Р. Стайн - Ужасная училка: Итоговый экзамен
Сердце заколотилось быстрее. Это был мой шанс. Я не хотел его профукать.
Это должно сработать.
Я подошел к столу.
— Я… мне кажется, вам понравится, — выдавил я. И сунул ей в руки букет.
18
Миссис Мааарг вскочила. Она посмотрела на букет, и ее глаза вылезли из орбит, отчего стали похожи на теннисные мячи.
— УУУРРРРРК! — пророкотала она. — УУУРРРРРРК!
А потом запрокинула голову и чихнула так, что комната затряслась. Цветы вылетели из ее рук и рассыпались по столу и по полу.
Она опять чихнула.
— УУУРРРРРК! — снова пророкотала она.
А потом чихнула так, что я подумал: сейчас ее голова взорвется.
Комки желтых соплей заляпали стены кабинета. От следующего мощного чиха сгусток соплей прилип к потолку. Повисел там с мгновение, после чего плюхнулся мне на голову.
— Оооой! — Обеими руками я принялся соскребать липкую желтую жижу. Она стекала на лоб и затылок.
Меня затрясло. В следующий миг еще одна гигантская порция соплей угодила мне прямо в лицо, лишив возможности дышать.
Из глаз миссис Мааарг градом катились слезы. Ее жирная харя стала пунцовой. Она еще раз чихнула, забрызгав соплями дверь кабинета.
Все ее огромное тело тряслось. Наконец, она крепко обхватила себя руками, задержала дыхание, и «обстрел» закончился.
Я все еще оттирал липкие сопли с волос и лица.
— Дайте отгадаю, — сказал я тихо. — У вас аллергия на цветы.
Ее глаза снова вылезли из орбит. Лицо из пунцового сделалось фиолетовым. Она обнажила ряды острых зубов и заревела.
Это был рев дикого зверя. Рев настоящего монстра. Она запрокинула голову и ревела, ревела, ревела от бешенства.
Я повернулся. Ноги превратились в резиновые шланги. Я не мог заставить их двигаться.
Тем не менее, до двери я кое-как доковылял. Дверная ручка была облеплена слизью. Но я все равно вцепился в нее, распахнул дверь и вывалился в коридор.
Я слышал ее злобные вопли всю дорогу до выхода, когда вышел из здания, и даже когда поднимался по тропе к домикам мальчиков. Яростные крики неслись над лагерем, как сирена скорой помощи.
Плохо дело.
Я влип.
Я… обречен.
Задыхаясь, я ворвался в свой домик и остановился в дверях, увидев Софи и Рикардо.
Рикардо банным полотенцем оттирал с лица грязь. Должно быть, ему пришлось участвовать в еще одном из местных соревнований — «Грязном боксе». Софи при виде меня вскочила с койки, на которой сидела.
— Вы знали, что у нее аллергия. Вы меня подставили. Я… я-то думал, вы мои друзья… — выдохнул я.
— Мы и правда твои друзья, — ответила Софи. — Мы хотели, чтобы ты научился никому не доверять.
— Неужели не понимаешь? — подхватил Рикардо. — Мы твои друзья. Но здесь никому нельзя доверять. ОСОБЕННО друзьям.
Что за чушь?
Я плюхнулся на свою койку. Волосы слиплись от желтых соплей. От пота все тело чесалось. Сердце по-прежнему выпрыгивало из груди.
— Но… что если мы все будем заодно? — спросил я. — Что если мы все как один выступим против миссис Мааарг и дяди Феликса, и откажемся плясать под их дудку?
Они вытаращились на меня так, будто я заговорил на иностранном языке.
— Это годится только для неудачников, — сказала, наконец, Софи. — А мы сюда приехали, чтобы стать победителями.
— Человек человеку волк, — подытожил Рикардо.
Я взглянул на них исподлобья.
— Ясно, — пробормотал я. — Я не могу вам доверять. Я никому не могу доверять.
И тут дверь с грохотом распахнулась. Я испуганно вскочил на ноги, когда двое громил-вожатых в красных футболках с надписью «ПОБЕДИТЕЛЬ» ворвались в домик. Оба были обриты наголо, с мощными бицепсами, а выражение их лиц не предвещало ничего хорошего.
Их взгляды переходили с одного из нас на другого, и остановились на мне. Они схватили меня за руки.
— Ты пойдешь с нами, — прорычал один из них, и они поволокли меня к двери.
— Эй, а ну пустите! — закричал я. — Руки прочь! Куда вы меня тащите?!
* * *Они не отвечали на мои вопросы, пока не приволокли меня на пляж, где располагалась огромная, размером с небольшой пруд, яма, до краев полная вязкой коричневой грязью. Достаточно было в нее шагнуть, чтобы погрузиться по пояс.
— Зачем вы меня сюда притащили? Что вы задумали?! — крикнул я.
— Ты прогулял Спортивный Час, — ответил один из верзил. — Так как насчет Грязюшных Салочек?
— Что еще за салочки? Нет. Я…
— Сбегают только неудачники, — заявил его товарищ. — Так что пора тебе поиграть в Грязюшные Салочки. Вперед. Попытайся сбежать. А мы тебя осалим.
— Нет, пожалуйста! — взмолился я. — Хватит с меня грязи. Честное слово…
Я повернулся и увидел, что с противоположной стороны ямы на меня смотрит миссис Мааарг. Ее морда все еще была опухшей. Сгустки желтых соплей засыхали в волосах.
Она опиралась на копье, и широкая улыбка играла на ее одутловатой физиономии.
— Давай-ка посмотрим, волчонок, как тебе понравится грязь, — сказала она.
— Но я не хочу…
— Берт устроит тебе славную игру, — сказала она. И подала Берту знак своей огромной лапищей.
У меня чуть сердце из горла не выскочило. Я начал задыхаться.
— Нет, пожалуйста! — умолял я.
Берт кивнул и пошел на меня. Каждая его ладонь была больше моей головы!
Я замер на краю ямы. Жидкая грязь пузырилась и булькала.
Берт приближался ко мне вразвалочку, поднимая руки, чтобы меня осалить.
— Ты же умеешь играть в салочки, волчонок?
Деваться было некуда. Я плюхнулся в яму — и тут же начал погружаться. Теплая грязь просочилась в кроссовки и поднялась по ногам.
Берт вошел в грязевую яму. Один глаз у него был голубой, другой — карий. Оба вперились в меня так, словно видели насквозь.
Игра была очень короткой.
Прежде чем я хоть пальцем успел шевельнуть, Берт выставил ладонь вперед, затем отвел назад, и с маху впечатал мне под дых.
— Осалил! Тебе водить.
Я согнулся пополам. Рухнул лицом в грязь. И распростерся в ней, раскинув руки и ожидая, когда отпустит накатывающая волнами боль.
Вот и конец игре.
Лежа там, лицом в грязи, скованный болью, я понял, что мне нужно сделать. Я понял, что у меня есть единственная возможность спастись.
* * *Потом я долго принимал душ, пытаясь смыть грязь. Не уверен, что смыл ее всю. Уши по-прежнему были забиты, а кроме того комочки грязи застряли в волосах.
Я знал, что живот перестанет болеть через неделю или две. Опять же, легкая боль в животе не имеет значения, если я все равно пойду на обед миссис Мааарг.
Восемь дней. Всего восемь дней, чтобы перейти в разряд победителей.
Когда я вытирался, на полотенце оставались грязные пятна. Я обернул его вокруг талии и направился вверх по склону холма в свой домик.
На стене домика какой-то остряк намалевал красным:
ЗДЕСЬ ЖИВЕТ ХАВЧИК.
Мне было плевать. Я принял решение. Сразу после того, как Берт «осалил» меня, повергнув лицом в грязь, я понял, что мне нужно сделать, чтобы уцелеть.
Спрятаться.
Да, однажды я уже пытался. На катере. Благодаря гремучей змее и камерам дяди Феликса дело кончилось эпичным провалом.
Но на сей раз я собирался действовать умнее. Я собирался отыскать местечко, где камер слежения нет. Я собирался укрыться в другой половине острова, за поляной, где собирал цветы.
Там наверняка найдется какая-нибудь пещера. Или, возможно, заброшенный коттедж. Может быть, пристань, под которой я смогу пересидеть, дождаться лодки или катера и отправиться домой.
Возможно, мне повезет найти каноэ или даже моторку. Тогда я сам смогу выбраться с острова и окажусь в безопасности на другом берегу озера.
От этих смелых мыслей я слегка приободрился. Я надел чистые лагерные футболку и шорты. Однако мне нечего было взять с собой, поскольку пожитки мои были украдены.
Я вспомнил, что Рикардо припрятал под койкой шоколадные батончики. Я нагнулся, вытащил несколько штук и рассовал по карманам.
Как же мне прокормиться за восемь дней? Сейчас мне и думать об этом не хотелось — лишь бы убраться отсюда.
Я был на полпути к двери, когда вошел Рикардо.
— Видал, что какая-то сволочь на стене написала? — спросил он.
Я закатил глаза.
— Ага. Очень мило.
Он вытер вспотевшее лицо подолом футболки.
— Как прошли Грязюшные Салочки?
— А ты как думаешь? — сказал я. Мне не хотелось с ним разговаривать. Особенно после того, как они с Софи так подло меня подставили.
— Благодаря тебе мы стали выгоднее смотреться в глазах миссис Мааарг, — сказал он, стянул через голову рубашку и кинул в угол.
— Не стоит благодарности, — ответил я и направился мимо него к двери.
— Ты куда собрался? — спросил он, почесывая подмышки. — Урок же через несколько минут начнется.
