Марина Аржиловская - Тайны старого чердака
— Предусмотрительно! — искренне восхитился Витя и начал прикидывать, сколько он сделал полезных поступков за последнее время.
— Так! Я нашла! — воскликнула девочка. — Я помогла перейти дорогу немощному дедушке! — При этих словах края озера немного сузились.
— Покормила бездомных животных! — выкрикнула девочка, и озеро уменьшилось еще. Увидев, что такой принцип борьбы работает, она продолжила еще активнее: — Заступилась за первоклассника, когда ребята из третьих классов пытались его обижать!
Неожиданно вперед выступил Витя.
— Подарил коллекцию машинок ребятам из интерната, — чуть смущенно сказал мальчик.
И озеро сжалось до размера большой лужи.
— Ура! У нас получается! — И друзья, обнявшись, запрыгали.
— Призналась маме, что получила двойку по математике, — пожав плечами, сказала Мила, после чего лужа совсем стянулась. Теперь дети с легкостью могли через нее перешагнуть!
— Вперед! — дружно крикнули они, после чего играючи перепрыгнули через крохотный кружок мутной воды. Вскоре до ребят донеслись какие-то странные крики — не то на стон, не то на ворчание. Воздух заполнился пылью. Дышать было невозможно.
— Мы же задохнемся! — непрерывно кашляя, с трудом выговорила Мила.
— Нет!
Почти на ощупь — красные, воспаленные глаза уже ничего не видели — мальчик расстегнул рюкзак. Ярко-зеленое облачко озарило пыльную шахту. Зеленик подул на оливковую веточку, и ребята оказались в большом зеленом пузыре. Оболочка его была очень прочной и в то же время мягкой, как любимая подушка Милы. Постепенно синдром удушья стал отступать, и дети почувствовали запах свежести после дождя.
— Молодец, Зелин! — Отдышавшись, Витя подставил ладонь зеленому ангелику. Тот уселся на нее, вытянув вперед пухленькие ножки, и коснулся веточкой ссадины, которую Витя даже не заметил, так она моментально заросла.
— Я ужасно хочу есть… — И Мила с надеждой посмотрела на рюкзак Вити.
— Я тоже, сейчас мы перекусим! — Он принялся доставать свертки из фольги и бутылку с морсом.
— Хм, пахнет вкусно! И что у нас в меню? — поинтересовалась девочка.
— Запеченная курица, бутерброды, две баночки салата, короче все, что успел взять из холодильника, — раскрывая обертку, отвечал мальчик.
— А конфеты? Забыл? — возмущенно спросила Мила.
— Обижаешь! — Витя достал кулек со сладостями, и потряс им в воздухе.
— Мы спасены! — торжественно произнесла Мила. И ребята устроили привал.
— Как же я скучаю по бабушке. Где она сейчас, что с ней? Она для меня самый родной друг. Никогда ни в чем не отказывала. Всегда угадывала, что я хочу на праздники. И просто любила меня, не читая нравоучений. Знаешь, Витя, для меня самым страшным наказанием было обидеть ее чем-нибудь. Зачем я полезла на этот дурацкий чердак? — И Мила сглотнула подступивший к горлу комок.
— Эй, так не пойдет! Пойми ты, наконец, что человек должен пройти свой путь. Вот и ты должна отстоять свою семью и не допустить проклятия шкатулки. — Дожевав бутерброд, Витя налил Миле стаканчик морса.
— Да, ты прав, — задумчиво сказала девочка.
— Меня больше интересует, где сейчас демоник Инке? — размышлял Витя, складывая остатки ужина в рюкзак.
— А меня то, как мы до него доберемся? — Тыкая пальцем упругую оболочку пузыря, Мила увидела, что блики стали ярче и они проявлялись более заметно откуда-то сверху.
— Ты тоже это видишь? — толкнув в плечо друга, Мила продолжала разглядывать светотени.
— Может, у них там ритуальные пляски? — предположил Витя.
— Очень остроумно! — И девочка попыталась еще внимательнее вглядеться в то, что происходит у выхода, который казался уже совсем близко.
— Оранчик, где мы сейчас? — спросила она у порхавшего перед ней ангелочка.
Он снова повертел крохотный глобус и произнес:
— Мы на пути в Царство тьмы. Это коридор «черных мыслей». Когда человек попадает сюда, он испытывает гнет грусти, чувство вины, апатию, депрессию.
— Так вот почему на меня нахлынула тоска… Это многое объясняет. А почему здесь каждую секунду происходят выхлопы едкой, грязной пыли?
— Это плохие человеческие мысли так материализуются. А потом демоники делают из этого оружие. Пули и стрелы, которые ранят добро. — Ангел посмотрел на Милу, похлопывая длинными ресницами.
— А как вас можно защитить? — живо поинтересовалась девочка.
— Добротой, прощением, любовью. Я нашел место, куда нам надо двигаться дальше. — И пузырь пролетел вверх сквозь отверстие, напоминавшее грязную трубу.
А Мила и Витя в это время серьезно задумались.
Глава десятая
Царство тьмы
Выжженные деревья, ссохшаяся, как корка, покрытая пеплом земля, багрово-красное зарево и черные облака… Так выглядела пустыня Царства тьмы. Здесь летали огромные вороны и абсолютно не было воды, в зубах у птиц были тугие плети. Ребята снова услышали уже знакомые стоны и ропот. Спрятавшись за большой камень, они выглянули из-за него — и увиденное ужаснуло их. Многочисленная масса людей была впряжена в огромный железный винт, и все эти люди, словно рабы, вертели его. Там было не менее трехсот человек.
— Кто эти бедняги, Оранчик? — Мила как можно плотнее прижалась к камню.
— Узники. При жизни они совершали много плохих поступков. Это их наказание.
— Что значит при жизни? Они же и сейчас живые! — испуганно спросил мальчик.
— Нет, это духи, а раньше они были злыми людьми. Жадными, завистливыми, коварными, — ответил ангелик.
— Дела! — И Витя тоже плотнее прижался к камню.
— А эти птицы? Для чего они здесь? — прерывисто дыша от страха, спросила Мила.
— Надсмотрщики. Они чуют запах светлых и добрых людей. Вам нужно нейтрализовать его. Попросите об этом зеленика. — И оранжевый ангелик скрылся в сумке Милы.
Через мгновение зеленик дал выпить микстуру друзьям, которая позволила им незаметно прокрасться к пещере, располагавшейся неподалеку. Мила увидела, что на кровавом небе царила луна. А где-то в нескольких километрах от них черная фигура рубила топором дерево, издавая протяжный вопль.
— Это кто? — спросила она у Оранчика.
— Дмитрий, срубивший священный дуб. Он застрял здесь навечно, но каждым ударом причиняет боль себе, это его наказание за попранные заповеди и непомерную гордыню, — спокойно ответил ангелик.
— А почему луна все время в зените? — не отставала Мила.
— Потому что это Царство тьмы, здесь нет солнца. И нет времени. Единственная мера всего здесь — вечность и страдания. — И ангелик приземлился на колено Милы. — Но вы не должны бояться! Вы — избранные. Запаситесь терпением и храбростью. Скоро пробьет ваш час!
— Главное сейчас — быть сосредоточенным и аккуратным, нам нужно продумать наступление, — подхватил Витя.
— Какое наступление? Нам нужно понять, где сейчас Инке, и забрать у него шкатулку! — воскликнула Мила.
— Когда луна взойдет совсем высоко, вы пойдете тропой слез, — сказал ангелик.
— Какой еще тропой слез? — испуганно спросил Витя.
— Только этим путем можно дойти до хижины демоника, — продолжал Оранчик.
Ангелик, сделав круг над головой Милы и Вити, внимательно посмотрел на луну и, взмахнув крылышками, провозгласил: «Пора!»
Крадучись, дети выбрались из ущелья и столь же осторожно последовали за оранжевиком. Ребята шли по сухой растрескавшейся земле, где-то в вышине летали вороны, впереди маячили хмурые скалы.
Через какое-то время друзья оказались перед широкой тропой, покрытой росой. С виду она была короткой, но позади нее стоял густой туман, поэтому разглядеть, куда она вела, было невозможно. Витя присел на корточки, кончиком пальца ткнул в одну из росинок, затем поднес ее ко рту и попробовал языком.
— Роса соленая! Никогда раньше не пробовал такой, — подняв глаза на Милу, заключил Витя. Тут же к девочке подлетел ангелик, он неодобрительно посмотрел на мальчика, затем приподнял ему веки и принялся, словно доктор, разглядывать глаза: сначала правый, затем левый.
— Большая ошибка, Витя! Это не роса — это неиссякаемые слезы, — предупредительно сказал Оранчик.
— Так это мне понятно. А вот зачем ты полез мне в глаз — не очень. Может, пояснишь? — недовольно жмурясь, рассердился Витя.
— Я пытался определить, заразился ты или нет, — переходя к осмотру язык, строго объявил ангелик.
— Заразился? Чем? — Мальчик покорно подставил для осмотра ладони, когда Оранчик дошел до них.
— Видишь ли, это не просто слезы, а неиссякаемые слезы. Все, кто попробует их, будут обречены на вечные рыдания без перерыва, потом, где-то после двух дней по земному времени, у тебя побелеет язык, и ты потеряешь способность говорить, ну, а после твои ладони побагровеют и покроются болевыми язвами.
