Мэри Кэри - Тайна жуткого пугала

— Ну, малыш, что мы ищем? — обратился к нему высокий парень в джинсах, вышедший из ближней двери.

— Я… я ищу своего двоюродного брата, — запинаясь, проговорил Боб. Тут он представил, как четко и по-деловому разговаривает в таких случаях Юпитер, и расправил плечи. — Я не знаю его адреса, но он учился в этой Академии. Вот я и подумал, что смогу здесь узнать его адрес, — эта фраза ему удалась уже гораздо лучше.

— Все тут кого-то ищут. Секретариат на втором этаже. Вон по той лестнице поднимешься, а там спросишь.

Секретариат представлял из себя ряд застекленных окошечек, за которыми, впрочем, никого не было. Только за одним какой-то бородач копался в картотеке.

— Что ты хочешь? — спросил он, подняв голову от картотеки.

— Здесь раньше учился мой двоюродный брат, — уже довольно бойко отвечал Боб. — Герхард Мальц. Я приехал в гости к знакомым в Лос-Анджелес. Мама попросила по звонить ему, но в телефонной книге я его не нашел.

— Мальц? — переспросил бородач. — Знаю, он у меня учился. Теперь работает хранителем музея Мосби.

Боб сделал удивленное лицо:

— Музей Мосби? Где это?

— Это далеко отсюда, в горах за Роки Бич, — бородач окончательно отложил свою картотеку. — Нет смысла туда ехать, не позвонив. В телефонном справочнике этот музей есть. Позвони сначала Герхарду. Я слышал, он считает себя чуть ли не владельцем музея — так им гордится. Может быть, он приедет за тобой и покажет свои сокровища. Если, конечно, тебя интересуют старые мастера.

— Вы имеете в виду картины?

— Ну, да. Рембрандт, Ван Дейк. Вермеер — там этого полно.

— О-о, — протянул Боб. — Это интересно. А хранитель музея — важная должность? Ну, я имею в виду, мама будет рада, если узнает, что Герхард стал большой шишкой?

Лицо бородача помрачнело.

— У твоего брата хорошая, надежная должность. Если это порадует твою мать, можешь ей так и сказать.

— Ей приятно будет слышать, что он чего-то достиг.

— Все относительно, — довольно резко сказал бородатый. — Некоторые художники придерживаются другого мнения.

— Какого другого?

— У нас многие считают, что такой талантливый парень, как Герхард, должен писать свои картины, а не сторожить чужие. Можешь ему так и передать. Навряд ли ему интересно мое мнение — он и сам все прекрасно знает. Но когда я думаю о таком таланте, который остается без применения, меня это просто бесит. Передай ему это лично от Эдварда Энсона.

— Я, конечно, передам, но понравится ли ему? Я… вообще-то я его не знаю, мы никогда не встречались. Он двоюродный племянник моей матери, родня не очень близкая. Вот я и хотел сказать, вдруг ему это не понравится, и он на меня разозлится? Он вообще-то общительный?

— Извини, — спохватился Энсон. — И что это я навязываюсь со своим мнением! Да. Герхард обычно был общительный. Вероятно, он свозит тебя на экскурсию в Диснейленд или на Волшебную Гору, хотя это не очень оригинально. Впрочем, Герхард Мальц никогда не был оригинален. Копирует он фантастически — может скопировать любой стиль. Это тебе известно? — он помолчал и продолжил: — Конечно, откуда тебе это знать — вы же незнакомы. Ладно, оставим этот разговор. Просто я старый идеалист, который считает, что для художника лучше пустой желудок, чем хорошая должность. Голод пробуждает творческие силы, — Энсон улыбнулся. — Передай Герхарду, что неплохо бы ему заглянуть ко мне.

— Хорошо, — сказал Боб и уже повернулся, чтобы уйти, когда Энсон спохватился:

— Двоюродный брат? Никогда не слышал от него про двоюродного брата. Даже трудно представить, что у него есть родственники. Никогда никого не вспоминал. Он казался мне таким человеком… без корней. И застегнутым на все пуговицы, понимаешь?

— Да. Но родственники все-таки есть у каждого человека, — усмехнулся Боб.

— Верно, — хмыкнул художник. — Население планеты изготавливается не на заводе, да? Только трудно представить, что у некоторых людей есть папа и мама. Ну, привет Герхарду, хорошего тебе отдыха в Лос-Анджелесе и скажи, что я его жду. Мне нужно поговорить с ним о работе.

Боб спустился по лестнице, открыл тяжелую бронзовую дверь и увидел подходивший автобус. Он успел вскочить в него и сел у окна — автобус был почти пустой. Глядя в окно, Боб вспомнил во всех подробностях разговор с художником и остался недоволен собой. Образ Мальца прояснился, стал живее, но это ничего не изменило. Он был именно тем, кем представлялся — отличным хранителем музея.

Боб вздохнул и подумал:

— Может быть, Питу или Юпу повезло больше. А если нет, то с какого боку подходить к этому делу? Но пугало нужно вывести на чистую воду, чего бы это ни стоило!

— Как это изволите понимать? — рассердился Чарльз Вулли. — Вы наводите обо мне справки? Какое бесстыдство! Я же вам все рассказал о себе.

— Наш опыт подсказывает, что людям не всегда можно верить, доктор Вулли, — спокойно ответил Юпитер. — Мы наводили справки обо всех подозреваемых.

Уже темнело. Три детектива только что приехали на виллу Рэдфордов для того, чтобы поговорить с Вулли. До этого они обсудили результаты своих поисков, собравшись ненадолго в штаб-квартире.

Ученого они нашли в экспериментальной лаборатории. Как только тот услышал, что Пит побывал в университетской библиотеке, моментально пришел в неописуемую ярость.

— Мы понимаем, что это вам неприятно, доктор Вулли, — сказал Юпитер. — Но у нас профессия такая — не доверять, а проверять. Наши проверки показали, что ни у кого в этом доме нет причин терроризировать Летицию. Вроде бы бессмысленная жестокость, но ведь кто-то упорно этим занимается.

Вулли поскреб лысину. Он умел удивительно быстро успокаиваться.

— Летиция не слишком умная девица. Она бывает жутко утомительна, но не могу себе представить, чтобы она кому-то сознательно навредила.

— Могла же она кого-то сильно обидеть? — предположил Юпитер. — Вы сами говорили, что она была несколько раз помолвлена, но до свадьбы дело никак не доходит. Может быть, ей мстит отвергнутый поклонник?

— Если верить миссис Чамли, то все как раз наоборот, — это Летиция оказывается отвергнутой.

— Неужели? — удивился Пит.

— Ага. Миссис Чамли намекала, что Летиция не очень разборчива в выборе женихов. Среди них не было ни одного достойного, и ее братцу приходилось откупаться от них, чтобы они расторгли помолвку. Это все больше охотники за деньгами, авантюристы — ведь Летиция очень богата. Однако подозреваю, что некоторые просто не выдержали ее капризов и истерик.

— Где она сейчас? — спросил Юпитер.

— В Беверли-Хиллз, но ненадолго, — с сожалением произнес Вулли. — Вчера вечером она была спокойна, забыла про паука, который упал ей на ногу, согласившись, что он сделал это не нарочно. Однако миссис Чамли посоветовала ей все-таки съездить в Беверли-Хиллз, развеяться. Утром она уехала, а после обеда уже звонила, что хочет вернуться вечером, потому что встретила в гостинице своего бывшего любовника и очень разволновалась. Миссис Чамли порекомендовала переехать в другую гостиницу, но Летиция и слушать не захотела. Так что ждем.

Последние слова заглушил пронзительный крик.

— Приехала! — сказал Пит и бросился к двери.

За ним выбежали Юпитер и Боб. Чарльз Вулли тоже последовал за ними, бормоча проклятия себе под нос.

Во дворе уже была кромешная темнота. Крик не прекращался и был таким отчаянным, как никогда:

— Нет! Нет! Пожалуйста, нет! — истошные вопли перешли в громкие рыдания.

Какой-то жуткий призрак появился перед детективами. Пугало!

На террасе вдруг вспыхнул свет, и они увидели ухмыляющуюся рожу, намалеванную на грубой мешковине. Те же черные треугольники глаз под черной шляпой, что и у чучела на заборе, та же холщовая рубаха и торчащая из растопыренных рукавов солома, но в руке это существо держало косу!

— Осторожно! — крикнул Пит.

С тихим булькающим смехом пугало размахнулось косой и занесло ее высоко над головой, ухватившись за нее руками в драных перчатках.

— Не надо! — прошептал Пит и кинулся в сторону.

Юп тоже сделал резкое движение, чтобы уклониться, но потерял равновесие и упал. Закрыв голову руками, он сжался в ожидании смертельного удара.

А Боба будто парализовало — он не мог двинуться с места. Тупой удар пришелся ему прямо по голове, и он рухнул на землю.

Зловеще хохоча, чучело бросилось к зарослям, едва не налетев на только что появившегося из темноты Чарльза Вулли. Несколько мгновений еще слышно было шуршание веток, потом все стихло.

Боб медленно сел и потер лоб.

— Как ты, Боб? — бросился к нему Пит. — В порядке?

— Могло быть и хуже. Я… не знаю, что-то у меня с реакцией плохо стало — просто не мог пошевелиться.

— Эта тварь могла тебя убить! — воскликнул Вулли, снова приходя в ярость.