Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса
Гарри увидел красную вспышку и понял, что она попыталась оглушить кого-то из кентавров заклятием; потом она отчаянно заорала. Чуть приподняв от земли голову, Гарри увидел, что Бейн обхватил ее сзади руками и поднял в воздух. Она извивалась и вопила от страха, ее волшебная палочка упала на землю, и Гарри мгновенно воспрял духом. Если бы дотянуться…
Но едва он шевельнул рукой, как на палочку опустилось копыто кентавра и она разломилась надвое.
— А ну! — рявкнул у него над ухом грубый голос, и толстая волосатая рука, опустившись с высоты, насильно поставила его на ноги. Так же поступили и с Гермионой. Глядя поверх разноцветных качающихся голов и спин кентавров, Гарри увидел, как Бейн уносит Амбридж в чащу. Ее неумолкающий крик слышался все слабей и слабей, пока наконец стук копыт не заглушил его вовсе.
— А этих? — спросил серый кентавр с грубым лицом, который держал Гермиону.
— Они еще юные, — медленно проговорил у Гарри за спиной мрачный голос. — Мы не трогаем жеребят.
— Они привели ее сюда, Ронан, — возразил кентавр, крепко схвативший Гарри. — И не такие уж они юные… Этот скоро станет мужчиной.
Он с силой тряхнул Гарри, сграбастав его за шиворот мантии.
— Прошу вас, — чуть дыша, промолвила Гермиона, — пощадите нас, мы думаем о вас не так, как она, и мы не служим в Министерстве! Мы только потому сюда пришли, что хотели с вашей помощью от нее избавиться.
По лицу серого кентавра, державшего Гермиону, Гарри мигом понял, что, сказав это, она совершила ужасную ошибку. Яростно стукнув по земле задними копытами, кентавр вскинул голову и проревел:
— Ты видишь, Ронан? Они уже заражены высокомерием своего племени! Мы, оказывается, должны делать за вас грязную работу! Так, человеческая дочка? Мы должны быть вам слугами, отгонять ваших врагов, как послушные псы!
— Нет! — в ужасе пискнула Гермиона. — Прошу вас… Я вовсе не имела этого в виду! Я просто думала, что вы сможете… помочь…
Но этим она, судя по всему, только ухудшила дело.
— Мы не помогаем людям! — зло крикнул кентавр, сжимавший Гарри. Он сжал его еще крепче и привстал на дыбы, так что подошвы Гарри мигом оторвались от земли. — Мы живем обособленно и гордимся этим. И мы не позволим вам уйти отсюда и похваляться тем, что мы плясали под вашу дудку!
— Мы не собираемся ничем таким похваляться! — воскликнул Гарри. — Мы понимаем, что вы не желаете делать то, чего мы от вас хотим…
Но никто его не слушал.
Бородатый кентавр из числа задних заорал:
— Они пришли сюда незваные, так пусть за это расплатятся!
Кентавры в ответ на его слова одобрительно зашумели. Один из них, мышастый, взревел:
— Куда женщину — туда и этих!
— Вы же сами сказали, что не трогаете невинных! — крикнула Гермиона, по щекам которой уже вовсю катились слезы. — Мы ничего плохого вам не сделали, не угрожали, не пользовались волшебными палочками, мы хотим только вернуться в школу, пожалуйста, отпустите…
— Мы не все такие, как предатель Флоренц, человеческая дочка! — вскричал серый кентавр под громкое одобрительное ржание сородичей. — Ты небось вообразила, что мы всего-навсего забавные говорящие лошадки? Мы, к твоему сведению, древний народ и не потерпим вторжений и оскорблений со стороны волшебников! Мы не признаем ваших законов и не собираемся отдавать вам первенство, мы…
Но сполна узнать, кем считают себя кентавры, Гарри и Гермионе не довелось, ибо в этот самый миг на краю поляны раздался такой оглушительный треск, что все, кто на ней был — и двое школьников, и пять десятков кентавров, — оглянулись. Державшие Гарри руки разжались и потянулись к луку и стрелам, позволив ему снова встать на землю. Гермиону тоже отпустили, и Гарри метнулся к ней. А тем временем два толстых ствола зловеще раздвинулись, и в промежутке выросла чудовищная фигура великана Грохха.
Ближние к нему кентавры попятились, оттесняя тех, кто стоял позади. Поляна ощетинилась луками и готовыми взвиться стрелами, нацеленными вверх — на исполинское землистое лицо, которое грозно маячило из-под густого навеса крон. Скособоченный рот Грохха был тупо разинут, в сумерках тускло желтели его зубы-кирпичи, а мутные, болотного цвета глаза, щурясь, смотрели вниз, на мелкие существа у него под ногами. От обеих лодыжек тянулись обрывки толстой веревки.
Он открыл рот еще шире:
— Хаггер.
Гарри не понял, что это означает и на каком языке произнесено, но ему и не до того было: он смотрел на громадные ступни, почти равные в длину его туловищу. Гермиона крепко вцепилась ему в руку; кентавры же в полном молчании взирали снизу вверх на великана, чья огромная круглая голова поворачивалась из стороны в сторону, как будто он что-то обронил и хотел найти.
— Хаггер! — повторил он более требовательно.
— Уходи отсюда, великан! — крикнул Магориан. — Тебе нечего у нас делать!
Слова эти, судя по всему, не произвели на Грохха никакого впечатления. Он слегка наклонился (мышцы кентавров, державших натянутые луки, напряглись еще сильнее) и проревел:
— ХАГГЕР!
Кое-кому из кентавров явно стало не по себе. Гермиона, наоборот, испустила вздох надежды.
— Гарри! — шепнула она. — По-моему, он хочет сказать: «Хагрид»!
В этот самый миг Грохх их увидел — двух людей в море кентавров. Пристально глядя на них, он опустил голову еще чуть ниже. Гарри почувствовал, как Гермиона дрожит. Грохх опять широко открыл рот и утробным голосом пророкотал:
— Герми.
— Ты слышал? — воскликнула Гермиона, так крепко стиснув руку Гарри, что она начала неметь, и находясь, казалось, на грани обморока. — Он… он помнит!
— ГЕРМИ! — прорычал Грохх. — ГДЕ ХАГГЕР?
— Не знаю! — взвизгнула насмерть перепуганная Гермиона. — Мне очень жаль, Грохх, но я не знаю!
— ГРОХХ НАДО ХАГГЕР!
Могучая рука великана пошла вниз. Гермиона, крича во все горло, пробежала несколько шагов назад и упала. Гарри, не имея волшебной палочки, приготовился бить, лягать, кусать, царапать… Рука тем временем стремительно двинулась к нему и по пути сшибла с ног белоснежного кентавра.
Этого его сородичи стерпеть не смогли. Растопыренные пальцы Грохха почти уже коснулись Гарри, когда пять десятков стрел, устремившись вверх, утыкали необъятное лицо гиганта. Он завыл от боли и ярости, выпрямился и стал тереть исполинское лицо руками, ломая древки стрел и еще глубже загоняя в себя наконечники.
Он ревел и топал ножищами, кентавры бросились от него врассыпную, и Гарри, на которого дождем посыпались крупные, размером с гальку, капли великаньей крови, рывком поставил Гермиону на ноги и ринулся с ней под деревья, сулившие укрытие. Там они оглянулись. Грохх, у которого текла по лицу кровь, вслепую водил в воздухе руками, пытаясь схватить хоть одного из кентавров, но те уже пустились в беспорядочное бегство и пропадали из виду среди деревьев по ту сторону поляны. Грохх испустил еще один яростный вопль и двинулся за ними следом, круша по пути дерево за деревом.
— Не-ет, — простонала Гермиона, которую била такая дрожь, что она бессильно опустилась на землю. — Ужас, ужас! Он же их всех мог убить!
— Меня, честно говоря, это мало волнует, — ожесточенно заявил Гарри.
Топот кентавров и треск от бредущего наобум великана становились все тише. Прислушиваясь, Гарри вдруг ощутил новую вспышку жестокой боли в шраме, и его захлестнул страх.
Сколько времени потрачено зря! Они еще дальше теперь от спасения Сириуса, чем в первый момент после сновидения на экзамене. Мало того что остался без волшебной палочки, еще и застрял с Гермионой посреди Запретного леса без всяких средств передвижения.
— Умный план, ничего не скажешь! — прошипел Гарри, выплескивая злость на Гермиону. — Умнее не придумаешь. Ну, и куда же мы отсюда?
— Надо возвращаться в замок, — беспомощно ответила Гермиона.
— К тому времени Сириус, может быть, уже будет мертв! — воскликнул Гарри, в сердцах пнув дерево. Вверху раздалось верещание на высокой ноте, и, подняв голову, он увидел разозленного лукотруса, который нацелился на него длинными пальцами-веточками.
— Без волшебных палочек все равно ничего не сделаешь, — безнадежно промолвила Гермиона и заставила себя подняться. — Кстати, Гарри, как ты думал добираться до Лондона?
— Мы вот тоже об этом сейчас размышляли, — произнес у нее за спиной знакомый голос.
Гарри и Гермиона безотчетно прижались друг к другу и уставились в темноту под деревьями.
Возник Рон, за ним торопливо шли Джинни, Невилл и Полумна. Вид у всех был довольно потрепанный: у Джинни на щеке красовалось несколько длинных царапин, у Невилла под правым глазом налился большой лиловый фонарь, у Рона губа кровоточила хуже прежнего. Но это не мешало им быть довольными собой.
— Ну так что, — сказал Рон, — какие идеи?
