Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари

— Что там, Сэм? — прошептал он.

— Не знаю. Где топор?

— Тут, рядом.

— Я его положу около себя, а ты возьми большой нож.

Наконец сон совсем сморил их, и они уж больше не просыпались до самого утра. Ян открыл глаза, когда яркое солнце наполнило типи рассеянным светом.

— Дятел, Дятел! Вставай! — весело кричал Ян своему спящему другу.

Сэм лениво отмахнулся, хотя и помнил отлично, где он находится.

— Сэм, вставай. Ты сегодня повар и подашь мне завтрак в постель. Похоже, у меня тоже разболелось колено.

— Давай поплаваем перед завтраком!

— Нет, спасибо. Я сейчас очень занят! Да к тому же утром вода холодная.

Утро было свежее и солнечное; кругом пели птицы. Когда Ян встал, чтобы самому приготовить завтрак, он никак не мог понять, что страшило их прошлой ночью. Ему хотелось снова услышать тот странный вой, чтобы узнать, откуда он доносился.

В золе нашлось несколько тлевших угольков. Ян раздул огонь, и через минуту в котелке кипела вода, а на сковородке жарилось мясо.

Сэм лежа наблюдал за товарищем, то и дело отпуская всякие шуточки.

— Повар из тебя выйдет превосходный, но огонь развести ты не можешь. Куда это годится? — спросил он, когда из костра прямо на брезент с треском полетели искры.

— Что же мне делать?

— Ставлю лучшую отцовскую корову против твоего складного ножа, что ты бросил в огонь вяз или тсугу.

— Да, — смущенно признался Ян.

— Сын мой, — сказал Великий Вождь Дятел, — искры могут спалить типи. Береза, клен, орешник и ясень никогда не дают искр. Сучки и корни сосны тоже, но зато они дымят так, что… ну, ты знаешь сам, как они дымят! Вяз, тсуга, каштан, ель и кедр страшно сыплют искрами; эти породы не подходят для порядочных людей. Большинство индейцев не выносят огня, который трещит и шипит: это может услышать враг. И потом, такой огонь спалит постель!

— Хорошо, дедушка, — сказал повар, запомнив все, что сказал Сэм, и добавил угрожающим тоном: — А теперь вставай, слышишь! — И он поднял ковш с водой.

— Это могло бы напугать Великого Дятла, если бы у Великого Вождя Повара была отдельная постель! Так что мне остается лишь презрительно улыбнуться, — важно закончил Сэм свою тираду.

Увидав, что завтрак поспел, он быстро вскочил. Мальчики весело поели и долго смеялись над своими ночными страхами.

III Хромой воин и «книга посетителей»

— Послушай, Сэм, как насчет Гая? Может, позвать его?

— Давай. В школе или где-нибудь еще я бы не стал дружить с ним, но в лесу становишься добрее, и втроем лучше, чем вдвоем. И потом, мы же приняли его в наше племя.

— Я тоже так думаю. Пусть он услышит наш клич.

Мальчики издали долгий, пронзительный крик, чередуя его с более обыкновенными звуками. Это был их условный зов, на который всегда приходил Гай, если только он не был занят работой и поблизости не оказывалось отца, чтобы удержать его от бегства к индейцам. И сейчас он не замедлил явиться, размахивая веткой над головой в знак своих дружеских намерений.

Гай шел медленно, и мальчики заметили, что он сильно хромает, опираясь на палку, а левая нога его обмотана тряпками.

— Эй, Ветка, что случилось? Никак, у тебя была стычка с бледнолицыми?

— Нет. Это я, вместо того чтобы сгребать траву, катался на граблях верхом. Вот мне и попало от отца.

— Слышали. Когда это было?

— Вчера около четырех.

— Вот-вот! Мы слышали страшный вой, и Ян сказал: «Дневной поезд пришел. Кажется, опоздал сегодня». — «Какой там поезд, — говорю я, — скорее всего, это Гаю задали порку».

— У меня, наверное, все прошло, — сказал Боевой Вождь Ветка и стал разматывать повязку, под которой обнаружилась всего-навсего легкая царапина. Он бережно отложил тряпки в сторону и сразу перестал хромать.

Как чудесно было вставать на рассвете! В ветвях резвились белки, кругом пели птицы, а на маленьком пруду, куда индейцы убежали купаться, дикая утка плеснула по воде крыльями и, со свистом рассекая воздух, скрылась из виду.

— Что ты там нашел? — спросил Сэм, увидав, как Ян внимательно разглядывает что-то на берегу.

Ян не отвечал, и Сэм, подойдя, заметил, что тот старательно перерисовывает след, отпечатавшийся в грязи.

— Что это? — снова спросил Сэм.

— Не знаю. Слишком широкий для выхухоли, слишком когтистый для кошки, маловат для енота и слишком много пальцев для ондатры.

— Уж не приходил ли сюда банши?.[9]

Ян только улыбнулся в ответ.

— Смейся, смейся! — важно проговорил Дятел. — Посмотрим, что ты будешь делать, если он влезет в типи и засвистит в свистульку на своем хвосте! Тогда завопишь: «Где топор?»

— А знаешь, по-моему, это куница, — не обращая внимания на угрозы Сэма, сказал Ян.

— Сын мой Маленький Бобр! — довольным голосом начал Дятел. — Я уже давно понял, что это след куницы, и хотел тебе подсказать, но потом подумал: «Ничто так не закаляет человека, как поиски. Пусть он сам решит. Не годится помогать ему во всем».

С этими словами Сэм снисходительно похлопал по плечу Великого Маленького Бобра и одобрительно кивнул. Он и наполовину не разбирался в следах так, как Ян, но продолжал болтать:

— Маленький Бобр! Ты отлично читаешь следы и скажешь по ним сразу, что происходило ночью. Быть тебе следопытом в нашем племени! Но соображаешь ты плохо. Земли, которыми владеет наше племя, каменисты или покрыты травой, и следы могут отпечататься только на берегу реки. Если бы я стал следопытом, то начало и конец тропинок я бы замазал глиной.

— Здорово ты придумал, Сэм! Мне даже и в голову не пришло.

— Сын мой, думать умеет только Великий Вождь Дятел, а чернь — ты и Ветка — исполняет приказания.

Мальчики принялись за работу. Они расчистили тропинку и покрыли ее толстым слоем черной глины, потом в четырех местах на берегу устроили такие же небольшие площадки, которые одним концом примыкали к лесу, а другим — к кустарнику Бернсов.

— Вот, — сказал Сэм, — теперь у нас будет такая же книга для посетителей, какую завел Фил Лири, когда выстроил себе кирпичный дом. Каждый, кто приходил к нему, записывал, если только умел писать, что-нибудь вроде о «Счастливейшем незабываемом посещении». В нашей книге будет расписываться каждый, у кого есть ноги.

— Давайте сделаем такую же около типи, — предложил Ян.

Потом мальчики разулись, каждый отпечатал след своей босой ноги, и Ян срисовал их к себе в записную книжку. Все три следа были совсем разные.

— Вы разве ночуете здесь? — удивился Гай, заметив в типи постель и котелки.

— Да.

— Я тоже хочу с вами! Если папы не будет, я убегу из дому.

— Да ты только скажи отцу, что старый Рафтен выгнал тебя, так он сам приведет тебя сюда!

— Мы, пожалуй, уместимся все трое на этой постели, — заметил Третий Боевой Вождь.

— А по-моему, не уместимся, — сказал Великий Вождь Дятел. — Ведь Вождь Ветка получил первый приз в школе как самый большой грязнуля. Ты можешь сделать себе отдельную постель с другой стороны костра.

— А я не знаю как.

— Мы тебе покажем, только принеси еды и одеяло.

Скоро мальчики устроили еще одну постель, но Ветка все не уходил. Только когда солнце село, Гай снова обмотал себе ногу и заковылял домой, сказав, что скоро придет. Но мальчики знали, что не увидят его до завтра.

После ужина они долго гадали, повторятся ли их ночные страхи. Где-то в ветвях заухала сова. Мальчики сидели у огня до позднего вечера, потом легли спать, решив, что им теперь ничего не страшно. Они уже почти уснули, когда по лесу пронесся дикий рев, словно кричал «волк с больной глоткой», и вслед за ним послышались какие-то отчаянные вопли. Мальчики в ужасе вскочили. Вдруг совсем рядом раздался топот ног, и с громким криком «Сэ-эм!» кто-то стал рвать дверь типи. Через секунду к мальчикам влетел до смерти перепуганный Гай.

Снова развели костер. Немного успокоившись, Гай рассказал. Отец отослал его спать, а когда в доме все стихло, он взял с собой одеяло и вылез через окно. Около типи Гай вздумал было повыть волком, чтобы напугать мальчиков, но сам испугался своего воя, а когда вдобавок откуда-то с верхушек раздался ответный трубный зов, он в ужасе бросил свои пожитки и с криком о помощи пустился бежать.

Мальчики зажгли ветки и отправились на поиски утерянных вещей. Одеяло нашли неподалеку. Вернувшись, они устроили Гаю постель, и через час типи погрузилась в молчание.

Утром первым встал Сэм. Обследовав «книгу посетителей» около типи, он крикнул:

— Ян, иди сюда!

— Это ты меня зовешь? — недовольно спросил Ян.

— Да, Великий Вождь! Кто-то приходил к нам ночью. Вот следы.

— Чьи они, по-твоему?

— Вот эти — от сапог отца, а это — от башмаков матери. Я хорошо знаю их следы. Давай поглядим, откуда они.