Тамара Ломбина - Дневник Пети Васина и Васи Петина
— Когда он уснул, я ему и подложила маленьких инкубаторских гусят, — рассказывала баба Нюра. — Гога проснулся, принял гусят засвоих и с тех пор воспитывает их как отец. Крава помогает ему как заботливая мама, оберегает гусят от кошек и коршунов.
Но оказалось, что это еще не все СВОИ! Баба Нюра, пригорюнившись, сказала, что еще Дуня с Федюнькой в бегах…
Белобрысые демонстративно не хотят с нами общаться. А нам и не до них. За огородами мы нашли поляну с огромным дубом. У дуба, видимо, грозой была сожжена верхушка, и где-то на высоте двадцати метров образовалась созданная природой смотровая площадка. Это будет первый плацдарм для тренировок будущих космонавтов.
Вася П.
Чужие4 июля. Мы с Васей решили изучать с нашей крыши окрестности. В бинокль хорошо были видны и речка, и дубовая роща за ней, и озера. На краю деревни мальчишки гоняли мяч, на опушке паслись коровы. Во дворе дома дяди Мити пpыгали на скакалке близнята, Вася даже изучал число веснушек на лице у Даши.
С другой стороны села было видно кладбище, рядом с ним стояла полуразрушенная кладбищенская часовня и дом.
Мы еще не знаем своих односельчан, но все-таки у нас возникло странное ощущение чужих, когда в бинокль мы увидели около дома на кладбище троих незнакомцев. Они отдирали доски, которыми крест-накрест были забиты окна домa, в котором когда-то, как говорила баба Нюра, жила семья священника. Даже в бинокль было видно, что люди эти были какими-то угрюмыми, потому, наверное, и решили поселиться в таком жутком месте. Они молча отдирали доски, мрачно озираясь по сторонам. Один из них, похоже, знал дом и бывал здесь прежде, потому что он сбегал в сарай, принес оттуда ведро, набрал из колодца воды и вообще вел себя как хозяин.
— Ты бы смог поселиться и жить около кладбища? — спросил я Васю.
— Чего я там потерял, — зябко передернув плечами, ответил он.
— А ты мне говорил, что смог бы, как Том и Гек, на спор пойти ночью на кладбище, — сказал я ему, а заодно припомнил, что он меня назвал трусом, когда я честно признался, что я бы побоялся.
— Может, это какие-нибудь бомжи из города приехали, — хитро перевел разговор на другое Вася.
— Ага, бомжи, ты посмотри, как они одеты, — передал я Васе бинокль.
Вечером за ужином баба Нюра сказала, что теперь надо ухо держать востро, так как из тюрьмы вернулся Ванька Расстрига и привез с собой каких-то бандюганов. Мы с Васей переглянулись: похоже, в Малиновке прекращается спокойная деревенская жизнь. Но ведь это же здорово! Будет и нам что рассказать после каникул.
Петя В.
Операция «Дуб»6 июля. Мы с Васей совершили подвиг! 3абрались на дуб, вернее, на его смотровую площадку. С вечера мы сложили все, что было необходимо для высотных тренировок: веревочную лестницу, бинокль, сухари, фляжку с водой, командирские часы с компасом и блокнот для записи своих ощущений.
Будильник мы поставили на пять утра, потихоньку выбрались из дома и почти по-пластунски отползли за огороды, чтобы за нами не увязались Крава или Борька.
Подъем на смотровую площадку был трудным.
Все из-за того, что Вася боится высоты.
— Вася, давай будем петь, это воодушевляет, — предложил я и запел: — «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку…»
Вася стал тихонько подпискивать мне: «Антошка, Антошка…»
Он, конечно, скорее ныл, чем пел, зато я орал во всю ивановскую…
— Все, Петя, я больше не могу, у меня кружится голова, у меня трясутся руки и ноги…
— Не смей смотреть вниз и, главное, не переставай петь, — сказал твердо я и завопил: «Чунга-Чанга, обойди весь свет, Чунга-Чанга, места лучше нет».
Вася вроде бы немного приободрился, так как запищал еле слышно: «Све-е-е-т, н-е-е-ет…» Нам приходилось петь разные песни, чтобы Вася лез наверх и не смотрел вниз. Орали мы, как кошки. Пел, конечно, я, а Вася только пищал. Но потом у меня сорвался голос, и я уже не пел, а только шипел, но, когда замолчал, Вася начал ныть, что он сейчас свалится. Мне при шлось, чтобы успокоить его, запеть успокаивающую колыбельную медведицы, которую она пела для Умки.
— «Ложкой снег мешая, ночь идет большая», — ласково похлопывая Васю по спине, зашипел я.
Как ни странно, но на какое-то время Вася перестал всхлипывать и стал двигаться вверх. Поднимались мы часа два, но когда оказались на площадке, то были удивлены, что по часам прошло только сорок минут, а нашего внутреннего времени — не меньше двух часов. Мы тут же это записали в блокнот.
Площадка была просто потрясная. На ней мы могли даже передвигаться, правда, передвигался вначале только я, а Вася лежал ничком и мелко дрожал.
— Хорошо живет на свете Винни-Пух, — запел я, конечно, если это можно было назвать пением. Потом я посадил Васю и привязал его за талию к ветке и уж только потом заставил встать на ноги. И, о чудо! Привязанный Вася смирился с высотой.
Как на ладони отсюда была видна вся деревня, и речка, и поросенок Борька, который, видимо, опять удрал от бабушки и несся на всех парусах к речке. Далеко на краю опушки бродила какая-то корова с теленком. Но то, что мы увидели еще, заставило даже Васю перестать бояться высоты и ныть. Маша и Даша с букетами пионов шли через поле с подсолнухами в лес. Зачем в лес, в котором полно цветов, нести цветы? Ну у меня и родственнички…
Мы записали свои ощущения, особенно Васины. — Вась, видимо, в космосе нам тоже придется петь, тебе сразу становится лучше.
Вася вдруг ткнул меня локтем в бок и сунул в руки бинокль: мои сестры возвращались из лесу, но без цветов. Видимо, их родственникам, которые в бегах — Дуне и Федьке, — не хватало лесных цветов, и сестрицы отнесли им садовых. Ну и ну.
О том, что было позже, вспоминать не хочется.
Я отвязал Васю и стал спускаться первым. Вася сел и твердо сказал: «У меня кружится голова, меня тошнит, и я ни за что не стану спускаться вниз, лучше умру здесь…» Я его уговаривал часа два, гладил его по голове, я бы на него и кричал, но все, что я мог делать, это шипеть, и я шипел!!! Но Вася опять почему-то стал плакать. Потом уже стал всхлипывать и я, когда увидел, что наши родители собрались у речки, мама плачет, а все в страхе кричат: «Вася, Петя…»
Наконец под далекие крики родителей, под лай собак и мое шипение Вася начал спускаться, наступая иногда на мою несчастную голову. Вот уж спускались мы действительно два часа.
Петя В.
Да, описать то, что мы пережили, невозможно. Тетя Оля плакала. Она начала даже складывать вещи, но папы ей напомнили о том, как две хорошо всем знакомые девочки в детстве тоже мечтали стать космонавтками и прыгали с деревьев с зонтиками! А мальчики ведь с дуба не прыгали, а только спускались по веревочной лестнице…
Что бы мы делали без наших пап?
Вася П.
Щедрый подарок — это по-нашему!8 июля. Наши папы решили сделать автопилот для Зверя с Конфеткой. Мамы возмущаются и считают, что они вдвоем пойдут учиться вождению в обычную автошколу и научатся гонять на «Победе» так же, как это делают все, никакого автопилота не понадобится. Папы соглашаются с мамами, но работу над управляющей программой для Зверя продолжают.
Мы с Васей думаем, что ведь это действительно полная победа над нашими Олями! Доказали изобретатели: в век технического творчества без изобретений и без нас, то есть изобретателей, — никуда!
Васина Оля приехала с конференции счастливая и привезла с собой из Парижа настоящую француженку, она тоже детский врач. Элен год стажировалась в Петербурге, поэтому немного говорит по-русски.
Мамы стали водить Элен с собой за ягодами грибами в лес и на подводное плавание на соединяющиеся озера.
Мама говорит, что Элен привезла нам царский подарок, трюфели, которых собирается превратить в самое изысканное блюдо. Элен рассказала, что на аукционе в этом году индонезийcкaя миллиардерша купила один такой гриб трюфель весом килограмм и двести граммов за сто двадцать тысяч долларов. Конечно, ее трюфели не аукционные, но от этого они не менее вкусные.
В Интернете мы с Васей быстро выяснили, что трюфели растут под землей на глубине двадцати сантиметров и что часто для их поиска дрессируют свиней. Мы тут же сообразили, что легко можем переплюнуть в щедрости Элен! Для этого надо Борьку научить отыскивать эти трюфели в нашем лесу, около деревни.
Про Борьку мы еще не успели рассказать. Он бегает за нами везде как пес, даже еще и к лучшему, что он не собака, иначе мирно с Мурзиком они не ужились бы.
Вначале кот ревновал нас с Васей к Борьке. Но когда мы посадили его на поросенка и тот, похрюкивая, начал катать Мурзика вслед за нами, кот смирился с нашей привязанностью к свинтусу.
Когда наши мамы после завтрака повели Элен на озера, мы решили приступить к исполнению плана «Щедрый подарок — это по-нашему». Я достал из холодильника трюфели и стал предлогaть их Борьке. Тот крутил носом и упирался, но парень он добрый и сговорчивый. Поэтому мы хоть и с большим трудом, но все-таки уговорили Борьку попробовать эти бесценные заморские дары. Хорошо, что мы уже подружились с сестрицами: они нам помогали скармливать эти страшилки поросенку. Да и к тому же мы-то грибных мест не знаем, а близнята знают лес как свои пять пальцев.
