Борис Ицын - Подростки
— Валя, — спросила она, когда тот кончил свой рассказ, — а девочки могут быть вместе с вами? Тоже помогать… им.
— Можно! — сказал он, немного подумав. — Ведь наша… — Валя чуть не сказал «Елена», да во время спохватился и замялся. — Вам можно. Только не сразу. Я один не могу. Надо с ребятами поговорить.
На лице девочки появилось разочарование. Валя это заметил.
— Вы не обижайтесь, Вера… Я скажу ребятам… они обязательно согласятся, непременно. Я познакомлю вас с Митей и Николаем. Только… слышите, никогда, никому не говорите о нашей тайне. Смотрите! Вы же клятву давали.
Девочка прижала руки к груди.
— Да что вы, Валя! Никогда, никому! Даже, — она замялась, — маме.
Это успокоило мальчика.
— Валя, — немного помолчав, сказала Вера, — станем друзьями! Будем теперь говорить друг другу «ты».
— Ладно, — обрадовался мальчик.
Первые несколько минут они смущались, часто сбивались на «вы», но вскоре это прошло, и они разговорились весело и непринужденно, точно и впрямь уже давно были закадычными друзьями. Вера рассказывала мальчику о гимназии, учителях, о подругах.
— Знаешь, Валя, я подберу хороших-хороших девочек, вы с ними познакомитесь все трое, и потом мы будем помогать организации.
Мальчик согласился.
— И нашу Крысу надо проучить. Ладно?
— Кошку принести?
Девочка засмеялась.
— Ты не шути. Это мы математичку Крысой прозвали. Такая маленькая, остроносенькая и злющая… Вот бы ее проучить.
— Проучим!
За разговором они не заметили, как пролетело время, и пришла Елена. Девушка удивилась, когда увидела, что книги сложены на диване.
— Ты зачем Вере книги показывал, зачем выложил! — сказала Елена брату, когда они вышли и направились в Заречье. — Расскажет кому-нибудь, неприятности могут быть.
— Не расскажет, — уверенно заявил Валентин. — Знаю, что делаю, не маленький. — А ты как думала, я целый день их за поясом таскать буду? Ни согнуться, ни сесть. Ты бы еще дольше пропадала!
— Ничего себе пропадала! Сама я, что ли?
— А что было-то?
— Задержали.
— Да ну?
— Вот тебе и ну. Нагнал ведь меня этот в котелке. Я уж мост перешла и только свернула на толкучку, чтобы скрыться, он и подошел. «Пожалуйте, мол». Сопротивляться не станешь. Привел в участок. Обыскали. Ничего не нашли. Я им такую истерику закатила — даже извинились. — Девушка засмеялась.
Домой вернулись поздно. Наскоро поужинав, Валя побежал к Механику.
— Сбегаем к Кольке — новость есть. И через несколько минут приятели втроем уже сидели около амбарушки во дворе Губановых.
Волнуясь и спеша, Валентин рассказал, как они ловко обманули сыщика.
— Засунул я книги за пояс, перемахнул через забор и по Азиатской к Миассу, а там — к Кочиным. Помните, еще в лес ездил с девочкой.
— Долго сидел у них?
— Не очень.
— Играли?
Валя смутился.
Как он признается ребятам, что рассказал Вере обо всем? Ведь он нарушил клятву.
— Девочка здорово хорошая, — Валентин помолчал. — Такая… на наших девчонок и вовсе не похожая.
— Ты это к чему? — спросил Николай.
Валя окончательно смутился. Ребята переглянулись.
— Ага! — понимающе протянул Митя.
— Так, так! — поддакнул Николай.
Валя по-своему понял их слова.
— Да вы не думайте, она клятву дала… Она никому не скажет… увидите.
— Что? О чем не скажет? Ты разболтал, да? — В голосе Механика послышалась угроза.
— Я… я… я… — Валя не знал, как оправдаться перед друзьями.
— Что заякал? — рассердился Николай. — Проболтался?
— Да вы чего расходились! — собрался, наконец, с мыслями мальчик. — Вы послушайте, а потом ругайтесь. Поневоле пришлось сказать. Может, не скажи я, такое бы получилось!
— Ты брось выдумывать!
— Не виляй!
— Вот, ей-богу же! Ну, чего пристали?
— Тогда рассказывай толком, — сказал Николай.
— Да не бреши, — предупредил Дмитрий, — а то! — и для пущей выразительности он поднес кулак к носу товарища.
— Да ну тебя! — отмахнулся тот. — Вы слушайте. Ведь с книгами ни встать, ни сесть: мешают. Пришлось выложить книги. — Елена вон сколько не приходила. Ну, а про книги объяснить пришлось… Да вы не бойтесь, про вас я ничего не говорил.
— И ты все врешь, Валька, все врешь. Обязательно рассказал.
— Рассказал, да? — угрюмо спросил Николай. — Ну, говори, выкладывай начистую!
— Немножечко, я так только… сказал, что у меня приятели хорошие есть.
— Эх, ты, длинноязыкий!
— С тобой и дружить нельзя!
— Да что вы, ребята? Во-первых, она не сболтнет. И у нее отец был революционером. Он в Сибири помер. А потом я же сказал ей, что примем в нашу компанию, если только вы согласитесь.
— Революционер, говоришь? Это здорово. — Митя подумал немного. — А насчет девчонки еще посмотреть надо.
— Все равно, болтать незачем было…
— Я и не болтал, а что же делать было? Книги же! Да вы сами увидите: она молодец девчонка.
— Увидите, увидите! А где увидим? Может, сюда прибежит? — съязвил Митя.
— Или в гости позовет? — усмехнулся Николай.
Валя задумался:
— Я вот увижу ее, договорюсь.
— Посмотрим. А теперь айда! Спать надо.
Приятели отправились по домам. У Вали гора с плеч свалилась. Рассказал, и сразу на сердце легче, а то ведь, как никак, клятву-то он нарушил — проболтался.
Глава VI
ПОДДЕЛКА В ДНЕВНИКЕ
На другой день после разговора с Валей Вера пошла в гимназию в приподнятом настроении. Она казалась себе не просто маленькой гимназисткой, а почти взрослой девушкой, которой доверена страшная и волнующая тайна.
Уроки были неинтересными. После скучного закона божьего и тревожного диктанта в класс явилась самая нелюбимая учительница, математичка «Крыса». Вера сегодня совсем не могла слушать ее скрипучий голос и вникнуть в смысл того, что она говорила.
Девочка стала внимательно рассматривать подруг, прикидывая в уме, которой из них можно будет доверить свою новую тайну. Ей очень хотелось немедленно, на первой перемене, поделиться с кем-нибудь, но она сдержалась, понимая, что дело это серьезно, да и клятву помнила.
Девочка обвела взглядом соседние ряды. Вот на первой парте, как и она сама, только в крайнем ряду слева — Зина Коробова. Она всегда такое лицо делает, точно для нее нет на свете ничего приятнее математики. И так — на всех уроках. Ведь не слушает и никогда ничего не знает, а хитрущая: можно подумать, что самая прилежная из всего класса. «Крыса» любит Зинку. Веру взяло зло на Коробову. Дернуть за косу? Далеко сидит. А был бы скандал! Зинка обязательно пожаловалась бы. Вера решила не смотреть на Коробову. Отвернулась и подумала: вот кому нельзя доверить революционной тайны, обязательно выдаст.
Рядом с Зиной — Люся Домбровская. Эта, действительно, учится! Пятерочница, и никогда не подлизывается, не фискалит. Но ей не до тайны. Она много занимается.
Вера посмотрела на первую парту справа. Вот Ленка — хохотушка, Нюся-сорванец. Не поворачивая головы, лишь скосив глаза, можно увидеть и вторые парты. Впереди подружки: Валя и Тося, даже на уроках сидят, чуть не обнявшись. Под партой за руки держатся, — подумаешь дружба!
За ними — кумир всех учителей — Сонечка. Ее никто Соней и не зовет, обязательно — Сонечка или Софочка. Ну, еще бы, Горюнова! Отец — владелец магазинов, попечитель гимназии. Вот и носятся с ней.
«Ишь ты, расселась, — с неприязнью подумала Вера. — Платье — не платье, фартук — не фартук. Губки надула — недовольна чем-то. А Мария Петровна Соньку не любит, — вспомнила Вера преподавательницу ботаники. — Нет, не то, чтобы очень не любит, а так, как всех. Зря пятерку не поставит. Не то, что Крыса.
Вера так задумалась, что не заметила, как в классе наступила неожиданная тишина. Учительница замолчала и глядела на Веру.
Соседка по парте — черноглазая смуглянка Фатьма — незаметно подтолкнула девочку. Вера опомнилась, посмотрела на учительницу и встретилась с ее злыми глазами. — Кочина, повторите!
Вера встала. О чем сейчас говорили? Что делать? Стыдно ведь так столбом стоять. Вера вдруг закашлялась. Фатьма сообразила, в чем дело. Приподняв крышку парты, девочка раскрыла учебник и показала пальцем. Двух слов, которые Вера прочла в раскрытой книге было достаточно, чтобы хотя и с запинкой, но ответить.
— Садитесь и слушайте, — протянула учительница. — И не отвлекайтесь. Посмотрите хотя бы на Коробову — слушает, а вы…
«Выслужилась», — со злостью подумала про Коробову Вера.
— Задумалась я, — уловив момент, шепнула она Фатьме.
— Бывает, — также шепотом ответила та.
«Славная она, — подумала Вера про свою соседку, — вот, наверное, кому можно все рассказать…» — ей нравилась эта черноглазая, серьезная девочка. Правда, тесной дружбы между ними почему-то не было.
