Пол Стюарт - Вольный рыцарь

Неудивительно, что во время путешествия с караваном из двенадцати тяжелогруженых мулов и Павлином, восседающим на пугливой белой кобыле, у нас с Джедом не было ни минуты передышки. Мы постоянно носились взад-вперед, объезжая длинную цепочку от головы до хвоста, чтобы убедиться, что все в порядке. И, конечно, мы совсем выбились из сил. Но все это пустяки: охранять богатого купца было во много раз проще, чем воевать со злобными ведьмами или вступать в кровопролитные поединки на турнирах.

Прошло две недели. Мы приближались к концу нашего путешествия: нам оставался один день пути. Я уже слышал звон золотых монет в кармане.

Солнце только что закатилось за горизонт, и я дал приказ остановиться. Павлин оказался не рад этой остановке. Он готов был ехать всю ночь, лишь бы скорее добраться до дому. Его желание можно было понять.

Понять, но не одобрить. Волки предпочитают ночную охоту, а мы оказались в настоящем «волчьем логове» — среди каменистой, безлюдной равнины, окаймленной лесом.

Дул холодный ветер, поднимая пыль и свистя в проемах между камней. Казалось, эта пустошь населена призраками, но у меня и без них было забот по горло.

Мне нужно было позаботиться о мулах, накормить и привязать Джеда, разжечь костер, запалить факелы, приготовить ужин… А Павлин был, как всегда, безучастен к происходящему, он мало говорил и делал еще меньше. Несмотря на напускное безразличие, было заметно, что купец чем-то расстроен. Он нервно озирался, дрожа, как овечий хвост. Привязав свою кобылу к обломку скалы, Павлин тревожно топтался на месте и что-то бормотал себе под нос, то и дело поглядывая через плечо.

— Как я понимаю, вам не очень-то нравится уголок, который я выбрал для ночлега, — сказал я, протягивая ему порцию «походного жаркого по-рыцарски».

Купец, поежившись, поплотнее закутался в плащ.

— Нехорошее это место, друг мой, — ответил он.

— Нехорошее место? — переспросил я.

— Долина смерти, — кивнув, прошептал купец.

— Интересно… Попробую угадать, почему оно так называется, — произнес я, выдавливая из себя улыбку. — А может, вы расскажете об этом?

2

— Да, это место называется «Долина смерти», — дрожащим голосом повторил Павлин. — И не зря. Поверьте мне, мой друг.

Я кивнул, но ничего не ответил.

— Именно здесь, — продолжал мой спутник, — произошла великая битва. Это было много-много лет назад, — добавил он, задумчиво вперив глаза в пространство. — В те давние времена, когда ни мой дед, ни даже прадед еще не появились на свет… Да, это была великая битва. Великая и ужасная.

Мы сидели вдвоем у полыхающего костра. Уже тысячи раз мне доводилось слышать подобные легенды — истории, от которых волосы вставали дыбом и кровь леденела в жилах. Но это были лишь сказки. Рассказанные у походного костра, они горячили воображение в глухую полночь, но поутру от них, как и от пламени, не оставалось ничего, кроме горстки холодного пепла.

— В тот роковой день, — снова заговорил он, — два войска встали друг против друга на этой каменистой равнине, и вступили они в смертельную схватку. — В темных глазах купца отразились всполохи жаркого костра. — И обагрили они землю своей алой кровью.

Тьма-тьмущая воинов пришла с Востока и атаковала противника. А во главе их стоял Великий Воитель, и он нес знамя — штандарт с головой ощерившегося дракона. Армия с Запада приняла бой. Командовала той армией Золотая Императрица.

— Жуткое дело, — заметил я.

— Гибли воины, груды трупов лежали по всей равнине. И вот в разгар боя встретились предводители обеих армий: Великий Воитель и Золотая Императрица. — Купец замолчал, уставившись в огонь. — И она ужаснулась, увидев его лицо. Это было воплощение самого Зла — дьявольские силы преисподней, давшие ему власть, взамен лишили его человеческого облика.

Я снова кивнул. Мне было ясно, что купец рассказывает эту историю далеко не в первый раз, и он хорошо знал, где надо сделать паузу, чтобы прибавить выразительности своему рассказу.

— На мгновение шум битвы затих, — наконец заговорил он, и теперь голос его зазвучал приглушенно, — но только на мгновение. Едва последние лучи солнца озарили залитое кровью поле брани, Великий Воитель занес над головой кривой меч, взмахнул — и голова Золотой Императрицы упала с плеч. Торжествующий крик победителя огласил равнину.

Блики от походного костра играли на лице моего спутника, по сосредоточенному выражению которого можно было понять, что до конца истории еще далеко.

— Но в следующую секунду крик радости сменился отчаянным воплем: посмотрев вниз, он увидел, что из груди у него торчит клинок, а мертвая Императрица все еще крепко сжимает рукоять кинжала. Черный господин рухнул на землю, и кровь его смешалась с кровью погибших воинов. Перед тем как дыхание смерти коснулось его губ, Великий Воитель успел воткнуть свой штандарт в землю и провозгласил: «Да будет это место прибежищем темных сил, и да воцарится здесь зло отныне и во веки веков!»

С этими словами Великий Воитель испустил дух, а штандарт с головой дракона, ощерившего зубастую пасть, остался стоять, нависая над головой мертвеца. С того самого времени эта равнина и считается проклятым местом.

Кивнув, я потянулся за веткой, чтобы подкинуть дровишек в огонь. Но купец остановил мою руку.

— История еще не закончена, — проговорил он дрожащим голосом. — Говорят, что, услышав проклятье Великого Воителя, дракон со штандарта ожил. Мерзкая тварь начала рыскать по полю брани, выискивая и убивая тех, кто еще остался в живых, и пожирая трупы павших воинов.

Я снова промолчал, кивнув вместо ответа. Ни одна легенда, рассказанная у костра, не заканчивается без неожиданного поворота сюжета, и венцом рассказа обычно бывает такой ужасный конец, что волосы встают дыбом от страха. Я был уверен, что развязка уже не за горами.

— Более того, друг мой, — пробормотал купец с самым серьезным выражением лица, — многие верят, что дракон жив и по сей день и что он до сих пор рыщет в этих местах.

— Угу, — пробормотал я, подкидывая сучья в огонь. Мне было приятно слушать, как потрескивает сухое дерево.

— Да, — вздохнул купец. — Многие думают, что дракона можно умилостивить, чтобы он не рыскал по полям и не нападал на несчастных жителей моего родного города.

— Я чуть не испугался, — наконец ответил я моему собеседнику, похлопав его по плечу и предложив добавку «походного жаркого». — Я говорю «чуть» по одной простой причине…

— По какой? — спросил купец, подозрительно взглянув на меня.

— Я не верю в драконов, — рассмеявшись, объяснил я.

Теперь настала очередь купца погрузиться в молчание. Ничего не отвечая, он поплотнее завернулся в плащ и поднял воротник, чтобы уберечься от пронизывающего насквозь ветра. Некоторое время спустя он заговорил; голос его был холоден, как лед.

— Я советую вам вести себя поосторожнее, мой друг, — предупредил меня купец. — Если вы не верите в существование дракона, это не значит, что его тут нет.

Я пожал плечами.

— Вернемся к этому разговору завтра утром, — заключил я, подбрасывая очередную охапку веток в костер, чтобы огонь горел до утра. В воздух взметнулся сноп ярко-оранжевых искр, и я почувствовал, как разгулялся ветер в ночи. Скорбно завывая, он продувал равнину насквозь, хлестал и свистел, метаясь между валунами и обломками скал.

Вокруг и вправду было жутковато. Если бы я был суеверен, я бы до смерти боялся великих воителей и ощерившихся драконов, несущих разорение и зло. Но, к счастью, я не настолько впечатлителен.

Мулы были крепко привязаны, Джед тоже казался абсолютно спокойным, и, конечно же, я не собирался портить себе ночной отдых всякими россказнями. Я прилег рядом с жарким пламенем костра и покрепче завернулся в одеяло.

Оглядевшись напоследок, я увидел, что Павлин тоже устраивается на ночлег.

Я закрыл глаза и провалился в сон.

Меня разбудили громкие вопли моего соседа.

— Просыпайтесь, сэр рыцарь! Да просыпайтесь же! — кричал он мне прямо в ухо.

3

Рассказывая мне сказки о великих воителях и ужасных драконах, Павлин запугал себя самого. Теперь он, перескакивая с ноги на ногу, приплясывал вокруг костра и утверждал, что видел чью-то тень в темноте, — кто-то крался во мраке, подбираясь к нашему лагерю.

Однако обитали тут драконы или нет, но что-то явно напугало наших мулов. Они вертелись, как на угольях, и ржали, пытаясь сорваться с привязи. А Джед, неистово вращая глазами, бил копытами оземь, из пасти у него, пузырясь, текла пена.

— Тише, тише, дружок, — сказал я коню, вытирая ему морду и поглаживая по шее. — Ну, что случилось, Джед? Чего ты так испугался?