Эдуард Веркин - Лесной экстрим. В погоне за снежным человеком
– Почему? – спросил Жмуркин.
– Лягушек много. А мне кажется, нам пора попробовать блюда французской кухни.
Жмуркин поморщился. Витька сделал задумчивое лицо.
– Нечего морды кочевряжить, – сказал Генка. – Если мы сегодня не поедим лягушек, то завтра не встанем на ноги. Сколько дней мы в лесу?
– Четыре, – ответил Жмуркин. – А может, и шесть… Точно не могу сказать…
– И все время мы питались щавелем, заячьей капустой, кислицей, незрелой брусникой и земляникой.
– Грибами еще, – напомнил Витька.
– И один раз грибами. Я лично чувствую, что уже изрядно похудел. Жмуркин тоже. Домой вернемся – очки с носа у него будут спадать. А Витька вообще на скелет похож стал… Так что лягушки будут кстати.
– Котелок я ночью раздавил, – сообщил Витька. – Лягушек собирать некуда…
Генка снял с себя куртку и сказал:
– Вы подождите, а я схожу. Тут недалеко.
Генка скрылся в кустах.
– Ты когда-нибудь ел лягушек? – спросил Жмуркин.
Витька не ответил.
– Их мясо похоже на куриное, – сказал Жмуркин.
– Не надо себя утешать. – Витька пожевал слюну.
Кусты зашевелились, и из них показался Генка. Генка волок на плече куртку со связанными рукавами. Куртка шевелилась и квакала.
– Там этих лягушек полно. – Генка свалил куртку на землю и раскрыл ворот.
Лягушек и в самом деле было много. Они суетились и пытались вырваться из плена.
– Давай, Жмуркин, разводи огонь, – устало сказал Генка. – Жарить будем.
– Не будем, – тихо сказал Жмуркин.
– Почему? – так же тихо спросил Генка.
– Потому что я потерял лупу. – Жмуркин вывернул карман, в кармане была дыра.
Генка нервно стукнул кулаком по дереву.
– Если мы уж налима сырым не одолели, то лягушек тем более… – Генка поднял за рукава куртку и зашвырнул ее в кусты.
Они понуро стояли и молчали. Не знали, что делать. Лес шумел, солнце пробивалось через листья и прыгало по листве веселыми зайчиками.
– Будем умирать молодыми… – Витька истерически захихикал.
Кусты, в которые Генка закинул лягушек, зашевелились. Лягушки заквакали громче.
Все трое разом повернулись к зарослям.
– Ну, вот и все, – нервно сказал Витька. – Капец…
Из кустов раздавалось громкое чавканье и урчание.
– Уходим, – сказал Генка тихо. – Отходим шагом на сотню метров, а затем бегом. Ясно?
Жмуркин и Витька кивнули. Сжав в руках копья, они стали медленно отступать от кустов.
Чавканье в кустах прекратилось. Вместо чавканья послышалось заинтересованное ворчание.
Нервы ребят не выдержали. На этот раз Витька побежал первым. Жмуркин последним.
– Помогите! – зачем-то кричал Жмуркин. – Помогите!
Но Генка и Витька его не слышали.
Они бежали, что было сил. Бросили свои каменные копья и просто удирали.
Жмуркин отставал. Генка и Витька этого не видели, их захватила паника, и они не замечали ничего вокруг.
– Подождите же! – задыхался Жмуркин. – Подождите…
Со стороны болота послышался знакомый протяжный вой.
Генка и Витька прибавили ходу. Жмуркин снова споткнулся и покатился по мху. Витька рванулся было ему на помощь, но повторившийся снова вой погнал его вперед. Витька лишь успел заметить, что Жмуркин сумел подняться и бежит теперь сильно хромая.
Они удирали. Генка бежал, забыв обо всем на свете, Витька иногда оглядывался.
Жмуркин был уже плохо различим, он иногда еще мелькал позади между елками, но все реже и реже. И сухие ветки трещали все реже и реже. Но зато Витька слышал другой треск. Треск сучьев под лапами снежного человека. Этот треск приближался к треску Жмуркина.
Вдруг Жмуркин завизжал, как придавленная крыса, и сразу стало тихо.
Витька и Генка на секунду остановились, переглянулись, а затем опять рванули вперед. Из последних сил, разгребая внезапно погустевшие еловые ветки…
И неожиданно вывалились на просеку [27] .
Просека была широкая, метров в сто, не меньше. Скорее всего, она тянулась к городу со стороны новых лесных разработок. Посередине просеки шла хорошо наезженная тяжелыми лесовозами колея. Следы от колес были совсем свежими, а кое-где виднелись масляные пятна и выброшенные водителями бутылки из-под минеральной воды.
– Все. – Генка сел в песок.
Витька плюхнулся рядом.
Генка бешено дышал и тер кулаками глаза. Витька просто лежал лицом в прохладной лужице и пытался понять, что же все-таки произошло. Они спаслись, Жмуркина задрал снежный человек.
– Надо вернуться, – вдруг сказал Генка. – И помочь… Хотя… Снежный чувак… он безжалостен к жертвам…
В его взгляде появилась осмысленность, паника постепенно рассеивалась, уступая место обычной Генкиной трезвости ума и храбрости.
– Надо, – согласился Витька. – Как это мы…
– Бывает. – Генка поднялся на ноги, вытащил из кармана свой швейцарский ножик. – Все бывает.
Витька посмотрел по сторонам. Подобрал круглый камень величиной с кулак.
– Идем! – Генка продышался и зашел обратно в лес.
– Идем! – выдохнул Витька.
Они продвигались не спеша, внимательно осматривая каждый куст, каждое дерево.
– Надо его позвать, – сказал Генка и крикнул: – Жмуркин! Ты где?!
Лес не отвечал. Не слышно было ни треска веток, ни рычания, ни криков о помощи.
– Все, – прошептал Витька. – Он его утащил…
– Никто никого не утащил!!! – взбесился Генка. – Мы его найдем! Надо только чуть подольше поискать!
И Генка снова принялся звать Жмуркина. На Витьку же навалилась какая-то жуткая усталость, ему не хотелось искать Жмуркина, ему хотелось сесть под дерево и уснуть. И плевать на снежного человека.
Генка же, напротив, внезапно весь налился энергией и, судя по всему, собирался перерыть в поисках Жмуркина весь лес.
– Жмуркин! – орал Генка. – Выходи давай!
Но Жмуркин не выходил. Генка шагал впереди, он уже подобрал увесистую палку и размахивал ею, вызывая снежного человека на честный бой. Витька прислонился к стволу какого-то толстого дерева и сполз на корень.
Генка продолжал кричать, махать палкой и углубляться в лес. Жмуркина не было. Витька наклонился и продышался. А когда он поднял голову, то не увидел Генку.
Генки не было.
На том месте, где только что был Генка, возвышалась здоровенная лохматая животина, похожая на небольшого медведя.
– Снежный человек… – тихо сказал сам себе Витька.
Снежный человек стоял на Генке. Он прижимал его лапами к земле и смотрел ему в лицо. Витька заметил посиневшее от ужаса лицо Генки, заметил оскаленную красную пасть и громадные белые клыки, с которых капала слюна.
– Кыш! – Витька пошел к снежному человеку. – Кыш! Пошел вон!
– Беги… – прохрипел Генка.
Но Витька уже не мог никуда бежать, в голове у него случился перекос. Он не испытывал страха, не испытывал даже любопытства, он вообще ничего не испытывал.
– Вон пошел! – крикнул Витька. – А то я тебе сейчас!
Снежный человек неожиданно помахал хвостом.
Странно, думал Витька, разве у снежного человека может быть хвост?
– Сейчас я с тебя всю шкуру спущу, – пообещал Витька, подойдя метров на двадцать. – Ни кусочка не останется, зимой сдохнешь от переохлаждения…
Генка вяло шевелился, придавленный массой лохматого существа. Витька остановился и поискал глазами подходящую дубину. Дубины никакой не нашлось, но зато Витька обнаружил в своей правой руке булыжник. Витька сделал вид, что кидает этот булыжник в снежного человека. Тот съежился.
– Сейчас по башке запущу! – решил развить успех Витька.
– Я тебе запущу! – раздался знакомый голос, и из-за дерева вышел Жмуркин.
Жмуркин был жив и здоров. И даже улыбался.
– Я тебе запущу! – повторил Жмуркин. – Вам бы лишь по башке кого-нибудь стучать! Придурки! Снежок, отпусти ты этого болвана!
Снежный человек послушно слез с Генки и подбежал к Жмуркину. Жмуркин потрепал его по голове. Снежный человек тихонечко заскулил и сел рядом со Жмуркиным.
И лишь теперь Витька увидел, что мохнатое существо – это вовсе не снежный человек, а просто очень большая и лохматая собака.
– Собака… – обалдело прошептал Витька и выпустил из руки камень.
– Кавказская овчарка. – Генка с трудом поднялся изо мха. – Хороших кровей – здоровенная…
– Это Снежок, – объявил Жмуркин. – Он меня слушается. Теперь мы быстро выйдем – Снежок умный, дорогу нам покажет.
Жмуркин потрепал пса за ухо.
– Я как второй раз запнулся, – принялся рассказывать Жмуркин, – так у меня в ноге чего-то хрустнуло. И больно так, даже захромал. Все, думаю, каюк. Вы куда-то делись – я один остался. А за спиной так трещит, все ближе и ближе… Я сначала убегал, потом устал. Ну, думаю, если уж погибать, то нехорошо, чтобы спиной к врагу стоять.
– Как в кино просто, – вставил Генка. – Смерть героя…
– Тебе, низкая душа, меня не понять, – ответил на выпад Жмуркин. – Я подумал – умирать, так уж лучше как подобает настоящему бойцу. Я повернулся лицом к треску и решил продать свою жизнь подороже…
