Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса
С каждым шагом смятение Гарри росло. Что у него может быть общего с этим домом, который выглядит так, словно принадлежит Темнейшему из волшебников?
– Миссис Уизли, почему…
– Дорогой мой, тебе всё объяснят Рон и Гермиона, а мне правда надо бежать, – встревоженно прошептала миссис Уизли. – Вот, – они добрались до третьего этажа, – твоя дверь правая. Я позову, когда кончится. – И она торопливо пошла вниз.
Гарри пересёк грязную лестничную площадку, повернул дверную ручку спальни, сделанную в виде змеиной головы, и открыл дверь.
На мгновение он увидел мрачную комнату с высоким потолком и двумя кроватями. Потом раздалось громкое птичье верещание, а следом ещё более громкий возглас, и всё его поле зрения заполнила пышная масса густейших волос. Гермиона, кинувшись к нему с объятиями, чуть не сбила его с ног, а Сычик, маленькая сова Рона, стал бешено кружить у них над головами.
– ГАРРИ! Рон, он здесь, Гарри здесь! А мы и не слышали, как ты вошёл в дом! Ну, как ты, как ты? Ничего? Жутко злой на нас, наверно! Наверняка злой, я же понимаю, что от наших писем радости было мало, но мы не могли тебе ничего написать. Дамблдор строго-настрого запретил, а у нас так много всякого, что надо тебе рассказать! Да и ты нам массу всего расскажешь! Про дементоров! Когда мы о них узнали и про слушание в Министерстве – это просто возмутительно, я посмотрела в книгах, они не могут тебя исключить, не имеют права, в Указе о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних есть пункт об использовании волшебства при угрозе для жизни…
– Дай ему хоть вздохнуть, Гермиона, – сказал Рон, улыбаясь и закрывая за Гарри дверь. За месяц, что они не виделись, он, казалось, вырос ещё на несколько дюймов и стал ещё более нескладным. Но длинный нос, огненно-рыжие волосы и веснушки были всё те же.
Гермиона, по-прежнему сияя, отпустила Гарри, но не успел он открыть рот, как в воздухе раздался мягкий шорох и что-то белое, слетев с тёмного шкафа, нежно опустилось ему на плечо.
– Букля!
Белоснежная сова, которую Гарри тут же принялся гладить, пощёлкала клювом и ласково ущипнула его за ухо.
– Что тут с ней было! – сказал Рон. – Чуть до смерти нас не заклевала, когда в последний раз принесла твои письма. Вот, смотри…
Он выставил указательный палец правой руки, где виднелся полузаживший, но явно глубокий порез.
– Да, понимаю, – откликнулся Гарри. – Мне очень жаль, но я хотел получить ответы…
– А мы-то что, разве не хотели ответить? – стал оправдываться Рон. – Гермиона вся извелась, твердила, что ты какую-нибудь глупость вытворишь, если будешь сидеть там один без новостей, но Дамблдор…
– …строго-настрого вам запретил, – подхватил Гарри. – Да, Гермиона мне сказала.
Тёплое сияние, вспыхнувшее в нём при виде двух лучших друзей, погасло, и в живот хлынуло изнутри что-то ледяное. Целый месяц протосковав по Рону и Гермионе, он теперь вдруг почувствовал, что не прочь остаться один.
Возникло напряжённое молчание. Гарри машинально поглаживал Буклю, не глядя на товарищей.
– Он считал, что так будет лучше, – произнесла Гермиона упавшим голосом. – Дамблдор.
– Ясно, – сказал Гарри. Он и на её руках заметил следы от клюва Букли и поймал себя на том, что вовсе ей не сочувствует.
– Он, наверно, думал, что у маглов тебе будет не так опасно… – начал Рон.
– Да? – поднял брови Гарри. – На кого-нибудь из вас этим летом нападали дементоры?
– Нет, но… он же поручил людям из Ордена Феникса за тобой смотреть…
Гарри словно ухнул куда-то вниз – как будто спускался по лестнице и пропустил ступеньку. Выходит, все знали, что за ним следят. Все, кроме него…
– Плоховато что-то они смотрели. – Гарри изо всех сил старался говорить ровным голосом. – Так смотрели, что пришлось самому выкручиваться.
– Он страшно рассердился, – сказала Гермиона чуть ли не с благоговейным ужасом. – Дамблдор. Мы его видели, когда он узнал, что Наземникус самовольно ушёл с дежурства. Он рвал и метал.
– А я рад, что Наземникус ушёл, – произнёс Гарри холодно. – Иначе я не совершил бы волшебства и Дамблдор, чего доброго, оставил бы меня на Тисовой улице на всё лето.
– А тебя… тебя не беспокоит разбирательство в Министерстве магии? – тихо спросила Гермиона.
– Нет, – с вызовом солгал Гарри. Он отошёл от них с блаженствующей Буклей на плече и стал оглядываться, но сырая и мрачная комната не доставила ему особой радости. Голые стены с отстающими обоями украшал только пустой холст в нарядной раме, и, когда Гарри проходил мимо, ему послышался чей-то тихий смешок.
– Зачем всё-таки Дамблдору было скрывать от меня, что происходит? – спросил Гарри, по-прежнему стараясь придать голосу непринуждённость. – Вы… м-м… не догадались задать ему этот вопрос?
Рон и Гермиона переглянулись. Он поднял на них глаза как раз вовремя, чтобы это заметить. Значит, он повёл себя именно так, как они опасались. Этот вывод не улучшил его настроения.
– Мы сказали Дамблдору, что обо всём хотим тебе сообщить, – заверил его Рон. – Сказали, Гарри, не сомневайся. Но он сейчас страшно занят, мы, как сюда приехали, видели его только два раза, и у него очень мало времени. В общем, он заставил нас пообещать, что мы ничего важного тебе писать не будем. Сказал, сову могут перехватить.
– Если бы он хотел, он всё равно мог бы держать меня в курсе, – сухо возразил Гарри. – Вы прекрасно знаете, что можно посылать сообщения без всяких сов.
Гермиона посмотрела на Рона:
– Я тоже об этом подумала. Но он решил, что ты ничего не должен знать.
– Может, он считает, что мне нельзя доверять? – предположил Гарри, глядя на их лица.
– Слушай, не будь идиотом, – сказал Рон с расстроенным и смущённым видом.
– Или что я не могу о себе позаботиться.
– Разумеется, он ничего такого не думает! – с волнением воскликнула Гермиона.
– Ну, и почему же тогда вы участвуете во всём, что тут делается, а я торчу у Дурслей? – спросил Гарри. Слова спешили, толкали друг друга, голос делался всё громче и громче. – Почему вам позволено всё знать, а мне нет?
– Нам тоже нет! – перебил его Рон. – Мама не пускает нас на собрания, говорит, малы ещё…
Тут Гарри, не помня себя, закричал:
– Надо же, вас не пускали на собрания! Бедненькие! Но вы же были здесь, так или нет? Вы были вместе, а я целый месяц торчал у Дурслей! Я больше совершил, чем вы оба, и Дамблдор это знает! Кто защитил философский камень? Кто одолел Реддла? Кто спас вас обоих от дементоров?..
Всё горькое и негодующее, что Гарри передумал за месяц, хлынуло из него потоком. Ощущение бессилия из-за отсутствия новостей, боль из-за того, что друзья вместе, а он отдельно, ярость, которую он испытал, узнав, что за ним следили без его ведома… Все ЭТИ чувства, которых он отчасти СТЫДИЛСЯ, вырвались наконец наружу. Испугавшись крика, Букля слетела с его плеча и опять села на шкаф. Сычик, тревожно вереща, ещё быстрей принялся кружить у них над головами.
– Кого в том году испытывали драконами, сфинксами и прочей нечистью? Кто увидел, как он возродился? Кто должен был от него спасаться? Я!
Ошеломлённый Рон стоял с разинутым ртом и не знал, что сказать. Гермиона, казалось, вот-вот разревётся.
– Но зачем, спрашивается, мне знать, что происходит? Зачем вам беспокоиться насчёт того, чтобы я был в курсе дела?
– Гарри, мы хотели тебе сообщить, мы действительно хотели… – начала Гермиона.
– Хотели, да не слишком! Иначе послали бы мне сову! Дамблдор, видите ли, заставил их пообещать…
– Он правда заставил…
– Целый месяц я сидел как идиот на Тисовой улице, целый месяц таскал из мусорных баков газеты, надеялся хоть что-нибудь узнать…
– Мы хотели…
– Я думаю, вы от души надо мной посмеялись в этом уютном гнёздышке…
– Да нет же, честно…
– Гарри, нам действительно очень-очень жаль! – в отчаянии воскликнула Гермиона. В глазах у неё блестели слёзы. – Гарри, ты абсолютно прав! Я на твоём месте тоже была бы в бешенстве!
Гарри, всё ещё часто дыша, уставился на неё, потом опять отвернулся и начал ходить взад-вперёд по комнате. Букля угрюмо ухнула со своего шкафа. Наступила долгая пауза, когда раздавался лишь тоскливый скрип половиц под подошвами Гарри.
– Где я, что это за место? – внезапно выпалил он.
– Штаб-квартира Ордена Феникса, – мгновенно ответил Рон.
– Может, кто-нибудь скажет мне наконец, что это за Орден такой?
– Это тайное общество, – быстро сказала Гермиона. – Его основал Дамблдор, он же и возглавляет. Участвуют главным образом те, кто боролся против Сам-Знаешь-Кого ещё в прошлое его появление.
– Кто входит в общество? – спросил Гарри, резко остановившись и держа руки в карманах.
– Совсем немного народу.
– Мы знаем человек двадцать, – сказал Рон, – но думаем, что есть и другие.
