Лола и аварийный вход - Изабель Абеди
— Рюшки круто, — донеслось из угла.
Рыжеволосый веснушчатый мальчишка высоко поднял телепузика над головой. Тетя с гордостью кивнула. Кажется, она была рада, что хоть кто-то заговорил на ее языке. Я хотела попрощаться, но она не обратила на меня никакого внимания. Я сказала воспитательнице, что сегодня за тетей Лизбет зайдет дедушка, и побежала к цирку.
Клоун как раз кормил ламу, так что козочка была в моем полном распоряжении.
— Я тебе что-то принесла, — сказала я и протянула ей морковку, купленную в овощном ларьке.
Козочка принюхалась. Я держала морковку так высоко, чтобы она могла достать ее, только если приподнимется на задних ногах. Сработало! Она вытянула шею, уперлась задними копытцами и достала-таки лакомство! «Хрум-хрум-хрум!» — морковка исчезла, а козочка облизнулась. В этот момент у меня было целых два чувства: я радовалась за козочку и огорчалась из-за Белоснежки.
Козочка тряхнула головой и принюхалась к моей сумке: нет ли там еще чего-нибудь? Тут за моей спиной раздались шаги. Я испуганно обернулась и облегченно вздохнула. Это был маленький мужчина.
— В конце следующей недели мы переезжаем, — сказал он. — Боюсь, кто-то будет скучать без тебя.
Вот этого-то я и боялась. Цирковая козочка полюбила меня, но цирку пора уезжать. А у меня оставалась Белоснежка, но она, кажется, решила, что я не ее хозяйка.
Возле кассы висело несколько воздушных шариков, и когда я уходила домой, маленький мужчина дал мне один. Шарик был большой и зеленый.
— Дарю! — сказал он.
Я поблагодарила, а когда уже стояла возле дверей своего дома, вдруг вспомнила о шарике, с которым отправила на небо свое самое сильное желание. Тогда мне была нужна лучшая подруга. Теперь она у меня была, но мне требовалось кое-что еще.
— Я желаю, — прошептала я, — я хочу, чтобы моя кошка разрешила себя погладить!
С этими словами я отпустила шарик. Он не спеша поднимался вверх, а я смотрела ему вслед, пока он не исчез за одним из соседних домов.
13. Большая черная дыра
Дома мама еще не вставала — спала после ночной смены в больнице. Папай уже ушел в «Жемчужину юга», а Белоснежки не было видно — должно быть, опять сидела под какой-нибудь мебелью. Я ее поискала, не нашла, а потом села и написала длинное письмо Алексу, понадеявшись, что его маман не перехватит почту. После чего позвонила Фло и пожаловалась на домашнее задание по математике.
О Белоснежке я забеспокоилась только тогда, когда пришло время ее кормить. Моя кошка, конечно, дикая, но если дело доходило до еды, всегда была тут как тут.
Только не сегодня.
Мама искала ее вместе со мной. Мы перерыли все шкафы и ящики, заглянули под всю мебель, даже под ковер и подушки, но Белоснежки нигде не было. В конце концов я почувствовала, что в животе у меня появилась дыра. Сначала маленькая, как мячик для настольного тенниса, но потом она разрослась до размеров футбольного мяча и почернела. Она продолжала расти, пока мне не стало казаться, что от меня вообще ничего не осталось, кроме черной дыры.
И тут мой взгляд упал на окно в кухне. Оно было приоткрыто. Небольшая щель, но для крошечного котенка вполне достаточно. От подоконника до земли было больше двух метров.
— Мама, — прошептала я. — Мама, ты же не думаешь…
Больше я ничего не смогла сказать. Все мои силы рухнули в эту глубокую черную дыру, и когда мама взяла меня за руку, я услышала, как торопливо бьется ее сердце.
Уже начало темнеть, но мы все-таки пробежались по кварталу. Мы искали в кустах и возле подъездов, звонили в двери, расспрашивали соседей. Я звала Белоснежку, пока не охрипла. Но она не появилась. И никто ее не видел.
— Лола, — наконец проговорила мама, — ничего не выходит. Придется продолжить завтра.
В эту ночь мама с папаем взяли меня к себе в постель. Я лежала посередине, а они держали меня за руки. Свободной рукой папай гладил меня по голове. В Бразилии это называется «кафунью», и папай утверждает, что лучшего средства от печали не существует. Он рассказал мне про свою собаку, которая от него убежала, но через три дня вернулась вполне довольная жизнью. Мама рассказала про трехногую морскую свинку, которая выпала из окна многоэтажного жилого здания в Мюнхене, а потом ее нашли в лодке в Северном море. Мама знает такие странные истории, что всегда запросто может меня рассмешить.
Но в ту ночь я не могла ни смеяться, ни плакать. Я лежала и прислушивалась к черной дыре внутри меня. Единственное, о чем я могла думать — о словах Фло про ловцов животных и опыты в лабораториях.
«Тебе даже не стоит знать, что с ними там делают» — так, кажется, она говорила…
14. Куда пропала Белоснежка?
Примерно год назад мы с Фло и Фредерикой спасли кошку. Она сбежала из дома и наелась приманки с крысиным ядом. Нам удалось доставить ее к ветеринару вовремя, а потом мы развесили объявления, чтобы найти хозяйку кошки. Ею оказалась парикмахерша Кларисса. А потом этак кошка стала мамой Белоснежки.
Сегодня я снова развешивала объявления. На этот раз там было написано, что кошка пропала у меня. Маленькая, еще совсем котенок, совершенно черная с белым кончиком хвоста. Я так боялась за нее, что просто дышать не могла.
А ведь надо было еще и школу как-нибудь закончить. Свидетельства нам выдадут только в последний день перед каникулами, но свои оценки я уже знала. То, что герр Коппенрат поставил мне пять с минусом по математике, так же мало интересовало меня, как и то, что фрау Вигельманн поставила единицу с плюсом по физкультуре. Я не могла даже прочитать текст в учебнике немецкого, потому что у меня разболелись глаза. И то, что Аннализа на переменке вытащила из сумки пачку фотографий, я заметила только тогда, когда все вокруг нее заквохтали: «Какая прелесть! Какая прелесть!»
— Спрячь свои фотографии, глупая корова! — крикнула Фло, но Аннализа уже успела сунуть одну на нашу парту.
На фото была сестра Белоснежки. Ее черно-белая головка выглядывала из сумки, а светло-зеленые глазки весело блестели.
— Кажется, я смогу получить первое место на конкурсе. Как ты думаешь? — спросила Аннализа и тут же завизжала, потому что Фло дернула ее за белокурые локоны.
— Лолина кошка убежала, — прошипела Фло, и Аннализа сразу умолкла.
— Я не знала, — тихо
