Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса
Они остановились в тени той самой берёзы на берегу озера, где Гарри, Рон и Гермиона однажды провели воскресенье за домашним заданием, и бросились на траву. Гарри ещё раз оглянулся через плечо и, к своей радости, увидел, что Снегг устроился неподалёку, в густой тени кустарника. Как и прежде, он изучал материалы экзамена, и Гарри спокойно уселся на траву между кустарником и берёзой, глядя на четвёрку товарищей под деревом. На поверхности озера сверкали яркие блики, а на берегу, тоже залитом солнечным светом, сидела компания девочек, только что вышедших из Большого зала, – сняв туфельки и носки, они болтали ногами в прохладной воде и смеялись.
Люпин вынул книгу и углубился в неё. Сириус с надменным и скучающим видом, что очень ему шло, поглядывал на прогуливающихся вокруг учеников. Джеймс по-прежнему играл снитчем, позволяя ему отлетать всё дальше и дальше – казалось, что он вот-вот вырвется на свободу, – но неизменно ловя его в самый последний момент. Хвост наблюдал за ним с открытым ртом. Всякий раз, когда Джеймс демонстрировал особенно сложный бросок, Хвост ахал от восхищения и принимался аплодировать. Минут через пять Гарри стал недоумевать – его удивляло, почему Джеймс не попросит Хвоста держать себя в руках, но Джеймсу, похоже, нравилось чужое внимание. Гарри заметил, что у его отца была привычка взлохмачивать себе волосы – он словно боялся, что его причёска покажется кому-то чересчур аккуратной. Кроме того, он всё время косился на девочек у воды.
– Перестань, – наконец сказал Сириус после того, как Джеймс снова эффектным броском поймал снитч, и Хвост издал очередной ликующий вопль, – а то Хвост описается от восторга.
Хвост слегка покраснел, но Джеймс ухмыльнулся.
– Как скажешь. – Он засунул снитч обратно в карман. Почему-то Гарри был почти уверен в том, что Сириус – единственный, ради кого Джеймс готов прекратить рисоваться.
– Скучно, – сказал Сириус. – Когда наконец будет полнолуние?
– А я бы и без него обошёлся, – мрачно сказал Люпин из-за своей книги. – Между прочим, нам ещё трансфигурацию сдавать. Если тебе так скучно, можешь меня проверить. – И он протянул ему книгу.
Но Сириус лишь презрительно хмыкнул.
– Оставь себе, я всю эту чепуху наизусть знаю.
– Сейчас развлечёмся, Бродяга, – спокойно сказал Джеймс. – Гляди, кто там…
Сириус повернул голову – и замер, как пёс, почуявший кролика.
– Великолепно, – мягко сказал он. – Нюниус.
Гарри обернулся и посмотрел в ту же сторону. Снегг около кустов только что поднялся на ноги и теперь прятал свои листки в сумку. Когда он вышел из тени и зашагал по лужайке, Сириус и Джеймс встали.
Люпин и Хвост остались сидеть. Люпин по-прежнему смотрел в книгу, хотя его зрачки не двигались и между бровей пролегла едва заметная морщинка. Хвост переводил взгляд с Сириуса и Джеймса на Снегга и обратно, и лицо его светилось жадным нетерпением.
– Как дела, Нюниус? – громко сказал Джеймс.
Снегг отреагировал так быстро, как будто ждал нападения: уронив сумку, он сунул руку в карман и уже доставал оттуда волшебную палочку, но тут Джеймс воскликнул:
– Экспеллиармус!
Палочка Снегга подлетела вверх футов на двенадцать и шлёпнулась в траву позади него. Сириус рассмеялся отрывисто, словно залаял.
– Импедимента! – сказал он, направив палочку на Снегга, и Снегг, рванувшийся за своим оружием, упал ничком на полпути к нему.
Гуляющие стали оборачиваться в их сторону. Некоторые ученики поднимались на ноги и подходили ближе. Одни смотрели на происходящее с неодобрением, другие – с удовольствием.
Снегг, тяжело дыша, лежал на траве. Джеймс и Сириус приблизились к нему с поднятыми палочками; по дороге Джеймс поглядывал через плечо на девочек у озера. Хвост тоже поднялся на ноги и наблюдал за ними с жадным интересом – он даже отошёл от Люпина, чтобы лучше видеть.
– Как прошёл экзамен, Нюнчик? – спросил Джеймс.
– Я смотрел на него – он возил носом по пергаменту, – злорадно сказал Сириус. – Наверное, у него вся работа в жирных пятнах, так что ни слова не разберёшь!
Кое-кто из зрителей засмеялся: Снегга явно не любили. Хвост пронзительно захихикал. Снегг пытался встать, но заклятие ещё действовало, и он корчился, будто связанный невидимыми верёвками.
– Вы у меня дождётесь! – выпалил он, глядя на Джеймса с откровенной ненавистью. – Дождётесь!
– Дождёмся чего? – хладнокровно сказал Сириус. – Что ты хочешь сделать, Нюнчик, – вытереть о нас свой сопливый нос?
Из уст Снегга извергся поток ругани и проклятий, но его палочка лежала в трёх шагах от хозяина, и ничего не случилось.
– Ну и грязный же у тебя язык, – презрительно сказал Джеймс. – Экскуро!
Изо рта у Снегга тут же полезла розовая мыльная пена, она покрыла его губы, и он задыхался в ней…
– Оставьте его в покое!
Джеймс и Сириус оглянулись. Свободная рука Джеймса немедленно взлетела к волосам.
Кричала одна из девочек у озера, с густыми тёмно-рыжими волосами до плеч и поразительно зелёными глазами миндалевидной формы – такими же, как у Гарри.
Его мать.
– Что, Эванс? – сказал Джеймс. Самый тембр его голоса вдруг изменился – он стал более глубоким и мелодичным, более взрослым.
– Оставьте его в покое, – повторила Лили. Она смотрела на Джеймса с откровенной неприязнью. – Что он вам сделал?
– Ну, – сказал Джеймс с видом человека, серьёзно обдумывающего заданный ему вопрос, – пожалуй, всё дело в самом факте его существования, если ты понимаешь, о чём я…
Многие зрители, включая Сириуса и Хвоста, засмеялись, но Люпин, до сих пор притворяющийся, что читает, даже не улыбнулся. Не появилось улыбки и на лице Лили.
– Считаешь себя остроумным, – холодно сказала она. – А на самом деле ты просто хвастун и задира, Поттер. Оставь его в покое, ясно?
– Оставлю, если ты согласишься погулять со мной, Эванс, – быстро откликнулся Джеймс. – Давай… пойдём со мной на прогулку, и я больше никогда в жизни не направлю на Нюнчика свою волшебную палочку.
Тем временем Чары помех, наложенные на Снегга, слабели. Медленно, дюйм за дюймом, он подползал к своей палочке, отплёвываясь от мыльной пены, но Джеймс этого не видел.
– Я не согласилась бы на это, даже если бы у меня был выбор между тобой и гигантским кальмаром, – сказала Лили.
– Не повезло, Сохатый! – весело сказал Сириус и снова повернулся к Снеггу. – Стой!
Но он опоздал: Снегг уже направил свою палочку прямо на Джеймса. Вспыхнул яркий свет, и на щеке Джеймса появился глубокий порез. Кровь хлынула ему на мантию. Ещё одна яркая вспышка – и Снегг повис в воздухе вверх тормашками; мантия свалилась ему на голову, обнажив тощие, бледные ноги и серые от грязи подштанники. Многие в маленькой толпе разразились ликующими криками; Сириус, Джеймс и Хвост чуть не захлебнулись от хохота.
В уголках губ у Лили что-то дрогнуло, и Гарри на мгновение показалось, что выражение ярости на её лице вот-вот сменится улыбкой. Но она громко сказала:
– Опусти его!
– Пожалуйста, – сказал Джеймс и взмахнул палочкой.
Снегг шлёпнулся на землю, точно груда тряпья. Выпутавшись из подола мантии, он быстро вскочил на ноги с палочкой наготове, но Сириус сказал: «Петрификус тоталус!» – и Снегг снова упал плашмя, как доска.
– Оставьте его в покое! – крикнула Лили. Она тоже выхватила палочку. Джеймс с Сириусом настороженно следили за ней.
– Послушай, Эванс, не заставляй меня с тобой сражаться, – серьёзно сказал Джеймс.
– Тогда расколдуй его!
Джеймс тяжело вздохнул, повернулся к Снеггу и пробормотал контрзаклятие.
– Ну вот, – сказал он, когда Снегг вновь с трудом поднялся на ноги, – тебе повезло, что Эванс оказалась поблизости, Нюниус…
– Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок!
Лили прищурилась.
– Прекрасно, – спокойно сказала она. – В следующий раз я не стану вмешиваться. Кстати, на твоём месте я бы постирала подштанники, Нюниус.
– Извинись перед Эванс! – заорал Джеймс, угрожающе направив на Снегга палочку.
– Я не хочу, чтобы ты заставлял его извиняться! – закричала Лили, обращаясь к Джеймсу. – Ты ничем не лучше его!
– Что? – взвизгнул Джеймс. – Да я никогда в жизни не называл тебя… сама знаешь кем!
– Ходить лохматым, как будто минуту назад свалился с метлы, выпендриваться с этим дурацким снитчем, шляться по коридорам и насылать заклятия на всех, кто тебе не нравится, только потому, что ты от природы… Непонятно, как твоя метла ещё поднимает в воздух твою чугунную башку! Меня от тебя тошнит!
Она круто развернулась и быстро зашагала прочь.
– Эванс! – крикнул Джеймс ей вслед. – Погоди, Эванс!
Но она так и не обернулась
– Какая муха её укусила? – сказал Джеймс, безуспешно пытаясь сделать вид, что ответ на этот вопрос его вовсе не интересует.
