Ирэн Адлер - Бриллиантовое ожерелье
А я проговорила:
– Короче… я…
Затем последовали другие попытки объясниться и прозвучали разные незавершённые фразы вроде: «Дело в том, что…», «Наверное я должна была…», «Нет, наверное лучше…», «Мне жаль, но мы все немного…»
А потом, к счастью, появился Люпен.
– Важные новости, господа, – заявил третий член нашего небольшого клуба детективов-любителей.
Мы сидели в ветхих креслах под портиком виллы Эшкрофта. Перед нами лежало море, а за спиной в пустых комнатах гулял ветер.
Мы дружно уплетали гриссини – итальянские хлебные палочки, доставая их из бумажного пакета. Папа привёз из Парижа – тонкие, хрустящие, одно удовольствие!
– Наверное, мы напрасно недооценили сведения об этом загадочном воре, который бродит по крышам… – сказал Люпен. – Потому что вчера ночью он совершил, по-моему, новое преступление.
– Ещё один покойник? – испугалась я.
– Да нет. Ограбление.
– Вот как? И что за ограбление?
– Украдено очень дорогое бриллиантовое ожерелье, сказал начальник полиции Флебур. Вы бы видели его! Места себе не находил от волнения!
– А ты откуда знаешь? – спросил Шерлок.
– Да от него самого, – ответил Люпен, поглубже запуская руку в пакет с гриссини. – Сегодня утром инспектор пришёл к отцу, чтобы…
И тут Люпен посмотрел на меня таким долгим взглядом, что мне стало неловко.
– Чтобы проконсультироваться.
Я сглотнула.
– По поводу чего?
– По поводу акробатики, – ответил Люпен. – Похоже, этот загадочный вор залез в дом мадам Мартиньи с крыши, а она очень покатая и опасная. И он, видимо, большой мастер, если не оставил при этом ни единого следа. Ни на стене, ни на соседних крышах, ни тем более на окне.
– А оно было открыто? – поинтересовался Шерлок.
– Похоже, да.
– И что сказал твой отец? – спросила я.
– Инспектору? – Люпен пожал плечами. – Сказал, что проникнуть через окно способен только настоящий профессионал, поэтому совершенно невозможно поймать его. А потом шепнул мне, что вряд ли и сам мог бы сделать такое.
Мы рассмеялись.
В то время никто из нас – и меньше всех Люпен – и не подозревал, каково настоящее ремесло его отца. Мы просто думали, что он очень опытный эквилибрист, знаток боевых искусств, циркач.
Очень скоро, правда, мы узнали – это далеко не всё, что он умеет делать, а наш друг не просто открыл это для себя, но и унаследовал профессию отца, намного превзойдя его.
Арсен Люпен стал величайшим вором всех времён.
* * *– А что, – спросила я, – между кражей бриллиантового ожерелья мадам Мартиньи и человеком на берегу есть какая-то связь? – Я разломила последнюю хлебную палочку на три части и раздала ребятам. – Если, конечно, их что-то может объединять.
– Вор – не убийца, но… Но вообще-то любопытно, что в таком маленьком городке, как Сен-Мало, почти одновременно происходят два таких события.
– Конечно, это ограбление путает все карты, – заметил Шерлок. – Инспектору теперь нужно не только выяснить, что случилось с загадочным человеком на берегу, но и раскрыть кражу бриллиантового ожерелья. А мадам Мартиньи… Ты знаешь её?
Люпен покачал головой.
Шерлок достал из кармана брюк красную книжечку, которую стянул с тумбочки в комнате месье Пуссена.
– Нашёл что-нибудь? – поинтересовался Люпен.
– Да, – ответил мой друг, – ясно, что записка, которую мы обнаружили у него в кармане, написана другой рукой.
Он полистал книжечку и показал нам заметку на полях. Почерк заметно отличался от того, что в записке.
– Это усложняет дело, – проговорил Люпен, причём скорее радостно, чем огорчённо.
– Конечно, теперь уже трудно предположить, что это было самоубийство… Потому что человек, который собирался покончить с собой, наверняка оставил бы в кармане что-то вроде прощальной записки, – задумчиво произнёс Шерлок. – Выходит, записку написал не он.
Я подумала, что, наверное, тут и в самом деле имеется какая-то связь с призрачным вором, который бродит по крышам, но промолчала.
– Итак, что будем делать? – с некоторой тревогой спросила я.
– Прежде всего отнесём книжку туда, где взяли… А потом пойдём в гостиницу «Художник», ведь там он тоже снимал номер, – предложил Люпен, беря книжку у Шерлока.
– А ещё что-нибудь интересное тут есть?
– Игральная карта, которая служила закладкой, – ответил Шерлок, показывая её. Это оказалась дама пик. Шерлок быстро спрятал её в карман и добавил: – Прямое указание на мадам Мартиньи.
– Прямое указание? – в растерянности переспросила я.
– В городе некоторые зовут её Чёрной Дамой, – объяснил Шерлок. – Из-за того, что всегда одевается только в чёрное, хотя траура не носит.
– Я слышал об этом, – подтвердил Люпен. – Слышал также, что она замужем за каким-то довольно богатым человеком, который предпочитает заниматься своими делами, а не ею, и потому всегда отсутствует, – добавил он.
Я закусила губу, подумав о своей семье.
Мы ещё некоторое время сидели на веранде виллы Эшкрофта и с безрассудством нашего замечательного возраста строили тысячи разных догадок о событиях, происходивших вокруг нас. И ощущали наше единение: трое друзей, одинаковые, словно три капли воды.
И мы ещё не очень-то задумывались над тем, что делать хорошо, а что – плохо. Нам нравилось ломать голову над возникшими загадками, и, снедаемые любопытством, мы часами могли с воодушевлением обсуждать их. Весёлые, нетерпеливые и отважные, мы с безрассудной беспечностью играли жизнями окружающих нас людей.
Наверное, потому, что жизнь ещё не начала играть с нами.
Глава 13
Гостиница «Художник»
В облике гостиницы «Художник» не было совершенно ничего художественного. Старое здание, выходившее окнами к морю, мрачное и суровое, и я сказала бы ещё – скучное.
Полотна художников, давшие гостинице название, висели в вестибюле и коридорах второго этажа, словно приготовленные на продажу. Заметно было, что заведение это довольно престижное, но в то же время возникало какое-то странное ощущение, будто за каждым креслом, картиной или статуей кто-то прячется, кто-то подглядывает за тобой.
Высокого роста, сутулый портье смотрел на нас из-за небольших очков с толстыми стёклами и двигался, как бы дёргаясь, словно кукла.
Похоже, ему не было никакого дела, почему мы интересуемся Ламбером, и он повторил нам примерно то же, что мы слышали в гостинице «Мир». Месье Жак Ламбер часто останавливался в гостинице, но задерживался не более чем на два-три дня.
– Он встречался здесь с кем-нибудь? – спросил Шерлок. – Много ли корреспонденции поступало на его имя?
Человек в небольших очках вздохнул, прежде чем ответить.
– Дайте подумать… Встречался ли с кем-нибудь? Нет. Он чаще всего оставался у себя в номере… Что касается писем, то, дорогие мои маленькие проныры, лучше всего, наверное, спросить у начальника почты – вон у того господина. Не так ли, Октавий?
Последние слова он произнёс довольно громко, явно для того, чтобы его услышали. У нас за спиной прошуршала газета.
– Надо же, кого я вижу… – проговорил человек, опустивший её, и оглядел нас со скучающим видом. – Если не ошибаюсь, ты ведь юный Холмс?
Шерлок обернулся, быстро отерев лоб.
– Добрый день, месье… – вежливо приветствовал он его.
– Да, да… Это ты. Как дела дома? Разрешились потихоньку ваши проблемы?
Я заметила, что Шерлок занервничал, как всегда, когда речь заходила о его семье.
– Да… да… Всё хорошо, месье Октавий, – в смущении ответил он.
– Я рад, – сказал человек с газетой. – И что вам здесь нужно, ребята?
Портье ответил за нас:
– Они спрашивали, получал ли почту месье Ламбер.
– Месье Ламбер? А почему это вас интересует?
– Ну, видите ли… – ответил Шерлок. – Да так, без всякой особой причины…
Мы не знали, известно ли в городе о двойном имени человека, найденного на берегу, и не хотели первыми сообщать об этом.
– Мы играем в поиски вора, – с ходу придумал за всех нас Люпен. – Слышали, что он украл бриллиантовое ожерелье… И тоже решили поискать вора.
Начальник почты усмехнулся:
– И думаете найти его в гостинице?
Портье постучал пальцами по стойке.
– Но ведь где-то он должен быть, – спокойно ответил Люпен.
– И подозреваете месье Ламбера? Ну, как полицейские вы не так уж и плохи, ребята, но… боюсь, что должен разочаровать вас. Месье Ламбер…
– Умер, мы знаем, – не удержалась я.
Директор почты и портье обменялись такими выразительными взглядами, что я почувствовала себя здесь явно лишней. Шерлок и Люпен замерли. Наверное, слишком наивно было с нашей стороны являться сюда и задавать такие прямые и дерзкие вопросы.
– Боюсь, что не имею удовольствия… – обратился ко мне директор почты.
– Ирэн Адлер, – представилась я. – Я приехала в Сен-Мало на каникулы.
