Сергей Голицын - За березовыми книгами

Бабушка призналась, откуда у нее такие богатейшие сведения из русской истории и откуда она знает такие подробности убийства Андрея Боголюбского: тот же Курганов много раз привозил сюда экскурсантов из Владимира, из Москвы и даже из Америки, и она всегда с большим интересом слушала его рассказы.

Лариса Примерная, потерявшая было надежду что-либо занести в свой дневник, тотчас же записала фамилию Курганова.

– Нашел! – раздался гулкий крик откуда-то снизу. Мы все бросились бежать. Я почувствовал, как у меня екнуло сердце.

Траншея раскопок заворачивала за угол. Там под башней виднелась черная дыра. Оттуда-то и вылезал сейчас Миша.

– Смотрите! – победно закричал он и протянул нам снизу большой, свернутый спиралью бараний рог.

Николай Викторович засмеялся:

– Ну вот, барана зарезали, из головы холодец сварили, а рог бросили.

– Я рог нашел на каменном полу двенадцатого века, значит… – не задумываясь, воскликнул Миша, – значит, э-э-э, это первый экспонат нашего музея!

– Так весь поход и потащишь? – усмехнулась Лариса Примерная. – Тебе никто помогать не будет.

– Так и потащу! – заупрямился Миша.

На этом мы распрощались со сторожихой. Она показала нам, как пройти к церкви Покрова на Нерли.

Глава седьмая

ДВЕ ЭПОХИ

Уже солнце клонилось к закату. Мы двигались цепочкой один за другим. Кроме одеяла, белья, чего-нибудь теплого и других личных вещей, мы несли за спиной трехдневный запас продуктов – консервные банки, крупу, сахар, компот, хлеб. В руках у нас были свернутые в чехлы восемь палаток да еще три громадных кастрюли, четыре ведра, сумка с медикаментами, топоры, саперные лопатки. За плечами я ощущал весьма и весьма солидную тяжесть.

И все-таки… И все-таки, несмотря на впивающиеся в плечи лямки рюкзака, до чего же мне было хорошо и легко на душе! О Москве не хотелось и думать.

Возле станции мы перешли рельсы и зашагали по маленькой тропинке через нескошенный луг. Слева виднелись два моста – один шоссейный, другой железнодорожный. Там текла невидимая Нерль, впадавшая где-то недалеко в Клязьму. Качались от ветра колокольчики, ромашки, розовые луговые васильки, желтые бубенчики. Бабочки летали с цветка на цветок.

Стрижи носились высоко в небе. Животворящий воздух, насыщенный запахами травы и цветов, свободно входил в легкие…

Мы двигались один за другим. У девочек на головах были шапочки и косынки, у мальчиков – панамки и бумажные колпаки. Никто из нас не говорил ни слова – все понимали важность этого часа: началось наше странствие пешком.

Нерли по-прежнему не было видно: она угадывалась налево, совсем недалеко, где росли ветлы на ее берегу.

Поперек речной поймы шли мачты линии высоковольтной передачи. Словно древний богатырь наставил на лугу вереницу огромных и воздушных кружевных башен. Эти башни появлялись со стороны Владимира, перешагивали через Нерль и исчезали за лесом, возле той дальней фабрики.

Вдруг впереди, в небольшой рощице, мелькнуло что-то ослепительно белое и ослепительно золотое.

Белокаменная, с большим золотым куполом над крышей церковь стояла окруженная группой столетних ветвистых вязов на берегу небольшого озерка и гляделась в его зеленые, покрытые ряской воды. Белые водяные лилии и золотые кувшинки заслоняли опрокинутое отражение белых стен, золотого купола и темных ветвей вязов.

Мы подошли ближе.

Справа от высокой узкой двери я увидел белую мраморную доску с надписью:

Я обошел вокруг церкви. Все четыре стены ее были удивительно просты, почти без украшений, преобладали вертикальные линии с полукружиями под крышей. Длинные, очень узкие окна, маленькие выпуклые полуколонки-пояски – все было удлиненной формы, как бы устремлено вверх.

Сзади церкви стояла одна из мачт линии электропередачи. Ее железные, удивительно легкие очертания также устремлялись к небу.

Это соединение двух столь различных эпох нисколько не резало глаз, наоборот, оно было совершенно, было прекрасно…

Мы сбросили рюкзаки. Кто сел, кто остался стоять. Все молчали.

– А где мы будем ночевать? – неожиданно спросил Ленечка.

Да, вопрос был очень существенный. Ничего не поделаешь: пришлось нам спуститься на землю из царства сказок.

Рядом стояло два кирпичных дома, в одном жил сторож, а другой пустовал.

– Может, в палатках лучше? – нерешительно предложил Вова.

– Ну да, в палатках! – подхватил Вася.

– Погода совсем не жаркая, а Галя простужена, – твердо сказал я. – Она в палатке спать не может. А остальным совершенно все равно – в этом ли помещении или в палатках.

– Нет! – гневно ответила Лариса Примерная. – Мы Галю одну никуда не отпустим. Где она, там и остальные девочки.

Мальчики о чем-то оживленно зашептались. Миша горячо заспорил с Васей.

А бедная Галя, стоя в сторонке, наклонилась над своим рюкзаком. Конечно, ей были очень неприятны и очень обидны такие споры.

В конце концов солидарность с девочками победила. Мы великолепно переночуем в доме на полу. Все поместимся. Нарвем травы на подстилку, сверху разложим палатки, будет мягко и очень удобно.

За ночь погода сильно испортилась, подул сильный холодный ветер, с запада надвинулись низкие свинцовые облака, того и гляди, начнет накрапывать дождь.

Утром, после подъема, Николай Викторович заставил ребят скинуть куртки, шаровары, тапочки. Следом за ним вся команда помчалась вокруг церкви, мимо мачты, завернула к реке, закрутилась по мокрому лугу, подбежала к берегу. Николай Викторович скинул майку и прыгнул в воду. Только Вова и Миша решились последовать его примеру. Озябшие девочки встали рядком, как овечки. Наконец все бегом вернулись к костру и сели завтракать.

После завтрака Гриша созвал внеочередное заседание штаба. Он предложил утвердить Мишу в должности директора будущего школьного музея. Миша больше всех интересуется раскопками, бегает, ищет, старается; нашел, например, бараний рог.

Принимая новую должность, Миша мне подмигнул, и я понял: раз он согласился весь поход нести тяжелый и, по-моему, совершенно ненужный бараний рог, значит, он будет самым деятельным изыскателем березовых книг.

Вдруг за деревьями послышались чьи-то оживленные голоса.

Посланный на разведку Миша вскоре вернулся с широко открытыми глазами. Зелень травы испачкала спереди его майку и шаровары.

– Какие-то дяденьки на грузовике приехали, – задыхаясь от возбуждения, повторял он.

Ему удалось подползти совсем близко. Он увидел, что дяденьки выгружают…

– Да идемте, идемте скорее!

Мы тотчас же вскочили, плотной толпой двинулись следом за Мишей и увидели крытую грузовую машину. Несколько мужчин нагнулись над двумя таинственными приборами, напоминавшими соединенные между собой попарно «огнетушители».

Трое были одеты в синие комбинезоны, а четвертый, высокий, черноволосый, в одни только огненно-красные плавки. Мы подошли поближе, заметили в чемоданчиках еще какие-то приборы…

Что собирались тут делать эти приезжие? Главным начальником у них, несомненно, был тот, высокий, голый, с толстым животом: он разговаривал громче всех, жестикулировал, распоряжался.

– А вон еще двое, – указала Галя.

В стороне стоял сутулый пожилой человек, одетый в потертый серый костюм, и, прищурясь на церковь, с увлечением что-то объяснял худощавому юноше в ковбойке.

– Профессор, идите же, без вас мы не можем начинать съемку, – с раздражением позвал человек в плавках.

– Ага! – догадался Николай Викторович. – Это киносъемка, а люди в синем – кинооператоры.

Пожилой, которого назвали профессором, недовольно оглянулся и продолжал увлеченно рассказывать.

Человек в плавках пожал плечами, сел на траву, открыл один из чемоданчиков и всунул ноги в длинные темно-зеленые ласты, напоминавшие лапы гигантских лягушек. За спиной ему укрепили на манер рюкзака эти «огнетушители». Он надел на голову резиновую маску с круглым стеклянным окошком впереди, похожим на автомобильную фару. Две резиновые трубки шли от «огнетушителей» к маске и соединялись вместе с помощью пластмассового мундштука. Человек взял в рот мундштук…

Он сейчас полезет в озеро! – воскликнул Миша. В гости к русалкам, – добавила Галя.

– Тш-ш! – остановил их Николай Викторович.

Мы стояли затаив дыхание. Оказывается, и в наше время можно увидеть, правда, не русалку, но «русала» с широкими лягушиными ластами вместо рыбьего хвоста. Что он хочет искать?

Недавно я читал, как французские аквалангисты разыскали на дне Средиземного моря древнегреческий корабль, который две с половиной тысячи лет пролежал под водой.