Владимир Благов - Повелитель крылатого диска
– Вы, молодой господин, по всему видно, скриб, – сказал он, кивнув на Ванин пенал и чернильницу. – Может, слыхали: Лучезарная Хатшепсут, да будет она жива и здорова, ищет себе пажа среди молодых скрибов?
Иван покосился на деда, потом ответил:
– Да. Я слышал об этом.
– Не хотите ли принять участие в сегодняшнем состязании? Вдруг вам улыбнётся удача и вы получите место при дворе?
– Не знаю, – коротко сказал Иван. Говорить на эту тему с первым попавшимся египтянином не хотелось.
– Ему ли тягаться с придворными скрибами! – усмехнулся профессор Жуков и подмигнул внуку. – Да и не для того я везу его на тот берег, чтобы он прохлаждался в городе. Пока не пересчитает и не перепишет всю живность на моей ферме, пусть не рассчитывает на отдых.
Лодочник засмеялся и снова перестал обращать на Ивана внимание.
«Египтянин подшутил надо мной, – понял Иван. – Вот пройдоха! Но самое глупое сейчас – это обидеться на него. Поэтому обижаться не будем».
Барка дошла уже до середины реки. Иван смотрел на приближающийся берег. Теперь людей было хорошо видно: женщины стирали бельё, босоногие мальчишки играли в «охоту на крокодила», а мужчины чинили сети и паруса.
Был ахет – сезон разлива реки, и деревенские дома стояли между каналами, окружённые зелёными побегами ячменя.
– Смотрите, какой большой корабль подходит к царскому причалу! – сказал лодочник, и Ваня взглянул в ту сторону.
Это был «Сокол», быстроходный военный корабль. Он действительно был велик и красив: от носа до кормы метров двадцать, не меньше. Полосатый парус на мачте был свёрнут. Гребцы сидели на своих местах, а капитан с помощью кормового весла подводил корабль к пристани.
– Интересно, кто приплыл на этом корабле? – вслух подумал лодочник.
– Возможно, царевич Аменемес собирается плыть в Дельту*, – специально для Ивана высказал предположение профессор Жуков.
Иван долго смотрел на корабль, а потом с откровенной насмешкой спросил лодочника:
– Рыбак, не хотел бы ты стать капитаном такого корабля?
Египтянин хмуро глянул на Ивана и ответил вполне серьёзно:
– Глупости говоришь, а ещё скриб. Каждый сверчок знай свой шесток.
«Ну вот, теперь, кажется, я его обидел», – с досадой подумал Иван.
Барка причалила к пристани. Профессор расплатился с лодочником, и дед с внуком сошли на берег.
– Этот лодочник мне не понравился, – сказал Иван, как только пристань осталась позади.
– Да-а-а, – снисходительно улыбнулся дед. – Вот такие они, древние египтяне, им палец в рот не клади, всегда рады посмеяться над младшим. Впрочем, люди во все времена одинаковы.
– Куда мы сейчас? – спросил Иван.
– По улице Гончаров – в Нижний город, на Главную площадь. Но, Ваня, запомни: спрашивая меня или отвечая, не забывай добавлять моё имя и звание. Помнишь его?
– Помню, досточтимый Неб-хепер-ра-сенеб.
– Вот так-то лучше.
– Агенты Ахмеда аль-Ахрама уже во дворце? – спросил Иван.
– Думаю, да. А что?
– Дед, мне будешь помогать ты, досточтимый Неб-хепер-ра-сенеб. А им кто поможет?
– Они готовились целую неделю, а ты – сутки. Разница есть?
– Есть.
– Ну вот. О них можешь не беспокоиться. Беспокойся только о том, чтобы тебя не обошли…
В Нижнем городе жили ремесленники. Все дома на улице были одинаковые – глинобитные хижины без крыш. На Главной площади, в тени сикоморы, профессора ждала колесница. Возница сидел на козлах. Лошадь нетерпеливо переступала с ноги на ногу.
– Садись, Ваня. Минут через десять будем во дворце фараона, – сказал дед. – Возницы можешь не опасаться: он у меня глухонемой.
9. Во дворце
Дворец фараона, сады и храмы вокруг него были видны издалека. Иван был взволнован. Он въезжал в странный, неведомый ему мир, но неизвестность не пугала его.
Дед тревожно посматривал на внука и думал: «Выдержит ли? Не отступит ли перед сложностями сейчас, когда до начала операции остаются считанные минуты?»
Тем временем колесница въехала на дворцовую площадь. Здесь, у парадного входа, толпились десятки слуг и вельмож, то и дело подъезжали и отъезжали колесницы. Сутолока была такая, что на деда и внука Жуковых никто не обратил внимания.
Константин Макарович сошёл с колесницы и, почтительно раскланиваясь направо и налево, стал подниматься по лестнице. Иван еле поспевал за ним.
У входа стояли два стражника в кожаных юбках – воины фараона. Заметив молодого незнакомца, они преградили ему дорогу.
– Это со мной. – Дед взял Ивана за руку, и их пропустили.
Иван вошёл в вестибюль и начал оглядываться по сторонам. Он узнавал залы и коридоры Хроноцентра. Но великолепие настоящего дворца потрясло Ивана. Кругом золото и бирюза, столько золота и бирюзы, что больно глазам. Опомнившись, Иван бросился догонять деда.
Дед чувствовал себя во дворце как дома. Да и как могло быть иначе, ведь он служил здесь не первый год. Константин Макарович шёл по коридорам и по пути здоровался с царедворцами. Он заговаривал с ними о погоде, о здоровье его величества Тутмоса Первого, о ценах на зерно в этом году. А Иван бесцельно бродил по залам, не зная, как долго продлится разговор.
– Ваня, что ты делаешь?! – возмущённо сказал профессор Жуков после очередной беседы. – Я ищу случая представить тебя влиятельным людям, а ты всякий раз куда-то уходишь! Будь рядом. Вот сейчас я говорил с Перет-Амоном, начальником Дома Жизни. Его мнение при дворе очень высоко ценится.
– Извини, дед, исправлюсь, – ответил Иван, ничуть не расстроившись по этому поводу. – Куда мы сейчас?
– Конкурс пажей уже начался. Сейчас я отведу тебя к покоям царевны, а сам пойду к себе в кабинет. Если ты не пройдёшь испытание, найти меня будет несложно. Ну а если пройдёшь, – профессор Жуков как бы невзначай коснулся перстня на правой руке внука, – звони по спайфону…
Вестибюль, ведущий в покои царевны, был набит до отказа. Молодые скрибы, претендующие на место пажа Её Лучезарности, ходили из угла в угол, читали вполголоса стихи, повторяли грамматику, географию и историю.
Иван попытался вычислить в толпе второго – таинственного – агента Ахмеда аль-Ахрама, но так и не смог этого сделать. Все скрибы были похожи друг на друга. Да и сам Иван не очень-то от них отличался.
В это время дверь распахнулась, и из покоев царевны вышел высокий юноша в жреческом одеянии. Иван не сразу узнал в нём Джафара Махмудова. Ученик Ахмеда аль-Ахрама был мрачнее грозовой тучи. К нему бросились с расспросами, но он махнул рукой и пошёл к выходу.
– Увы, Джафару и его напарнику не повезло, – сказал профессор Жуков. – В списке они оба были перед тобой. Так что вся надежда теперь на тебя, Джет.
Следом за Джафаром в дверях покоев показался высокий статный эфиоп со свитком папируса в руках. На эфиопе был дорогой панцирь из тиснёной воловьей кожи. На поясе – в инкрустированных рубинами золотых ножнах – висели два кинжала.
– Джет, ты узнаёшь этого человека? – спросил профессор Жуков.
– Конечно, – ответил Иван, и тон его выражал восхищение. – Это генерал Нехси.
– Невероятно силён, вынослив, бесстрашен, – профессор Жуков принялся перечислять достоинства телохранителя царевны, – образован, начитан, интеллигентен. Талантливый полководец: в тридцать лет уже генерал! Беззаветно предан фараону и своей госпоже. Я мог бы ещё долго восхвалять этого человека. Но, думаю, достаточно того, что я просто его уважаю.
Генерал Нехси тем временем выкликнул имя очередного претендента.
– Ого! Мы чуть не опоздали! – воскликнул профессор Жуков. – Следующим по списку должен быть ты! Готовься! Через несколько минут всё решится.
Очередной кандидат в пажи не пробыл в покоях царевны и минуты. Генерал Нехси выдворил незадачливого скриба, а сам объявил следующего соискателя:
– Джететранефер, сын Рахотепа из Мемфиса.
Профессор Жуков слегка подтолкнул внука.
– Ну, Ваня, – прошептал он, – ни пуха ни пера!
Иван подошёл к телохранителю царевны. Генерал Нехси придирчиво осмотрел его с головы до пят и сказал:
– Следуй за мной!
Иван в последний раз оглянулся на деда. Константин Макарович ободряюще кивнул внуку и поспешил к себе в кабинет…
В покоях царевны было красиво и просторно. Золото и бирюза стен, ковры на полу, расписанный звёздами потолок – всё было великолепно. По углам в больших керамических вазах стояли свежие лотосы. Зал заканчивался террасой, выходящей в сад. В саду цвели цветы, пели птицы, слышался плеск воды и чей-то смех.
Хатшепсут в зале не было. Генерал Нехси подвёл Ивана к столу, на котором были разложены свитки папируса, указал на первый свиток и сказал:
– Читай!
На папирусе был написан иероглиф «ахет», что значит «разлив», а в картуше стояло имя фараона Хуфу*.
– Горизонт Хуфу, – прочёл Иван древнее название современной Гизы.
Генерал Нехси удивлённо приподнял брови, хмыкнул и сказал:
– Хорошо. Читай следующий.
