Глория Му - Детская книга для девочек
Обед прошел почти удачно. То есть Геля конечно же умела правильно себя вести, пользоваться ножом и вилкой и все такое. Но ее мама (которая Алтын Фархатовна) никогда не сервировала обычный обед так парадно – с супницей, кучей тарелок и крахмальной скатертью. Кроме того, Геля не привыкла к прислуге – ну, к тому, что есть специальный человек, который бегает, все подает, а сам за стол не садится, и немножко смущалась. И вообще, боялась сказать или сделать что-нибудь не так, да просто лишний раз звякнуть ложкой, на нее и без того все смотрели как на какое-нибудь привидение. Вот и сидела тихо, прислушиваясь к тому, что говорит прапрадедушка.
Василий Савельевич успокаивающе бухтел, поминутно похлопывая по руке жену:
– …гораздо лучше, чем можно было ожидать. Гораздо! Три-четыре денька понаблюдаю, а после отвезу к Эвальду Христиановичу на консультацию.
– Стоит ли везти? Не лучше ли пригласить его к нам?
– Не беспокойся. Поля прекрасно выглядит, прекрасно, и есть все основания надеяться на дальнейшее улучшение. Кроме того, клиника у них прекрасная, прек-расная, новейшая техника, замечательный персонал. И Эвальд Христианович – прекрасный врач, прек-расный, ученик Корсакова…
Аннушка поставила перед ним пузатенькую чашку с ушками. Доктор подозрительно заглянул в нее и тут же с отвращением отодвинул, свирепо буркнув:
– Это что?
– Суп Сантэ, – со спокойным достоинством ответила кухарка.
– Извольте подать мне что-нибудь съедобное, а эти лягушачьи слезы – прочь!
– Сами вы, стесняюсь сказать, эдакое слово, – не полезла за словом в карман Аннушка, – а французская кухня – оно и прилично, и для здоровья пользительно. А вы со своими босяками…
– Да! Я простой человек! – Василий Савельевич воинственно рубанул рукой воздух. – Мне пирогов подавай, да щей, да леща с кашей! А вы, Анна Ивановна, с вашими французскими изысками…
Геля невольно сжалась в комочек. До чего же он сердитый, этот прапрадедушка! Так раскричался из-за какого-то несчастного супа…
Но чудесная Аглая Тихоновна быстренько отослала Аннушку на кухню «приготовить Поле легкий творожный десерт», а мужу так и вовсе просто улыбнулась, и тот, укрощенный, принялся за злосчастный суп как миленький.
Геля с облегчением вздохнула – она терпеть не могла ссор. Отбросила косы за спину и подумала – надо все же вымыть голову. И как, интересно, тут это делается? Носят воду ведрами, греют, поливают из кувшина – что-то такое было в фильмах и книжках. Ужас.
Глава 3
Голову мыли дегтярным мылом, а потом полоскали каким-то коричневым травяным отваром. Фена не было – роскошную прабабушкину шевелюру долго сушили полотенцами, расчесывали дурацкой, похожей на одежную щеткой – Геля даже испугалась, что после всего этого волосы будут выглядеть кошмарно. Однако зря волновалась – выглядели они просто замечательно, зверски блестели и вообще.
Даже стыдно стало. Думала ведь, что попала к каким-то дикарям – керосиновые лампы, вода ведрами. А еще учится в лицее с углубленным изучением истории! Все здесь было: и электричество, и телефон, и водопровод, и нормальная ванна. Двадцатый век все-таки.
Ладно, теперь надо бы разобраться с одеждой. Не ходить же все время босой и в сорочке, как призрак.
Дождавшись, пока Аглая Тихоновна пойдет звонить доктору (тот вынужден был вернуться на службу, но велел телефонировать ему каждый час и сообщать о состоянии дочери), Геля полезла в шкаф.
Платьев было довольно много и некоторые даже ничего себе – шерстяное серое и еще одно, с матросским воротником, но все ужасно длинные.
На широкой верхней полке стояли какие-то круглые коробки. Сняла одну, заглянула – там была шляпка, самая обычная, соломенная, с голубой лентой.
Так, а где же они здесь держат трусы и майки?
Может ли человек без трусов чувствовать себя уверенно? Конечно, может. Если он младенец или дикарь. А цивилизованной девочке трусы необходимы.
Белье нашлось в комодике под зеркалом, и Геля совершенно недостойно, как дикарь или младенец, хихикала, разглядывая длинные хлопковые трусищи, натуральные панталоны до колен. Штанины были присборены и пришиты к поясу-кокетке. По нижнему краю, у колен, панталоны заканчивались оборками, украшенными фестонами и вышивкой, а в дырочки на вышивке продернуты атласные ленточки.
В общем, умереть-уснуть какая красота.
Но других моделей не предлагали. Геля натянула красоту и продолжила исследования недр комодика.
Кроме панталон, там хранились аккуратно переложенные бумагой и мешочками-саше (с уже набившим оскомину запахом луговых трав) белые рубашки – длинные, как та, в которой она спала, и покороче. Майки тоже были, но странные – из плотной ткани, с рядочком полотняных пуговиц и с болтающимися по краю широкими резинками. Геля долго не могла понять, что это за резинки такие, пока не нашла чулки. Да это же держалки для чулок! Колготки-то еще не изобрели, судя по всему.
Надела жесткую, неудобную майку, с трудом застегнув на спине ряд мелких пуговичек, и стала прилаживать чулки.
С чулками дело обстояло совсем плохо – панталоны ну никак не желали в них влезать, сбивались наверх.
– Барышня, не желаете ли теплого молочка? – послышалось от двери. Геля обернулась и увидела Аннушку.
– Нет, спасибо… Я вот… одеваюсь, – объяснила смущенно.
Брови у Аннушки отчего-то сделались домиком, она горестно покачала головой, потом двинулась к Геле, причитая громким шепотом:
– Что ж вы лифчик-то задом наперед напялили? И рубашечку не надели? Натирать же будет. Давайте, снимайте все, я вам помогу переодеться.
Выяснилось, что сначала надо надевать еще рубашку (ту, что покороче), потом фигню с резинками (ну, хоть пуговицы на этом гадском лифчике оказались спереди, и то хорошо), потом чулки и только после этого – панталоны. Атласные ленточки под коленками, оказывается, были не только красота, но еще и дополнительные подвязки для чулок. Уф!
– А какое платье лучше надеть? – робко спросила Геля.
– А вот, – Аннушка выхватила из шкафа платье и протянула Геле, – любимое ваше, штапельное, мягонькое. Управитесь?
– Управлюсь, – кивнула девочка.
Аннушка упорхнула, а Геля скептически оглядела любимое платье прабабушки.
И что она в нем нашла, интересно? Длинное, противного светло-коричневого цвета, в мелкий цветочек тоном потемнее, да еще на плечах пришиты дурацкие оборки. Но делать нечего. Надела эту гадость, застегнула пуговицы, повязала поясок.
Пошла к зеркалу.
Умереть-уснуть.
Мало того что уродливое, так еще и ужасно неудобное, платье тянуло в проймах, а уж о том, чтобы поднять руки, и речи не шло – весь ком нижнего белья сразу начинал ползти вверх.
«Как же они ходят в такой куче тряпок?» – раздраженно извиваясь перед зеркалом, думала Геля.
Она даже протанцевала танец маленьких утят, чтобы лучше приспособиться к новой одежде. Но нет, безнадежно. Тут хоть танец маленьких лебедей танцуй, все равно будешь чувствовать себя плохо оседланной коровой.
Геля остро затосковала по трикотажным майкам, нормальным человеческим трусам и коротким юбкам. А джинсы? А свитерочки? А колготки, наконец? Ау, где вы, мои дорогие? Долго ли я не увижусь с вами? Долго ли мне носить эти ужасные вериги?
Про вериги она в интернете читала. Так назывались разные неудобные штуки, например, железные цепи, полосы и даже настоящие кандалы, которые носили всякие монахи-аскеты, чтобы посильнее мучиться. Почему-то они считали, что это круто. К статье прилагалась и картинка с подписью: «Шапочка, плеть и вериги преподобного Иринарха Ростовского». Ничего себе модные аксессуары», – подумала тогда Геля.
Но она и подумать не могла, что когда-нибудь станет девочкой-аскетом и будет вынуждена таскать вместо одежды такое свинство. Только шапочки и плети недостает.
Впрочем, следовало признать, что красоту Поли Рындиной даже этот сомнительный наряд победить не в силах.
Минутку полюбовалась замечательной красавицей в зеркале, и настроение сразу улучшилось.
Что ж, можно спокойно появиться перед публикой.
Геля направилась было к двери, но, сделав несколько шагов, вспомнила про обувь. Поискала тапочки у кровати – нету.
Потянула нижний ящик шкафа, а там!
Может быть, одежда у них и не очень, но обувь ужасно милая. В открытой коробочке лежали восхитительные домашние балетки (Геля посмотрела на подошву и поняла, что по улице в них не ходили) тонкой кожи цвета топленых сливок, украшенные медными пряжками, а на щиколотке – ремешок с медной же фигурной пуговицей.
Немедленно обулась, протанцевала до кровати и обратно – блеск! До чего же мягкие и удобные! Не то что одежда – подол длинного платья путается в ногах (или ноги в подоле?), резинки тянут, пуговицы душат, трусищи пузырятся на попе, хочется скинуть все это с себя и завизжать.
