Максим Зверев - Там, где белеют палатки юннатов
Сон освежил паренька. Он решил встать, раздуть огонь и ждать помощи.
Абдрахман попытался приподняться на локте, чтобы скинуть с себя шкуру, но почувствовал, что она сделалась, как деревянная.
От испуга у него спазмы сдавили горло. Паренек понял, что пока он спал, сорокаградусный мороз сковал сырую шкуру.
Придя немного в себя, Абдрахман начал биться, не обращая внимания на боль в ноге. Он пробовал царапать шкуру, грызть ее, но все это оказалось бесполезным. Нож остался снаружи, там, где Костя снимал шкуру.
От движений Абдрахман согрелся, — даже пот выступил у него на лбу, но он не мог согнуть ног, не мог повернуться с боку на бок и лежал, словно в футляре, прислушиваясь, как слабый ночной ветер шумел ветвями. Ему то и дело чудились то голоса, то шаги и, затаив дыхание, он жадно слушал. Но кругом только шумел бор да изредка потрескивали деревья от крепчавшего мороза.
Абдрахману сделалось холодно. Он понял, что начинает медленно замерзать.
«Только бы не задремать. Тогда конец. Замерзну… Если Костя не собьется с дороги, помощь должна скоро прийти. А если он заблудился…» Отчаяние овладело Абдрахманом, и он зарыдал.
* * *Костя сидел возле горячей железной печки и, сбиваясь от волнения, торопливо рассказывал о случившемся.
С напряженным вниманием слушали его охотники.
— Ну, а как ты в шкуру-то завернул его — внутрь или наружу мездрой? спросил Костю бригадир.
— Шерстью внутрь, чтобы тепло и мягко было, — ответил Костя, не подозревая, что дядя Иван спросил об этом не случайно.
Охотники испуганно переглянулись между собой.
— Плохо дело, ребята, — мрачно сказал бригадир. — Нельзя было его завертывать, Костя, в парную шкуру на морозе мездрой наружу. Смерзлась она теперь, сковала его, и Абдрахман в шкуре может замерзнуть.
Костя стоял пораженный, не в силах вымолвить слова.
«Неужели погубил друга по неопытности? Ведь он хотел, чтобы ему теплее было, а тут…» — и горькие слезы ручьем хлынули из глаз намучившегося за день паренька.
— Ну, что притихли, — сказал дядя Иван. — Идти на выручку надо. Ведь время-то немного прошло. За два часа дойдем. Может, еще и живым захватим. Казакпай со Степаном, делайте скорее факелы! Ты, Егор, мешки разорви и носилки приготовь. Да живей! Каждая минута дорога!
И тотчас все на стане забегали, заговорили. Казакпай разрывал на узкие ленты бересту и подогревал оба конца на огне. Они свертывались упругими спиралями. Одну за другой надевал он эти спиральки на тонкие прутья тальника.
А дядя Иван все басил:
— Скорее, скорее, ребята! Каждая минута человеку жизни может стоить…
Быстро собрались охотники.
— Выходи! — скомандовал бригадир.
С топорами, ружьями и собаками двинулись охотники.
Вот Черемшанка и след Кости, где он вышел на тропу к стану. Тихо в бору. Только хрустит снег под ногами торопливо идущих людей, да резко чиркают по полушубкам ветви.
Впереди черной завесой наплывала стена хвойного леса. Точно в темный амбар сунулись в нее люди. И, натыкаясь друг на друга, остановились.
— Ну и темень! Зажгите факелы! — приказал дядя Иван.
Закоробилась, затрещала береста и вспыхнула огненными языками, залив светом ближайшие деревья. А за ярко освещенными стволами стояла черная лесная ночь, в которую уходили следы Кости.
Когда сгорело уже немало факелов, и лица идущих заросли белым инеем, впереди раздался голос дяди Ивана:
— Ну, ребята, подтянитесь, гарь близко.
И действительно, скоро все вышли на поляну, где Костя убил зверя…
Туша лося стала седой от инея… Правее у потухшего костра комком лежала шкура.
— Абдрахман! — закричало сразу несколько голосов. Но он не отзывался. Костя схватился за край шкуры и дернул… Она смерзлась, стала как камень, и нисколько не поддавалась его усилиям.
Ярко загорели свежие факелы. Охотники обступили шкуру, испуганно переговариваясь.
— Замерз, однако…
— Вот беда-то…
— Тихо! — неожиданно крикнул дядя Иван на всю поляну.
Все замолчали и тогда ясно услышали заглушенный плач.
— Жив! Жив! — обрадованно заговорили все и дружными усилиями раскрыли смерзшуюся шкуру.
Абдрахман был освобожден из плена.
На обратном пути охотники горячо обсуждали происшествие. Двое несли носилки с Абдрахманом. Впереди шагал дядя Иван, за ним едва поспевал Костя.
— Ну, что? — обратился он к Косте. — Будешь еще в шкуру мехом внутрь завертывать, а?
— Нет, сроду не буду…
Дядя Иван улыбнулся.
— Дядя Иван… дядя Иван…
— Ну, что тебе?
— Как же это так: шерстью внутрь завернуть — закует морозом в шкуре, а в мездру завернуть — ничего не будет. Почему?
— Эх, ты, голова садовая: если в шерсть завернешь, то она тепла от тела до кожи не пропустит. Ну, кожа снаружи смерзнется. Если же в мездру завернуть, шерстью наружу, то тепло от тела прямо на кожу действует, а снаружи шерсть остывать не дает. Кожу-то и не сковывает морозом.
На всю жизнь запомнили ребята этот урок.
ОРЕЛ АЗАМАТА
Сегодня Азамату исполнилось пятнадцать лет. Его отец, старый колхозный чабан, души не чаял в своем сыне. Юноша был не по годам высок и строен. В работе он во многом уже заменял отца. Но на охоте с беркутом Азамат все еще только сопровождал его. Уже два десятка лет жил в их семье пернатый хищник. В последние годы беркут чаще стал делать промахи на охоте, а недавно чуть было не разбился, ударившись грудью о землю.
Вот и сегодня Азамат с отцом на рассвете выехали в степь, зорко всматриваясь вдаль. На днях выпал снег, и был хороший морозец. Орел покачивался на рукавице в такт хода лошади. На голову его был надет кожаный колпачок — он закрывал глаза птицы.
Неожиданно из зарослей полыни выскочила небольшая молодая лиса и бросилась в сторону.
В один миг старый охотник сорвал колпачок с головы орла, и подбросил птицу в воздух. Беркут, медленно махая крыльями, начал набирать высоту. Охотники с гиканьем поскакали за зверем. Лисица стала быстро удаляться к желтеющим впереди камышам степного озера.
«Неужели уйдет?» — тревожно думал Азамат, погоняя коня. Он нетерпеливо смотрел то на красноватый шарик, который катился по степи, то на птицу. Наконец, беркут заметил добычу и стремительно понесся на нее. Хищная птица выкинула вперед свои страшные когтистые лапы. Лиса заметалась в разные стороны, но было уже поздно: мощные когти вонзились ей в спину и морду. Лиса не успела добежать до тростников всего лишь несколько шагов.
Беркут с трудом расстался с добычей и взгромоздился на рукавицу старого охотника. Азамат начал привязывать мертвую лисицу к седлу.
Вдруг совсем низко над охотниками пролетел беркут невиданных размеров. Распластав крылья, он как бы проплыл над ними, сделал круг и улетел в степь.
Охотники, как зачарованные, смотрели вслед птице.
— Вот бы нам поймать такого, с ним, наверное, и волка можно брать, сказал отец Азамату, следя за полетом орла. Отец уже тронул своего коня, а Азамат все еще стоял на месте и смотрел, пока птица совсем не скрылась вдали.
«Нужно поймать этого беркута во что бы то ни стало!» — решил Азамат.
Через несколько дней Азамат приехал к озеру, где они видели беркута. Целый день мальчик устанавливал сети. Земля замерзла и вколачивать колья было трудно.
Но вот сети установлены, как большой шатер, а под ними Азамат поместил замороженного зайца — приманку. Домой он вернулся поздно вечером.
Каждый день Азамат приезжал сюда и убеждался, что сеть пуста.
Друзья подшучивали над ним и уверяли, что ему не поймать беркута-великана. Но Азамат был убежден, что птица снова появится и заметит приманку.
Прошла неделя. Сеть по-прежнему была пустой.
Но как-то утром Азамат издалека увидел, что в сетях что-то чернеет. Он пригнулся к шее коня и помчался вперед, не сводя глаз с сетей. Вот уже ясно видно, как огромный беркут висит в них, опустив вниз вытянутые лапы, которые провалились в ячейки сетей. Это был тот самый беркут!
Началась борьба. Овладеть птицей оказалось не так просто, несмотря на то, что она была в сетях. Но Азамату удалось накинуть брезентовый плащ на голову беркута и ослепить его. Курткой он обернул и завязал когтистые лапы, обрезал ножом петли сетей. Как величайшую драгоценность, Азамат бережно повез беркута домой.
Вдвоем с отцом они начали приручать своего пленника. Сгибаясь под тяжестью птицы, мальчик часами держал ее на рукавице. Все свободное время он отдавал дрессировке орла, удивляя всех своим упорством.
Время шло. Настойчивость и труд охотников делали свое дело. Измученная бессоницей и голодом птица стала брать из рук кусочки мяса и привыкла сидеть на рукавице. Это было первым достижением.
Через два месяца мечта Азамата сбылась. Они с отцом стали ездить на охоту за лисицами с новым беркутом.
