Эдмунд Низюрский - Невероятные приключения Марека Пегуса
— Все.
— В таком случае, ступай на свой пост.
Алек вышел, сыщик приник к двери гардеробной, прислушался и стал быстро подбирать ключи к замку. Вдруг погас свет. Прежде чем Квасс успел опомниться, на голову ему упало какое-то полотнище и удар по затылку свалил его на пол. Он почувствовал, что погружается в темноту.
Алек осторожно пробрался во двор и, спрятавшись за чахлым деревцем возле мусорного ящика, принялся внимательно следить за темным окном гардеробной. Вдруг сердце его заколотилось, и он всем телом прижался к деревцу. Открылось окно подвала, из него выскочил Венчислав Неприметный. Оглядевшись и убедившись в полной безопасности, он спокойно зашагал к воротам. Алек двинулся за ним.
В воротах юноша приостановился. На стоянке возле «Аризоны» были только три машины. В одной из них он заметил пана Цедура.
Венчислав Неприметный подбежал к крайней машине, хлопнул дверцей, и машина тронулась. Но какой у нее номер? Какой номер? Алек напрасно всматривался в табличку. Она была так плохо освещена, что ни одной цифры разобрать не удалось.
Алек подбежал к пану Цедуру.
— Садитесь, — прошипел пан Цедур.
— А где Ипполлит Квасс?
— Он еще не выходил.
Алек забеспокоился. Такси с Венчиславом Неприметным быстро удалялось.
— Садитесь же! — крикнул пап Цедур. — Дорога каждая минута!
Алек вскочил в машину.
— Следуйте за тем такси! — крикнул водителю пан Цедур.
— Пан Ипполлит приказал мне ждать, — пролепетал Алек.
— Не будьте ребенком, bambino mio! Пан Ипполлит Квасс не хотел брать на себя ответственность за вас перед семьей. Думаю, что вы достаточно взрослый, чтобы располагать своей особой. Ведь вы же не боитесь?
— Нет.
— Мы докажем сыщику, что способны на самостоятельные решения. Самое важное в конце концов не упустить преступников. Если бы мы сейчас не поехали, все следы снова были бы потеряны. Подумайте о бедном Мареке! Он ждет нашей помощи, povero bambino mio![13]
…Такси повернуло на трассу В—З,[14] затем друзья въехали на Шленский мост. Перед ними все время маячило такси Венчислава Неприметного. Это был старый, разболтанный «Опель-Капитан». Четырехцилиндровая «Варшава», на которой ехали наши друзья, легко следовала за ним по пятам.
Вот «Опель» свернул влево. Еще поворот, и машина въехала на какую-то плохо освещенную улицу. Там «Опель» остановился, и Венчислав Неприметный выскочил.
Пан Цедур остановил «Варшаву» и, указывая на удаляющийся силуэт Венчислава, шепнул Алеку:
— Не теряйте его из виду. Я оплачу счет и сейчас же последую за вами.
Алек быстрым шагом двинулся вперед. Венчислав Неприметный, не оглядываясь, торопливо шел но пустой, засаженной деревьями улице, потом вдруг свернул в калитку парка.
Теперь они шли между огромными старыми деревьями почти в полной темноте.
— О, я едва не потерял вас, — услышал Алек за собой прерывистый шепот пана Цедура. — Куда он идет?
— Наверное, где-нибудь здесь у него притон, — тихонько ответил Алек.
— Накроем пташку в собственном гнездышке, — прошептал пан Цедур.
Между тем Венчислав Неприметный свернул с аллейки и продирался сквозь густые заросли, освещая себе путь маленьким фонариком. Если бы не фонарик, друзья наверняка потеряли бы его из виду. Следя за мигающим среди зарослей огоньком, они сохраняли надлежащую дистанцию.
Внезапно перед ними выросла ограда из металлической сетки. Огонек мелькнул по ту сторону ограды.
— Как он сумел пройти? — удивился пан Цедур.
— Должно быть, в ограде имеется какая-нибудь дыра, — тихо отозвался Алек. — Сейчас поищем.
Ощупывая в темноте нижнюю часть сетки, Алек, нагнувшись, продвигался вдоль ограды.
— Есть, — возбужденно шепнул он. — Сюда, пан Цедур.
Изрядно испачкав руки влажной землей, друзья пролезли под сетку. Впереди, в каких-нибудь двадцати метрах, еле заметно мигал огонек. Вокруг царил полный мрак. Ни звезд, ни луны. Издалека доносились унылые отголоски грома. Пронесся порыв душного ветра.
— Будет гроза, — прошептал Алек.
Так шли они ощупью за мигающим огоньком, и холодные ветки хлестали их по липу. Наверное, и Венчиславу Неприметному было нелегко пробираться — он шагал уже не так быстро. Теперь друзьям казалось, что огонек горит не далее чем в пяти метрах от них. Нарастающий шум деревьев все больше заглушал отзвуки шагов.
Внезапно Алек ударился головой обо что-то твердое и нащупал рукой железный прут.
— Какая-то ограда, — прошептал он, схватившись рукой за ушибленное место.
— Левее возьмите, левее, — потянул его пан Цедур, — здесь есть проход.
Еще несколько секунд они двигались вдоль какой-то ограды из железных прутьев, потом раздался странный металлический лязг, скрипнула калитка и огонь погас.
Друзья на мгновение замерли, но вокруг стояла тишина. Лишь где-то высоко над головой шумели деревья, а со стороны Вислы доносился какой-то глухой рокот.
— Чего вы ждете? — шепнул Алеку пан Цедур.
— Я ничего не вижу, — отозвался Алек.
— Идем прямо.
Не успели они сделать и трех шагов, как перед ними снова выросла железная решетка.
— Загорожено, — изумился Алек.
Они принялись вслепую ощупывать железные прутья и повсюду натыкались на решетку.
— Кажется… — проговорил пан Цедур, — кажется, мы в клетке.
Как бы в ответ огонек снова сверкнул, на мгновение осветив ворота с большим замком и железные прутья, преградившие нашим сыщикам путь. Друзья молниеносно бросились к воротам, но они были заперты и закрыты на тяжелый засов, открывавшийся с другой стороны. Обливаясь холодным потом, друзья переглянулись. Тут вдруг раздался чей-то отвратительный, издевательский смех. Свет погас. Хохот становился все приглушенней и наконец затих.
— Ничего не понимаю, — простонал Алек.
— Чего тут не понимать? Мерзавец захлопнул дверь и ускользнул прямо у нас из-под носа.
— Должно быть, он заметил слежку и решил нас одурачить.
— Если не ошибаюсь, мы находимся в каком-то парке.
— Ничего не поделаешь, пан Алек, придется отступать.
Ощупывая железные прутья, они поспешно повернули обратно, но через несколько шагов свободное пространство кончилось. Решетка как бы образовывала прямой угол.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Алек, — зажгите, пожалуйста, спичку.
— Не знаю, остались ли у меня спички, — шепнул пан Цедур, — кажется, я все израсходовал в такси.
С минуту он нервно рылся в карманах.
— Всего только три.
— Все равно зажгите. Мы должны ориентироваться в обстановке.
Пан Цедур чиркнул спичкой по коробку. Маленький огонек отодвинул темноту. Вытаращив от страха глаза, друзья огляделись.
— Всюду решетка, — сдавленным голосом сказал Алек.
— Мерзавец запер нас в клетке!
— Это не клетка.
— А что это за прутья?
— Что-то вроде коридора, длинный коридор из стальных прутьев, такие устраиваются при вольерах для диких зверей.
— Туннель из железной решетки?
— Совершенно верно.
— Боже… надеюсь, это не означает, что мы…
— Увы, amico mio, боюсь, что это так…
— Мы в зоологическом саду.
— Правильно. Мы в зоологическом саду и заперты в стальной клетке. Негодяй поймал нас в западню, как крыс.
Потрясенные, они умолкли.
— Нет, это невозможно, — крикнул вдруг Алек, — нет… этого не может быть! — и яростно бросился вперед.
Через мгновение раздался тяжкий удар и стон.
— Вы с ума сошли, bambino mio! — Пан Цедур поспешил к другу на помощь и нашел его возле решетки. — Головой решетку не пробьешь.
Алек тихо тихо стонал.
— Вы ведете себя, как ребенок, — сказал пан Цедур. — Надо запастись терпением.
— Нет… нет… это невозможно… умоляю вас, ощупайте решетку, — стонал Алек. — Отсюда должен быть какой-то выход.
Светя двумя оставшимися спичками, пан Цедур, прикусив губу, обошел клетку.
Выхода не было. Они находились в коридоре длиной в двадцать шагов и шириной в три шага. С двух сторон эта клетка была заперта дверцами из железных прутьев, и все попытки открыть их не увенчались успехом. Пан Цедур с мрачным видом вернулся к Алеку. Тот сидел, потирая ушибленную голову.
— Ну, что?
— Выхода нет.
— Как же быть?
— А никак. Придется провести ночь в зоологическом саду, уснуть за железной решеткой. Это все. Утром придут служители и выпустят нас.
— Утром? Вы шутите! Неужели мы просидим тут всю ночь?
— Другого выхода не вижу. Сейчас тут никого нет. Как-нибудь перетерпим, не так страшно, лишь бы не пошел дождь. Небо заволокло, и потом, слышите… Опять этот рокот, это наверняка гром…
Откуда-то издалека снова донесся глухой рокот. Алек нервно засмеялся.
