к ней, доставая из кармана припрятанный на всякий случай носовой платок таких размеров, что его могла бы носить даже моя бабушка, собираясь в огород на дачу или просто по магазинам.
Меня она не видела, так как стояла спиной к школе, откуда шел я и поэтому неудивительно, что она не на шутку перепугалась, когда я поравнялся с ней, положил руку на плечо и произнес:
— Помочь?
Она посмотрела на меня холодным взглядом и отвернулась. Я почувствовал, что Аня вот-вот заплачет и прикрыл ее голову белым платком. Не знаю, как она отреагировала, но, во всяком случае, не сбросила его (похоже в таких случаях подойдет любая помощь, даже моя), а хорошенько вытерлась и протянула его мне обратно.
— Нет уж, спасибо! — возразил я. — Можешь оставить себе на память. Мне он уже не понадобится.
Девочка хмыкнула и повесила платок на ближайшее дерево — может, и правда кому-то понадобится.
Сейчас она выглядела более унылой, мокрой и растрепанной, будто только что из душа, но на щеках по-прежнему был румянец, скрывающий этот досадный случай. Только прическа могла выдать случившееся, ну по крайне мере намекнуть.
Из другого кармана я достал пластмассовую расческу, упакованную в полиэтиленовый пакет.
— Не желаешь причесаться?
Она посмотрела на предлагаемую вещь, а потом прямо мне в глаза. Не знаю почему, но ее взгляд мне понравился. Было у нее что-то, чего не было ни у Вероники, ни у Светы. Наш школьный учитель по литературе всегда любил повторять, что все люди разные!
— Да дезинфицированная она! — улыбнувшись, ехидно произнес я. — Не боись! Только что из магазина!
В магазине она, конечно же, была месяца два назад, но девочка же этого не знала и, все еще смущенная, двумя пальцами взяла расческу.
— Ну, вот и все дела, — произнес я, когда она стала медленно наводить новый порядок на голове, — а теперь пойдем, а то опоздаем еще! Времени-то уже пятнадцать минут!
Так вот, пока я отвлекался на одну особу, все наши, как я и предполагал, уже находились в актовом зале тридцать пятой школы.
— Ну наконец-то! — облегченно вздохнула руководитель. — Я уж думала, что и вы не придете, а то сегодня Женя звонит и говорит: «Я, к сожалению, не смогу прийти — в ухе стреляет!»
