Сватоплук Грнчирж - Происшествие кончилось в пятницу
Инженер опять нахмурился, но аппарат переключил и коротко сказал:
— Хорошо. Кончаю. Переключаю.
Яншта положил радиотелефон на стол и растерянно, с немым вопросом в глазах повернулся к спокойно сидящему Ридлу. Тот спросил его:
— Все ясно?
— Ясно? — Яншта вскочил с кресла и схватился за голову. — Я вообще уже–перестал что–либо понимать! Знаю только, что телефон, который вмонтирован в портсигар, находится у директора нашего института, но как он к нему попал? Для чего его выкрали? Чтоб передать директору? Говорите, вы нашли телефон и передали его директору? Чем я его удивил? Что ему понравилось? Какая шутка? Можете вы объяснить, в чем дело?
Но, прежде чем лейтенант успел что–либо ответить, инженер вспомнил еще об одной вещи:
Но ведь директор сейчас в Словакии? Как к нему попал телефон? А расстояние…
Но лейтенант продолжал оставаться невозмутимым:
— Мы убедились, что РТ работает и на таком расстоянии. А что касается прочего, я вам сейчас все объясню.
Он поднялся со своего кресла и поставил его перед тем креслом, на котором только что сидел Яншта. Потом подошел к книжному шкафчику и взял оттуда портфель инженера.
— Сейчас мы проведем, как говорят юристы, следственный эксперимент.
Ребята насторожились.
— Вы этот портфель носите с собой? — спросил Ридл у Яншты.
Тот кивнул:
— Этот.
— Итак, в среду утром вы достали из портфеля радиотелефон, а потом… — Он попытался закрыть портфель, но тщетно.
Инженер махнул рукой:
— Не старайтесь — «молния» сломана.
— Я так и думал! — удовлетворенно заметил лейтенант. Он взял портфель под мышку и прошелся пару раз по комнате.
Робинзону это показалось смешным. Он фыркнул и взглянул на ребят. Брикнар тоже улыбался.
Но тут лейтенант подошел к креслам, которые, как вы знаете, стояли одно за другим, и продолжал:
— Вы пошли с портфелем к машине. Открыли машину, сели на переднее сиденье, а портфель положили на заднее.
Рассуждая таким образом, лейтенант сел на переднее кресло и ловким движением бросил портфель на кресло, стоящее сзади.
— Извините, что я так бесцеремонно обращаюсь с вашим портфелем, но я видел, что вы поступаете с ним именно так.
Яншта с улыбкой согласился.
Лейтенант Ридл держал теперь руки перед грудью, так, будто держит их на руле и ведет машину.
Диван подрагивал от сдерживаемого смеха.
— Вы едете спокойно, — продолжал Ридл, — до самого Кларова. Но там решаете позвонить Вере Склониловой. Оборачиваетесь назад, берете портфель, ищете — но напрасно! — Лейтенант сопровождает свои слова жестами. — Вы вспоминаете, что выложили телефон дома на столик. Разворачиваете машину и быстро возвращаетесь обратно.
Лейтенант поднимается с кресла. Взгляд инженера падает на столик, к которому направляется лейтенант. От испуга инженер вздрагивает. Пудреницы на столике нет. Яншта вопросительно смотрит на лейтенанта. Тот улыбается.
Минутную тишину нарушает голос Петронила:
— Выпала в машине…
Удивленный инженер делает несколько шагов по направлению к креслам. На заднем кресле лежит радиотелефон. Еще немного, и он проскользнул бы между сиденьем и спинкой.
— Аппарат лежал у вас в портфеле, — продолжает лейтенант. — Я его туда незаметно положил, чтоб продемонстрировать, как происходило дело.
Яншта берет телефон в руки, и лицо его проясняется.
— Это значит… это значит… ну да, директор отправился в Словакию. На том же самом автомобиле… Ах я разиня!.. Почему же я не искал в машине? Мне и в голову не пришло!
Лейтенант расставляет кресла по местам и весело поглядывает на ребят.
— Это меня не удивляет. Вы были твердо уверены, что аппарат лежит дома на столе. Зачем же его искать еще где–нибудь? Вы прибегаете домой, а дома звонит телефон. Вера Склонилова плачет и кричит, что у нее пропала пудреница. А у страха, как известно, глаза велики. И вы решаете, что тут может иметь место только похищение. Вам стало казаться, будто дверь не была заперта, может быть, вы и правда забыли ее запереть, не знаю, — но искать в машине? Вам и в голову не пришло. А радиотелефон ВЯ-1 в это время спокойно лежал на сиденье.
Ребята, которым понравилась вся эта сцена, улыбались.
У Петронила загорелись глаза: этот лейтенант парень что надо!
Но вдруг с дивана послышался вопрос. Спрашивал Ирка:
— А почему у нас телефон звонил? И разговаривал? Кто это был?
Прежде чем лейтенант успел что–нибудь ответить, вскочил Петронил:
— Кто–то нашел радиотелефон в машине. Их было, наверное, двое. — Петронил набрал в легкие воздух и продолжал: — Они нажали кнопку, потому пудреница зазвонила. А когда…
— А потом Робинзон, то есть Ярка, — воскликнул Ирка, — перевел рычажок, и пудреница стала верещать!
— Ага, — кивнул Петронил и продолжал: — Эти двое внимательно рассматривали телефончик. И говорили между собой: «Не открывай, не тронь ее!» А мы их слышали, потому что Робинзон нажал кнопку. Зеленую, да?
— Хорошо, Петр, — сказал лейтенант. — Но кто это, по–твоему, был?
— Наверное, шофер, — предположил Ирка.
Но Петронил перебил его:
— Эти люди были из института. Конечно, из института. Они знали, что на автомобиле «Седан» ездил инженер Яншта. Ведь сказали же они: «Отдай ее Всеведу или на Манесову…»
— Мыслбекову, — угрожающе заворчал Ирка.
— Мыслбекову, — повторил Петронил и умолк.
— Так, так, — согласился лейтенант Ридл. — Это были шофер и завгаражом. Они нашли аппаратик, поспорили, что это за штука, и решили отвезти его сторожу либо сюда, к инженеру Янште. Они знали, что машиной пользовался он. Но потом шофер обо всем забыл, и РТ покатил в Словакию. Он лежал спокойно на сиденье, пока… — Ридл поглядел на диван.
— Пока с пудреницей не начал возиться Кудрявый. Там, на ноле, когда ребята играли в футбол, он позвонил директору, — неожиданно выпалила Влачихова.
Робинзон засмеялся. Он представил себе, как удивился директор, когда вдруг в машине поднялся трезвон. Директор остановил машину, ломал голову, что это такое, и даже, наверное, пробовал сам говорить в аппарат.
— Теперь уже все ясно, тайна радиотелефона, вмонтированного в портсигар, разгадана, - объявил Ридл. - А что касается радиотелефона в нудренице, то эту историю запутал Петр. Но теперь и она уже известна…
Петронил хотел еще что–то спросить. Ему было очень стыдно, особенно перед инженером. А в это время инженер сам задал вопрос, который мучил Петронила:
А кто же тогда лез в окно? Кого видели Вера и Петр?
А, — махнул рукой лейтенант, — это из тех, кто ходит и смотрит, где что плохо лежит. Его мы нашли сразу. Относительно телефона он, естественно, ничего не знал. Когда Вера вскрикнула, он пустился наутек и очень удивился, когда мы его взяли. Это случайное стечение обстоятельств.
Напряжение в комнате ослабло. Ирке казалось, что только что закончился какой–то замечательно интересный спектакль.
— В общем, ничего ужасного не произошло, — сказал лейтенант и поднялся, — только радиотелефон прошел испытание двумя днями позже.
— Но зато в Словакии! — улыбался счастливый конструктор.
— Хорошо, если бы ваши радиотелефоны пустили в массовое производство, — добавил лейтенант. — Я бы себе сейчас же заказал такой.
Будем добиваться, — заверил его инженер Яншта. — Это не так просто, но мы повоюем!
Настала торжественная церемония прощания. Сначала с инженером, а потом на улице с лейтенантом.
Ребята направились к трамваю.
Недурно бы иметь такой телефончик. Факт! — прищелкнул пальцами Робинзон.
— Конечно, лучше, чем поддельный каменный топор, — не отказал себе Ирка в удовольствии подковырнуть его.
Петронил молчал. Он повторял фразу, которую на прощанье сказал ему лейтенант Ридл:
«А ты, Петр, наблюдательный парень!»
В трамвае было о чем поговорить. Но, когда миновали Вацлавскую площадь, компания распалась. Быстро и неожиданно.
— Нам сходить, Яна, — сказал Брикнар и потащил девочку за руку к выходу.
И наша тройка успела им только помахать из окна.
Робинзон погрустнел. Увидит ли он еще когда–нибудь эту девочку? Но теперь он знает, как ее зовут. Яна! Красивое имя…
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
уже не такая существенная, потому что происшествие с говорящей пудреницей окончилось еще вчера, в пятницу. Эту главу пускай читают те, кому интересно узнать, чем закончилась история каменного топора.
По лестнице, ведущей к музею, поднимаются трое мальчишек. Один из них, маленький, в коротких штанишках, ткнул пальцем в сторону Вацлавской площади и со всей серьезностью заявил:
— Вы видите перед собой знаменитую статую святого Вацлава, исполненную скульптором Манесом… — ц с озорным смехом помчался вверх по ступеням.
