Р. Стайн - Проклятие гробницы фараона
Постанывая от боли в боку, я поднялся и осмотрелся, быстро переводя фонарик с места на место.
Я находился в огромном помещении с высоким потолком. Намного большем, чем та комната, где проходили раскопки дяди Бена. И намного более населенном.
— Ух ты! — вскрикнул я, когда тусклый луч фонаря осветил пространство вокруг меня.
Повсюду были темные, забинтованные фигуры. Помещение было просто забито мумиями!
В неярком свете фонаря их тени, казалось, обступают меня. По телу прошла судорога, стало жутко.
Луч света продолжал выхватывать из мрака забинтованные руки, ноги, лица.
Их было здесь бесчисленное множество!
Это были мумии, прислонившиеся к стене. Мумии, лежащие на каменных плитах со скрещенными на груди руками. Одни мумии низко склонились к земле, другие вытянули перед собой руки, словно монстр Франкенштейн.
Вдоль одной стены стояли в ряд саркофаги с открытыми крышками. Я осмотрел все углы. Оказалось, что я упал прямо в центр зала.
Мой взгляд задержался на удивительных приборах. Странные зубчатые инструменты, которые я никогда раньше не видел. Беспорядочные вороха тряпок. Гигантские глиняные горшки и кувшины.
«Спокойно, Гейб, спокойно. Уф! Дышим ровно!»
Я сделал шаг вперед, следя за тем, чтобы фонарь не слишком дрожал в руке. Еще несколько шагов. У одной груды тряпок я остановился. Похоже, в них когда-то пеленали мумий.
Собрав всю свою волю в кулак, я осмотрел диковинные инструменты, стараясь не прикасаться к ним. Просто разглядывал их в неверном свете фонаря.
Инструменты для изготовления мумий! Древние приспособления.
Я оглянулся на скопище неподвижных фигур.
Луч света, пробежав по стенам зала, упал на темный квадрат в полу. Я направился туда, обойдя по дороге мумий-близнецов, лежащих на спине со скрещенными на груди руками.
«Уф! Спокойно, Гейб, спокойно!»
В могильной тишине огромного помещения раздавался лишь скрип песка под моими кроссовками. Темное углубление на полу по размерам не уступало небольшому бассейну. Я наклонился над краем, чтобы осмотреть его повнимательней. Поверхность была мягкой и липкой.
Неужели это древняя яма со смолой? Вероятно, именно отсюда брали смолу для изготовления мумий, что устрашающе сгрудились в этой комнате.
Вдруг меня словно окатило холодной волной. Неужто, пролежав четыре тысячи лет, смола ее затвердела? Почему все в этом помещении — инструменты, мумии, ткань — так хорошо сохранилось? И почему эти мумии — по меньшей мере две дюжины из них — застыли в таких странных позах?
От предчувствия, что я совершил необычайное открытие, у меня перехватило дыхание. Провалившись сквозь пол, я очутился в древней потайной комнате. Ну конечно же, передо мной были инструменты и материалы, с помощью которых четыре тысячи лет назад египтяне делали мумий!
И снова в ноздри мне ударил гадкий запах. Я зажал нос, чтобы не потерять сознание. Это был запах тления, решил я. Запах, который был заперт здесь многие тысячи лет.
Не сводя глаз с жутких фигур, которые таращились на меня со всех сторон, я потянулся к кнопке сигнализации.
«Дядя Бен, ты должен немедленно прийти, — взмолился я. Я больше не мог оставаться один в компании этих страшилищ. — Ты должен прийти прямо сейчас!»
Я снял приборчик с пояса и посветил на него фонариком.
«Все, что надо сделать, — подумал я, — это нажать на кнопку, и дядя Бен с Сари прибегут ко мне».
Крепко зажав в руке маленький квадратный предмет, другой рукой я потянулся к кнопке — и вскрикнул от ужаса.
Прибор был сломан. Он разбился.
Кнопка даже не нажималась.
Должно быть, я упал прямо на него.
Все кончено! Я погиб.
Мне никогда уже не выбраться из этой комнаты, где в кромешной темноте оживали тени и безмолвно застыли древние мумии.
14
Один-одинешенек.
Я в ужасе смотрел на бесполезный прибор сигнализации.
В моих руках дрожал фонарик.
Внезапно все окружающее будто надвинулось на меня.
Стены. Потолок. Темнота. Мумии.
Я попятился и с такой силой сжал фонарик, что у меня заболела рука.
Свет плясал на безликих фигурах.
Они стояли не шелохнувшись.
Разумеется. Ведь мумии не могли двигаться!
Я сделал еще шаг назад. Неприятный запах, казалось, усилился. Я задержал дыхание, но он уже проник в ноздри и рот. Я чувствовал привкус тления — четырехтысячелетний запах смерти.
Швырнув бесполезный приборчик на пол, я отступил в угол, не отводя взгляда от толпящихся мумий.
Что делать?
Меня сильно мутило. Я должен выбраться отсюда и позвать дядю Бена.
Еще один шаг назад.
— Помогите!
Я силился закричать, но голос звучал тихо, словно тонул в тяжелом спертом воздухе.
— Помогите! Слышит меня кто-нибудь? — На этот раз получилось несколько громче.
Засунув фонарь под мышку, я сложил руки рупором у рта.
— Сюда, на помощь! — завопил я что есть мочи. И прислушался, отчаянно ожидая ответа.
Тишина.
Где же Сари и дядя Бен? Почему они меня не слышат? Почему не ищут меня?
— Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста, отзовитесь!
Я кричал изо всех сил, задрав голову к отверстию в потолке, через которое провалился в эту преисподнюю.
Страх сжал мою грудь, у меня подкашивались ноги.
— Помогите!
Я шагнул в сторону.
Что-то хрустнуло у меня под ногой.
Я пронзительно завопил и отскочил к стене.
Но не успел перевести дух, как кто-то прикоснулся к моей лодыжке.
Я вскрикнул и выронил фонарь. Он с грохотом упал на пол.
Свет погас.
В наступившей темноте кто-то снова тронул меня за ногу.
Послышались тихие свистящие звуки. Кто-то начал взбираться по моей ноге.
Я с силой взбрыкнул ногой и закричал во все горло:
— Помогите!
Внизу копошились какие-то существа. Их было множество.
Кто это?
Кто-то снова попытался атаковать мою ногу, и я дико вскрикнул.
Я наклонился, пытаясь отыскать фонарь.
Моя рука нашарила что-то твердое и теплое.
О, нет!
Я с воплем отдернул руку.
В темноте мне показалось, что пол ожил. Он накатывался волнами и сильно колыхался.
В конце концов фонарь нашелся. Схватив его дрожащими пальцами, я быстро выпрямился. Я шагнул вперед и натолкнулся на что-то твердое и колючее.
Раздались звонкие щелчки. Мерзкие существа под ногами бились друг о друга.
Хватая ртом воздух и высоко задирая ноги, я отодвинулся подальше от них. Одновременно я пытался включить фонарик.
Что-то громко хрустнуло под ногами. Казалось, моим мучениям не будет конца. Обливаясь холодным потом, я метнулся в противоположную сторону.
С грехом пополам свет зажегся.
Чувствуя, как лихорадочно бьется сердце, я направил желтоватый луч на пол.
Скорпионы!
Я наступил прямо в гнездо скорпионов!
— Помогите!
Я не узнал своего голоса — таким он стал тонким и жалобным. Может, это вовсе и не я кричал!
В свете фонаря скорпионы подняли хвосты, словно изготовились атаковать, и пощелкивали при движении клешнями. Они подбирались к моим ногам.
— Кто-нибудь… помогите!
Пара клешней вцепилась в мои джинсы. Я отпрыгнул и чуть не наступил на другого скорпиона.
Его хвост замаячил у моей ноги.
Стараясь увернуться от ядовитых тварей, я поскользнулся.
Я погиб!
Мои руки взметнулись вверх, но ухватиться было не за что.
Сейчас я грохнусь прямо в середину гнезда!
— Не-е-е-т! — дико завопил я.
И почувствовал, как сзади кто-то подхватил меня.
15
«Мумия!» — промелькнуло у меня в голове, и я затрясся от страха.
Скорпионы кишмя кишели у моих ног.
Чьи-то руки с силой вцепились мне в плечи и потянули к себе.
Древние, забинтованные руки.
Я не мог дышать. Не мог думать.
Наконец мне удалось повернуть голову.
— Сари! — закричал я.
Она схватила меня за руку и увлекла назад, а за нами тянулись страшные клешни.
— Сари… как ты…
Мы быстро отбежали в сторону.
Я спасен! Спасен прямо из отвратительного гнезда ядовитых скорпионов.
— Спасла тебе жизнь? — закончила она. — Это было круто!
— Без тебя знаю, — огрызнулся я. Мне все еще чудилось, что скорпионы ползают по джинсам, угрожающе щелкают клешнями и хрустят под кроссовками.
Сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся забыть этот хруст!
— Что ты здесь делаешь? — Сари отчитывала меня, словно ребенка. — Мы с отцом искали тебя повсюду.
Я подтолкнул ее к центру комнаты, подальше от скорпионьего гнезда.
— А как ты здесь очутилась? — спросил я.
Она указала фонариком на входное отверстие в углу, которое я не заметил.
— Мы с папой с ног сбились, разыскивая тебя. А потом я и папу потеряла. Он остановился, чтобы поговорить с рабочим, а я не заметила. А когда обернулась, его и след простыл. Потом я заметила здесь свет и подумала, что это отец.
