Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса
— Акцио, проро...
Гарри среагировал как раз вовремя — он крикнул — «Протего!» прежде, чем она успела произнести заклинание до конца, и, хотя шарик едва не спрыгнул с его ладони, сумел удержать его.
— А он у нас шустрый, этот малютка Поттер, — сказала она. Ее безумные глаза блестели в прорезях капюшона. — Ну что ж, ладно — тогда...
— ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО! — рявкнул на нее Люциус Малфой. — Если ты его разобьешь...
Мысли у Гарри понеслись галопом. Пожирателям смерти был нужен этот пыльный стеклянный шарик. Ему — нет. Он хотел только, чтобы все его друзья выбрались отсюда живыми, чтобы никому из них не пришлось заплатить ужасную цену за его глупость...
Женщина шагнула вперед, отделившись от своих собратьев, и стащила с головы капюшон. Азкабан иссушил лицо Беллатрисы Лестрейндж — оно стало худым и похожим на череп, но глаза ее сверкали лихорадочным, фанатическим блеском.
— Значит, будем сопротивляться? — спросила она. Ее грудь быстро поднималась и опускалась. — Прекрасно. Возьмите самую младшую, — приказала она Пожирателям смерти, которые стояли рядом. — Пусть посмотрит, как мы пытаем девчонку. Я сама этим займусь.
Гарри заметил, как его друзья теснее обступили Джинни. Он шагнул вбок, встав прямо перед ней и прижав пророчество к груди.
— Только попробуйте напасть на любого из нас, и оно разобьется, — сказал он Беллатрисе. — Не думаю, что ваш хозяин будет доволен, если вы вернетесь к нему с пустыми руками. Или я не прав?
Беллатриса не двинулась с места; не сводя с него глаз, она облизнула кончиком языка тонкие губы.
— Ну, — сказал Гарри, — так что же это за пророчество, объясните!
Он не мог придумать ничего лучшего, кроме как продолжать разговор. Рука Невилла была прижата к нему, и он чувствовал, как она дрожит; затылком он ощущал участившееся дыхание остальных. Он надеялся, что они не теряют зря времени и стараются найти выход из этого тупика, поскольку у него в голове было пусто.
— Что за пророчество? — повторила Беллатриса, и ухмылка сползла с ее лица. — Ты шутишь, Гарри Поттер.
— Вовсе нет, — сказал Гарри. Его взгляд перескакивал с одного Пожирателя смерти на другого, ища слабое звено, место, где они могли бы прорваться. — Зачем оно понадобилось Волан-де-Морту?
Несколько Пожирателей смерти испустили тихое шипение.
— Ты осмеливаешься называть его имя? — прошептала Беллатриса.
— А что? — отозвался Гарри. Он еще крепче сжал в руке стеклянный шарик, предвидя новую попытку отобрать его колдовством. — Да, мне совсем нетрудно называть его Волан...
— Замолчи! — взвизгнула Беллатриса. — Как ты смеешь произносить его имя своим нечестивым ртом, как смеешь ты осквернять его своим гадким языком полукровки, как...
— Разве вы не знаете, что он тоже полукровка? — дерзко спросил Гарри. У Гермионы, стоящей рядом, вырвался тихий стон. — Ваш Волан-де-Морт? Да, его мать была ведуньей, зато отец — маглом! Или он наврал вам, что он чистокровный волшебник?
— ОСТОЛБЕ...
— НЕТ!
Из палочки Беллатрисы Лестрейндж вырвался красный луч, но Малфой отклонил его, и заклятие угодило в полку слева от Гарри. Несколько стеклянных шариков разбилось.
Две фигуры, перламутрово-белые, как привидения, и текучие, как дым, поднялись из осколков стекла на полу и разом заговорили. Их голоса смешались друг с другом, и за криками Малфоя и Беллатрисы можно было различить лишь обрывки их речей.
— Когда наступит солнцестояние, придет новый... — сказала фигура старика с бородой.
— Не нападай! Мы должны получить пророчество!
— Он осмелился... как он смеет... — невпопад выкрикивала Беллатриса. — Паршивец... грязный полукровка...
— ПОДОЖДИ, КОГДА ПРОРОЧЕСТВО БУДЕТ У НАС! — взревел Малфой.
— И никто не придет после... — сказала фигура молодой женщины.
И обе фигуры, вырвавшиеся из разбитых шариков, растаяли в воздухе. От них и от их прежних убежищ не осталось ничего, кроме осколков стекла на полу. Но они подали Гарри идею. Теперь надо было найти способ поделиться ею с другими.
— Вы еще не объяснили мне, что особенного в этом пророчестве, которое я, по-вашему, должен вам отдать, — сказал он в надежде выиграть время. Потом медленно передвинул ногу в сторону, пытаясь нащупать ею чью-нибудь еще.
— Не вздумай шутить с нами, Поттер, — сказал Малфой.
— Никаких шуток, — ответил Гарри, сосредоточив внимание на своей ноге и стараясь не потерять при этом нить разговора. Наткнувшись на чью-то туфлю, он придавил ее носком ботинка. Резкий вдох у самого его уха подсказал ему, что нога в туфле принадлежит Гермионе.
— Что? — шепнула она.
— Разве Дамблдор никогда не говорил тебе, что причина, по которой ты носишь шрам, спрятана в недрах Отдела тайн? — усмехнулся Малфой.
— Я... что? — вырвалось у Гарри. На мгновение он даже позабыл о своем плане. — При чем тут мой шрам?
— Что? — еще настойчивее шепнула сзади Гермиона.
— Так ты ничего не знаешь? — сказал Малфой со злобным восторгом.
Пожиратели смерти засмеялись опять, и под прикрытием их смеха Гарри прошипел Гермионе, стараясь как можно меньше шевелить губами:
— Разбей стеллажи...
— Значит, Дамблдор никогда не говорил тебе? — повторил Малфой. — Что ж, это объясняет, почему ты не пришел раньше, Гарри Поттер, — Темный Лорд удивлялся, отчего...
— ...когда я скажу «давай...»
— ...ты не прибежал со всех ног, как только он показал тебе во сне место, где спрятана эта причина. Ему казалось, что естественное любопытство заставит тебя явиться сюда, чтобы узнать все в точности...
— Ах, вот как? — спросил Гарри. Он скорее чувствовал, чем слышал, как Гермиона у него за спиной передает другим его слова, и искал возможность продолжить разговор, чтобы отвлечь Пожирателей смерти. — Стало быть, он хотел, чтобы я пришел сюда и взял эту штуку? Зачем?
— Зачем? — В голосе Малфоя прозвучало недоверчивое изумление. — Да затем, Поттер, что взять пророчество из Отдела тайн могут только те, о ком в нем говорится. Темный Лорд выяснил это, когда посылал других выкрасть его, а у них ничего не получалось.
— Но зачем он хотел выкрасть пророчество обо мне?
— О вас обоих, Поттер, о вас обоих... Ты никогда не задавал себе вопроса, почему Темный Лорд пытался убить тебя, когда ты был еще ребенком?
Гарри уставился в прорези капюшона, за которыми блестели серые глаза Малфоя. Не в этом ли пророчестве крылась причина гибели его родителей, причина, по которой на лбу у него остался шрам в виде молнии? Неужели он держит в руке ответ на все загадки?
— Значит, здесь уже давно хранилось чье-то пророчество о Волан-де-Морте и обо мне? — спокойно спросил он, глядя на Люциуса Малфоя и крепко сжимая в руке теплый стеклянный шарик. Размерами он едва ли превышал снитч, и поверхность его до сих пор была шероховатой от пыли. — И Волан-де-Морт заманил меня сюда, чтобы я взял его и отдал ему? Но почему он не мог прийти за ним сам?
— Сам? — пронзительно воскликнула Беллатриса под хриплый смех черных магов. — Ты предлагаешь Темному Лорду явиться в Министерство, где так любезно игнорируют его возвращение? Предлагаешь ему отдать себя в руки мракоборцев, которые пока что убивают время на моего драгоценного кузена?
— Ага, так он заставляет вас делать за него грязную работу! — сказал Гарри. — Сначала он посылал сюда Стерджиса... потом Боуда...
— Очень хорошо, Поттер, очень... — медленно протянул Малфой. — Но Темный Лорд знает, что ты не ду...
— ДАВАЙ! — завопил Гарри.
Пять разных голосов позади него воскликнули: «РЕДУКТО!» Пять заклятий вылетели из палочек в пяти разных направлениях, и полки соседнего стеллажа, в который они угодили, разлетелись на куски; сотня стеклянных шариков взорвалась одновременно, и все огромное сооружение пошатнулось, а воздух сразу наполнился множеством молочно-белых фигур, и их голоса — эхо бог весть какого далекого прошлого — смешались со звоном бьющегося стекла и ломающегося дерева, когда щепки вместе с осколками дождем посыпались на пол...
— Бежим! — крикнул Гарри, видя, что стеллаж угрожающе накренился и с его верхних полок скатываются все новые шарики. Он схватил Гермиону за мантию и потащил вперед, прикрываясь другой рукой от града обломков и осколков, которые сыпались сверху. Какой-то Пожиратель смерти метнулся к ним сквозь облако пыли, и Гарри сильно ударил его локтем в закрытое маской лицо; вокруг раздавались крики боли, кто-то визжал, полки с грохотом обрушивались друг на друга, и в этот шум вплетались обрывки речей провидцев, выпущенных на волю из своих шариков...
Гарри заметил, что путь перед ним свободен; Рон, Джинни и Полумна пронеслись мимо него, закрывая головы руками. Что-то тяжелое ударилось ему в щеку, но он только пригнулся и добавил ходу; кто-то схватил его за плечо, и он услышал крик Гермионы:
«Остолбеней!» Плечо тут же отпустили...
