Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка
– По-моему, в Хогвартсе гораздо безопаснее, чем в других местах, пока директор там Дамблдор. Говорят, он единственный волшебник, которого боялся Волан-де-Морт, правда? – продолжал своё Гарри.
Слизнорт отрешённо устремил взгляд в пространство. По-видимому, он обдумывал слова Гарри.
– Что ж, это верно, Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда не стремился сразиться с Дамблдором, – неохотно пробормотал он. – И, пожалуй, вполне можно предположить, что, поскольку я не присоединился к Пожирателям смерти, Тот-Кого-Нельзя-Называть вряд ли числит меня среди своих друзей… А в этом случае, пожалуй, я и в самом деле был бы в большей безопасности поблизости от Альбуса… Не стану скрывать, смерть Амелии Боунс потрясла меня… Если уж она, при её-то связях в Министерстве, при её возможностях защиты…
Тут в комнату вернулся Дамблдор. Слизнорт вздрогнул, как будто совсем позабыл о его присутствии в доме.
– Ах, это ты, Альбус, – проговорил он. – Долго же ты, однако. Расстройство желудка?
– Нет, просто я читал магловские журналы, – сказал Дамблдор. – Обожаю схемы для вязания. Ну что ж, Гарри, мы с тобой уже достаточно долго злоупотребляем гостеприимством Горация, пора и честь знать.
Гарри с готовностью вскочил на ноги. Слизнорт слегка растерялся:
– Уже уходите?
– Да, уходим. Я всегда умел вовремя признать своё поражение.
– Поражение?
Слизнорт страшно разволновался. Он сцепил руки, завертел толстыми большими пальцами, заёрзал, глядя, как Дамблдор закутывается в свой дорожный плащ, а Гарри застёгивает молнию на куртке.
– Итак, очень жаль, что ты не хочешь работать у нас, Гораций, – сказал Дамблдор и помахал на прощание здоровой рукой. – В Хогвартсе были бы рады твоему возвращению. Если захочешь как-нибудь нас навестить, всегда будешь дорогим гостем, несмотря на повышенные меры безопасности…
– Да, да… спасибо за приглашение… вот и я говорю…
– Стало быть, до свидания!
– Пока, – сказал Гарри.
Они были уже у выхода на улицу, когда сзади послышался крик.
– Ну хорошо, хорошо, я согласен!
Дамблдор обернулся. Запыхавшийся Слизнорт стоял в дверях гостиной.
– Ты согласен вернуться на работу?
– Да, да, – раздражённо ответил Слизнорт. – Я, должно быть, с ума сошёл, но – да, я согласен.
– Чудесно! – просиял Дамблдор. – В таком случае, Гораций, до встречи первого сентября!
– Да уж, до встречи, – буркнул Слизнорт. Когда они шли по садовой дорожке, им вслед нёсся голос Горация:
– Но смотри, Дамблдор, я потребую прибавки!
Дамблдор тихонько хмыкнул. Садовая калитка захлопнулась за ними, и они пустились в обратный путь вниз по тёмным переулкам среди клубящегося тумана.
– Молодец, Гарри, – сказал Дамблдор.
– Да я ничего не сделал, – удивился Гарри.
– Да нет, сделал. Ты показал Горацию, насколько для него выгодно вернуться в Хогвартс. Он тебе понравился?
– Ну-у…
Гарри и сам не знал, понравился ему Слизнорт или не понравился. Пожалуй, он довольно симпатичный, но какой-то уж очень самовлюблённый и ещё, что бы он там ни говорил, слишком сильно удивляется, что девочка из семьи маглов может стать хорошей волшебницей.
Дамблдор избавил Гарри от необходимости высказать всё это вслух.
– Гораций, – сказал он, – очень любит комфорт. А ещё он любит собирать вокруг себя знаменитостей, преуспевающих и влиятельных людей. Ему нравится думать, что они прислушиваются к нему. Он сам никогда не стремился восседать на троне, предпочитает занять место за его спинкой – там, знаешь ли, легче развернуться. В своё время в Хогвартсе он отбирал для себя любимчиков среди учеников – кого за ум, кого за честолюбие, кого за обаяние или талант, причём удивительно ловко определял именно тех, кто потом добился известности в той или иной области. Гораций даже основал своеобразный клуб своих любимчиков с самим собой во главе. Он знакомил их с нужными людьми, налаживал полезные контакты между членами клуба и всегда что-то с этого имел, будь то коробочка его любимых засахаренных ананасов или возможность порекомендовать своего человека на освободившуюся должность в Управлении по связям с гоблинами.
Гарри вдруг представилась необыкновенно яркая картинка: громадный раздувшийся паук плетёт свою паутину и время от времени дёргает за ниточки, подтягивая к себе поближе сочных и жирных мух.
– Я не для того всё это тебе рассказываю, – продолжил Дамблдор, – чтобы восстановить тебя против Горация, или, как его теперь следует называть, профессора Слизнорта, а для того, чтобы ты был настороже. Несомненно, он постарается и тебя включить в свою коллекцию. Ты, Гарри, стал бы у него самым ценным экспонатом: Мальчик, Который Выжил… Избранный – так тебя теперь называют.
От этих слов Гарри пробрал холод, никак не связанный с окружающим туманом. Они напомнили ему то, что он услышал несколько недель назад – слова, которые для него имели особый, ужасный смысл:
«Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой…»
Дамблдор остановился, поравнявшись с церковью, мимо которой они проходили по дороге к Слизнорту.
– Дальше можно не идти. Держись за мою руку, Гарри.
На этот раз Гарри заранее приготовился к трансгрессии, но всё же ощущение было не из приятных. Когда давление прекратилось и он снова смог вдохнуть, оказалось, что они с Дамблдором стоят на просёлочной дороге, а впереди виднеется второе из его самых любимых строений на свете – «Нора». Мгновение леденящего ужаса прошло, у Гарри сразу стало легче на душе при виде этого дома. Там Рон… И миссис Уизли – Гарри не знал человека, который готовил бы лучше, чем она…
– Если ты не возражаешь, Гарри, – сказал Дамблдор, входя в ворота, – я хотел бы ещё кое о чём с тобой поговорить, прежде чем мы расстанемся. Зайдём сюда?
Дамблдор показал на полуразвалившийся каменный сарайчик, где Уизли хранили мётлы. Слегка озадаченный, Гарри вошёл за ним через скрипучую дверь в тесное помещение размером немного меньше обычного чулана. Дамблдор зажёг огонёк на конце волшебной палочки, так что получилось нечто вроде карманного фонарика, и улыбнулся Гарри, глядя на него сверху вниз.
– Надеюсь, ты простишь мне, что я упоминаю об этом, но я доволен и немного горжусь тем, как хорошо ты держишься после всего, что свалилось на тебя в Министерстве. С твоего позволения, я думаю, что Сириус гордился бы тобой.
Гарри сглотнул комок в горле, голос его куда-то подевался. Ну не мог он говорить о Сириусе. Невыносимо было слышать, как дядя Вернон спрашивает: «Его крёстный помер?» – и ещё хуже, когда Слизнорт мимоходом упомянул его имя.
– Очень горько, – тихо сказал Дамблдор, – что вы с Сириусом так недолго были вместе. Жестокая случайность оборвала ваши отношения, а они могли стать долгими и счастливыми.
Гарри кивнул, пристально рассматривая паука, карабкавшегося по шляпе Дамблдора. Он чувствовал, что Дамблдор понимает. Может быть, даже догадывается, что, пока не пришло его письмо, Гарри почти всё время лежал у себя на кровати, отказывался от еды и только смотрел в туманное окно, полное той холодной пустоты, которая у него теперь всегда ассоциировалась с дементорами.
– Просто тяжело, – сказал наконец Гарри чуть слышно, – знать, что он никогда больше мне не напишет.
У него вдруг защипало глаза, и он моргнул. Казалось глупостью признаться, но это было чуть ли не самое чудесное в его встрече с крёстным – за пределами Хогвартса появился кто-то, кому небезразлично, что с ним происходит, кто ему почти как отец… А теперь уже никогда почтовая сова не принесёт ему такого утешения…
– Сириус олицетворял для тебя многое из того, чего ты был прежде лишён, – мягко проговорил Дамблдор. – Естественно, что ты горюешь о нём…
– Но пока я торчал у Дурслей, – перебил Гарри более твёрдым голосом, – я понял, что нельзя отгородиться от всех… нельзя сломаться. Сириус бы этого не хотел, правда? И вообще жизнь слишком коротка… Вот, например, мадам Боунс или Эммелина Вэнс… Кто знает, может, следующим буду я, верно? Но если и так, – сказал он яростно и взглянул прямо в голубые глаза Дамблдора, блестевшие при свете волшебной палочки, – я уж постараюсь захватить с собой столько Пожирателей смерти, сколько смогу, и самого Волан-де-Морта тоже, если получится.
– Сказано истинным сыном твоих мамы и папы и истинным крестником Сириуса! – сказал Дамблдор, одобрительно хлопнув Гарри по спине. – Снимаю шляпу! Вернее, снял бы, если бы не боялся осыпать тебя пауками. А теперь, Гарри, на другую, но весьма близкую тему… Если я правильно понял, ты в последние две недели регулярно просматривал «Ежедневный пророк»?
– Да, – ответил Гарри. Сердце у него забилось чуть быстрее.
– В таком случае ты, вероятно, заметил, мягко говоря, утечку информации касательно твоих приключений в Зале пророчеств?
