Льюис Кэрролл - Приключения Алисы в стране чудес (Пер. Н.М. Демуровой)

– Времени у меня не было, – подтвердил Грифон. – Зато я получил классическое образование.

– Как это? – спросила Алиса.

– А вот как, – отвечал Грифон. – Мы с моим учителем, крабом-старичком, уходили на улицу и целый день играли в классики. Какой был учитель!

– Настоящий классик! – со вздохом сказал Квази. – Но я к нему не попал… Говорят, он учил Латуни, Драматике и Мексике…

– Это уж точно, – согласился Грифон.

И оба повесили головы и вздохнули.

– А долго у вас шли занятия? – спросила Алиса, торопясь перевести разговор.

– Это зависело от нас, – отвечал Черепаха Квази. – Как все займем, так и кончим.

– Займете? – удивилась Алиса.

– Занятия почему так называются? – пояснил Грифон. – Потому что на занятиях мы у нашего учителя ум занимаем… А как все займем и ничего ему не оставим, тут же и кончим. В таких случаях говорят: «Ему ума не занимать»… Поняла?

Это было настолько ново для Алисы, что она невольно задумалась.

– А что же тогда с учителем происходит? – спросила она немного спустя.

– Может, хватит про уроки, – вмешался решительно Грифон. – Расскажи-ка ей про наши игры…

Глава X МОРСКАЯ КАДРИЛЬ 93

Черепаха Квази глубоко вздохнул и вытер глаза. Он взглянул на Алису – видно, хотел что-то сказать, но его душили рыдания.

– Ну, прямо словно кость у него в горле застряла, – сказал Грифон, подождав немного.

И принялся трясти Квази и бить его по спине. Наконец, Черепаха Квази обрел голос и, обливаясь слезами, заговорил:

– Ты, верно, не живала подолгу на дне морском…

– Не жила, – сказала Алиса.

– И, должно быть, никогда не видала живого омара…

– Зато я его пробова… – начала Алиса, но спохватилась и покачала головой. – Нет, не видала.

– Значит, ты не имеешь понятия, как приятно танцевать морскую кадриль с омарами.

– Нет, не имею, – вздохнула Алиса. – А что это за танец?

– Прежде всего, – начал Грифон, – все выстраиваются в ряд на морском берегу…

– В два ряда! – закричал Черепаха Квази. – Тюлени, лососи, морские черепахи и все остальные. И как только очистишь берег от медуз…

– А это не так-то просто, – вставил Грифон.

– Делаешь сначала два шага вперед… – продолжал Черепаха Квази.

– Взяв за ручку омара! – закричал Грифон.

– Конечно, – подтвердил Черепаха Квази. – Делаешь два прохода вперед, кидаешься на партнеров…

– Меняешь омаров – и возвращаешься назад тем же порядком, – закончил Грифон.

– А потом, – продолжал Черепаха Квази, – швыряешь…

– Омаров! – крикнул Грифон, подпрыгивая в воздух.

– Подальше в море…

– Плывешь за ними! – радостно завопил Грифон.

– Кувыркаешься разок в море! – воскликнул Черепаха Квази и прошелся колесом по песку.

– Снова меняешь омаров! – вопил во весь голос Грифон.

– И возвращаешься на берег! Вот и вся первая фигура, – сказал Квази внезапно упавшим голосом. И два друга, только что, как безумные, прыгавшие по песку, загрустили, сели и с тоской взглянули на Алису.

– Это, должно быть, очень красивый танец, – робко заметила Алиса.

– Хочешь посмотреть? – спросил Черепаха Квази.

– Очень, – сказала Алиса.

– Вставай, – приказал Грифону Квази. – Покажем ей первую фигуру. Ничего, что тут нет омаров… Мы и без них обойдемся. Кто будет петь?

– Пой ты, – сказал Грифон. – Я не помню слов.

И они важно заплясали вокруг Алисы, размахивая в такт головами и не замечая, что то и дело наступают ей на ноги. Черепаха Квази затянул грустную песню.

Говорит треска улитке: «Побыстрей, дружок, иди! 94Мне на хвост дельфин наступит – он плетется позади.Видишь, крабы, черепахи мчатся к морю мимо нас.Нынче бал у нас на взморье, ты пойдешь ли с нами в пляс?Хочешь, можешь, можешь, хочешь ты пуститься с нами в пляс?

Ты не знаешь, как приятно, как занятно быть треской.Если нас забросят в море и умчит нас вал морской!»«Ох! – улитка пропищала. – Далеко забросят нас!Не хочу я, не могу я, не хочу я с вами в пляс.Не могу я, не хочу я, не могу пуститься в пляс!»

«Ах, что такое далеко? – ответила треска. —Где далеко от Англии, там Франция близка.За много миль от берегов есть берега опять.Не робей, моя улитка, и пойдем со мной плясать.Хочешь, можешь, можешь, хочешь ты со мной пойти плясать?Можешь, хочешь, хочешь, можешь ты пойти со мной плясать?»

– Большое спасибо, – сказала Алиса, радуясь, что танец, наконец, кончился. – Очень интересно было посмотреть. А песня про треску мне очень понравилась! Такая забавная…

– Кстати, о треске, – начал Черепаха Квази. – Ты, конечно, ее видала?

– Да – сказала Алиса. – Она иногда бывала у нас на обед.

Она испуганно замолчала, но Черепаха Квази не смутился.

– Не знаю, что ты хочешь этим сказать, – заметил Черепаха Квази, – но раз вы так часто встречались, ты, конечно, знаешь, как она выглядит…

– Да, кажется, знаю, – сказала задумчиво Алиса. – Хвост во рту 96, и вся в сухарях.

– Насчет сухарей ты ошибаешься, – возразил Черепаха Квази, – сухари все равно смылись бы в море… Ну а хвост у нее, правда, во рту. Дело в том, что…

Тут Черепаха Квази широко зевнул и закрыл глаза.

– Объясни ей про хвост, – сказал он Грифону.

– Дело в том, – сказал Грифон, – что она очень любит танцевать с омарами. Вот они и швыряют ее в море. Вот она и летит далеко-далеко. Вот хвост у нее и застревает во рту – да так крепко, что не вытащишь. Все.

– Спасибо, – сказала Алиса. – Это очень интересно. Я ничего этого о треске не знала.

– Если хочешь, – сказал Грифон, – я тебе много еще могу про треску рассказать! Знаешь, почему ее называют треской?

– Я никогда об этом не думала, – ответила Алиса. – Почему?

– Треску много, – сказал значительно Грифон.

Алиса растерялась.

– Много треску? – переспросила она с недоумением.

– Ну да, – подтвердил Грифон. – Рыба она так себе, толку от нее мало, а треску много.

Алиса молчала и только смотрела на Грифона широко раскрытыми глазами.

– Очень любит поговорить, – продолжал Грифон. – Как начнет трещать, хоть вон беги. И друзей себе таких же подобрала. Ходит к ней один старичок Судачок. С утра до ночи судачат! А еще Щука забегает – так она всех щучит. Бывает и Сом – этот во всем сомневается … А как соберутся все вместе, такой подымут шум, что голова кругом идет… Белугу знаешь?

Алиса кивнула.

– Так это они ее довели. Никак, бедная, прийти в себя не может. Все ревет и ревет…

– Поэтому и говорят: «Ревет, как белуга»? – робко спросила Алиса.

– Ну да, – сказал Грифон. – Поэтому.

Тут Черепаха Квази открыл глаза.

– Ну, хватит об этом, – проговорил он. – Расскажи теперь ты про свои приключения.

– Я с удовольствием расскажу все, что случилось со мной сегодня с утра, – сказала неуверенно Алиса. – А про вчера я рассказывать не буду, потому что тогда я была совсем другая.

– Объяснись, – сказал Черепаха Квази.

– Нет, сначала приключения, – нетерпеливо перебил его Грифон. – Объяснять очень долго.

И Алиса начала рассказывать все, что с нею случилось с той минуты, как она увидела Белого Кролика. Сначала ей было немножко не по себе: Грифон и Черепаха Квази придвинулись к ней так близко и так широко раскрыли глаза и рты; но потом она осмелела. Грифон и Черепаха Квази молчали, пока она не дошла до встречи с Синей Гусеницей и попытки прочитать ей «Папу Вильяма». Тут Черепаха Квази глубоко вздохнул и сказал:

– Очень странно!

– Страннее некуда! – подхватил Грифон.

– Все слова не те, – задумчиво произнес Черепаха Квази. – Хорошо бы она нам что-нибудь почитала. Вели ей начать.

И он посмотрел на Грифона, словно тот имел над Алисой власть.

– Встань и читай «Это голос лентяя», – приказал Алисе Грифон.

– Как все здесь любят распоряжаться, – подумала Алиса. – Только и делают, что заставляют читать. Можно подумать, что я в школе.

Все же она послушно встала и начала читать. Но мысли ее были так заняты омарами и морскою кадрилью, что она и сама не знала, что говорит. Слова получились действительно очень странные.

Это голос Омара 97. Вы слышите крик?– Вы меня разварили! Ах, где мой парик?И поправивши носом жилетку и бант,Он идет на носочках, как лондонский франт.

Если отмель пустынна и тихо кругом,Он кричит, что акулы ему нипочем,Но лишь только вдали заприметит акул,Он забьется в песок и кричит караул!

– Совсем непохоже на то, что читал я ребенком в школе, – заметил Грифон.