Эдуард Скобелев - Приключения Арбузика и Бебешки. В Стране Голубых Туманов
Бебешке хотелось немедля разоблачить и прогнать прочь негодяя. Он понимал, что врагу не место на корабле. Рано или поздно враг вновь попытается уничтожить корабль и его команду. Но Бебешка понимал и то, что задерживать Эпельсинова пока преждевременно…
В иностранном порту
Прошло два дня. Арбузик не возвращался. Бебешка не находил себе места. Время тянулось томительно долго. Чтобы отвлечься от тяжёлых предчувствий, Бебешка вызвал к себе Эпельсинова.
– Все говорят, что вы знаете несколько иностранных языков. Мне нужно выбраться в город. Я очень прошу, чтобы вы сопровождали меня.
Эпельсинов смешался, он не ожидал такого оборота.
– Капитан, я уже давно не пользуюсь ни белибердянским, ни абракадабрским! Слухи обо мне несколько преувеличены!..
Но Бебешка всё же вытащил Эпельсинова в город.
Они прошли по узеньким портовым улочкам и остановились у киоска, где продавались разные напитки. Было жарко, и Бебешке захотелось пить.
– Спросите, есть ли у них вода?
Эпельсинов почесал в затылке и, ничуть не смущаясь, обратился к продавцу:
– Водиси продасиси?
Продавец пожал плечами.
– Этот по-белибердянски не понимает, – сказал Эпельсинов.
Бебешка про себя усмехнулся. Ему захотелось проучить наглого лжеца.
У цветочного лотка он сказал Эпельсинову:
– Спросите у них цветы.
– Цвета́ндо продава́ндо? – важно спросил Эпельсинов. – Сколька́ндо платиндо?
Продавец пожал плечами.
– И этот не понимает ни бельмеса, – Эпельсинов сердито развел руками. – Но зачем нам цветы, капитан?
– Мы навестим сейчас вашего троюродного дедушку.
– И вовсе нет никакой необходимости! – забеспокоился Эпельсинов. – К тому же мой дедушка… Э-э… умер… Да, умер, бедняга. Умер в тот день, когда я приходил к нему.
– Но вы же говорили, что отлично провели с ним время!
– Разве? – поднял рыжие брови Эпельсинов. – Да, конечно, мы отлично провели время. Сыграли в шахматы, выпили по чашечке кофе. А потом он… умер. Взял и умер. Я даже принимал участие в похоронах, поэтому так долго задержался. У них тут, в этой паршивой стране, где не понимают хорошего абракадабрского произношения, всё чертовски дорого и сложно. Мы стояли на кладбище в очереди, прежде чем получили приличную могилу!
Бебешка протянул продавцу монету и взял букет цветов.
– Тогда мы возложим цветы на могилу вашего дедушки!
Делать нечего, негодяй повёл Бебешку на кладбище и там долго блуждал, отыскивая свежую могилу. Наконец нашёл у самого забора.
– Вот здесь, – ткнул Эпельсинов пальцем. – Я постою немного и горько поплачу, а ты, капитан, пожалуйста, не обращай на меня внимания!
Бебешка положил цветы и отошёл в сторону, а гнусный притворщик принялся громко всхлипывать и рыдать.
Откуда ни возьмись появились люди с палками. Они окружили Эпельсинова, о чём-то возбуждённо переговариваясь, а потом накинулись на него и принялись колотить палками. Вырвавшись, Эпельсинов дал такого стрекача, что Бебешка не успел даже окликнуть его.
– Что случилось? – спросил Бебешка людей с палками.
– Видите ли, уважаемый, здесь вчера похоронили злого разбойника! Тот, кто плачет у этой могилы, такой же разбойник!
– Пожалуй, так оно и есть, – согласился Бебешка. Он прекрасно понял этих людей и без переводчика, потому что повсюду на земле честные люди говорят по сути на одном языке – на языке правды.
Оправданный риск
Бебешка не спал всю ночь. Со времени отлёта Арбузика прошло три дня. Ждать его более не имело смысла: видимо, случилась беда.
Следовало поскорее связаться по радио с дядей Ваней, спросить об Арбузике, но увы, оказалось, что радиостанция кем-то испорчена.
– Кто, кто решился на такую подлость? – повторял Саня Картошкин, заикаясь от обиды и гнева. – Без связи мы пропали!..
– Вот что, – строго сказал ему Бебешка, – жалобами и возмущением беды не поправишь! Никому ничего не говори и постарайся поскорее исправить радиостанцию!..
Оставшись один Бебешка глубоко задумался. Да, он сейчас, немедленно, соберёт команду корабля и скажет, что Арбузик, вероятно, попал в беду и что он, Бебешка, не знает нужной дороги и предлагает возвратиться домой…
Прошёл час и другой, а Бебешка всё медлил. «Проклятые враги, – шептал он, – вы думаете, что победили? Как бы не так, мы и теперь не поддадимся!..»
Послышались шаги. В рубку просунулся всклокоченный чуб Картошкина, потом его очки, а потом и он сам.
– Бебешка, – сказал он, – принимать передачи я кое-как могу, но передатчик безнадёжно испорчен, его не восстановить. Что делать?
Неожиданно Бебешку осенила превосходная мысль. Он не знает, куда плыть, но Эпельсинов, который, конечно, поддерживает постоянную радиосвязь с Фабрео или Болдуином, без труда найдёт дорогу. И поскольку враги хотят погубить корабль, они постараются заманить «Освободитель» именно туда, где они свили своё разбойничье гнездо. Это гнездо не должно быть далеко от бывшей страны Дуляриса, потому что враги, вне всякого сомнения, не оставили надежды вернуться в эту страну и вновь захватить власть. Вероятно, и Чих попал к ним в лапы, а может, уже и Арбузик.
«Главное, добраться поближе к острову, а там посмотрим, кто кого, – с надеждою заключил Бебешка. – Риск немалый, но ведь это и единственный выход!»
– Друг мой Санечка, – сказал Бебешка ожидавшему ответа радисту, – ты спрашиваешь: что делать? Приложи всё своё старание, чтобы всё-таки починить рацию, но если это невозможно, следи, чтобы не уничтожили приёмник!..
На рассвете Бебешка вызвал к себе Эпельсинова.
– Как вам известно, обязанности штурмана исполнял на корабле Арбузик. Арбузик не вернулся, и я поручаю вам вести корабль. Вы когда-то говорили, что хорошо ориентируетесь по звёздам.
Лицо Эпельсинова исказила злорадная усмешка. Он, конечно, тотчас принял предложение, которое полностью вверяло судьбу корабля в его руки.
– Так и быть, – сказал Эпельсинов, – с твоей помощью, капитан, может, мне и удастся привести корабль к нужной цели!
– Что ж, занимайте место у руля, мы отплываем. Вашим помощником будет Мухоморчик!
Едва ушёл Эпельсинов, Бебешка позвал Мухоморчика и Витьку Ушастика. Сообщив им по секрету о своём решении, он добавил:
– Если мы не сумеем держать Эпельсинова под постоянным наблюдением, корабль либо налетит на скалы, либо на нём случится пожар или взрыв!
– Вряд ли негодяй решится подвергнуть себя опасности, – сказал Мухоморчик. – Но ты прав, капитан: только постоянно наблюдая за Эпельсиновым, мы определим момент, когда нам будет угрожать погибель…
Шифр разгадан
Возле Эпельсинова у штурвала неотлучно дежурил Мухоморчик. Но Эпельсинова это не заботило. Он нагло делал своё чёрное дело и нисколько не сомневался в успехе.
Каждую ночь он связывался по рации с теми, кому служил, и они, вероятно, подсказывали ему, куда направлять корабль. Во всяком случае он не просил уточнить курс корабля, с тех пор как Бебешка сказал ему, едва «Освободитель» вышел в открытое море: «Держите строго на юго-запад!»
Бебешка сказал это наобум, зная, что Эпельсинов всё равно поведёт корабль в том направлении, которое ему нужно.
Шифровки, отправляемые и получаемые Эпельсиновым, старательный Картошкин записывал и передавал Бебешке. Но Бебешка не мог разгадать хитрого шифра, пока на глаза ему не стало попадаться в длинной цепочке цифр устойчивое сочетание – 20.60.20.60.24.100.10. Ясно, что это было основное слово всех сообщений.
А не мог ли негодяй сообщать врагам о действиях Бебешки, капитана «Освободителя»? Сочетание цифр будто бы подтверждало это: повторявшаяся первая и третья цифра 20 могла означать букву «б», повторявшаяся вторая и четвёртая 60 – соответственно «е». Тогда последняя цифра 10 должна была означать «а». Но если «а» обозначалось как 10, а «б» как 20, тогда «в» должно было обозначаться цифрою 30, «г» – 40 и так далее.
Десятая буква алфавита «к» («ё» и «й», вероятно, выпадали из счёта), чтобы отличаться от первой – «а», – вполне могла получить дополнительный ноль – 100… Тогда, следуя логике, двадцатая буква – «ф» – должна была обозначаться цифрой 200. Все остальные буквы обозначались двузначными цифрами по порядку, то есть «л» – 11, «м» – 12…
Ура, шифр был разгадан! Но требовались терпение и сноровка, чтобы прочитывать радиограммы, хотя радист переводил точки и тире в цифры.
Враги не болтали лишнего. Они постоянно уточняли курс корабля, потом потребовали сообщить численность экипажа и имеющееся на корабле оружие.
На этот вопрос Эпельсинов ответил: «Пушка среднего калибра – одна. Предположительно два охотничьих ружья».
Бебешка печально улыбнулся: на корабле не было ни одного ружья. Что же касается пушки, то снарядами ей служили… старые ботинки. Шутка, а не пушка…
Впрочем, артиллеристы не разглашали своего секрета, и это в дальнейшем сослужило экипажу корабля добрую службу…
