Евгений Некрасов - Блин и неуловимые киллеры
Само собой, Блинков-младший тоже показал Ирке язык за спиной у баллистика. А Пал Петрович продолжал:
– Ужас что творится в последние годы. Раньше ржавый «наган» был редкостью, а сейчас каждый бандит награбит себе на «Мерседес» и норовит для форсу прикупить пистолет покруче, как у западных спецслужб. Мне-то одно удовольствие: коллекция пополняется. А ваши родители голову подставляют.
– Ничего, – бодро сказала мама, – на то мы и поставлены, чтобы обуздать преступность.
Она смотрела на единственного сына, и Блинков-младший, хотя и не был зазнайкой, подумал, что мамино «мы» относится и к нему. Он кожей чувствовал в кармане завернутую в бумажку пулю. Как знать, может быть, с этой малютки скоро начнется крупное и опасное расследование!
– Последний выстрел, – вернулся к делу эксперт-баллистик. – Ну, одноклассники, кто хочет курок спустить?
– Я! Я! – одновременно выкрикнули Блинков-младший с Иркой.
– Дамы вперед, – галантно решил Пал Петрович и широким жестом пригласил Ирку: – Нажимай!
Ирка подошла к зажатому в тиски пистолету, зажмурилась и нажала. Бабахнул выстрел. Затвор лязгнул и остался открытым, а вылетевшую гильзу Пал Петрович ловко поймал на лету и стал перебрасывать с ладони на ладонь, как горячую картошину.
– Пойдем смотреть, – сказал он, сунул гильзу в карман халата и своей странной походкой запрыгал к мишеням.
По какой-то своей необходимости баллистик стрелял в бетон, в кирпич, в деревяшку и в стопку книжек, а теперь стал выковыривать оттуда пули. С бетоном оказалось проще всего: пуля отскочила от блока и угодила в ловушку – ящик, набитый обрезками автомобильных шин. Другая пуля надколола полено, и Пал Петрович достал ее, расширив щель стальным клином. С книжками тоже не было проблем: две оказались пробиты насквозь, а третью он полистал и вытащил пулю, застрявшую между страниц. А в кирпиче пуля засела, и пришлось его выдалбливать. Пал Петрович аккуратно обколол зубилом пространство вокруг пули, после чего вынул ее пальцами.
– Вот так, – сказал он, – чтобы следы нарезов не повредить.
На взгляд Блинкова-младшего, пулю было уже невозможно повредить сильнее. После удара о кирпич от нее осталась лепешка с высунувшимся спереди стальным жальцем сердечника. Только донышко почти не пострадало. Митек присмотрелся к этой пуле, которую Пал Петрович вертел в пальцах, и охнул: в его кармане лежала точно такая же! Кстати сказать, он свою пулю выдирал из стены пассатижами. А вдруг повредил эти самые следы нарезов?! Волнуясь, он достал свою пулю и показал баллистику.
– Ну да, от «ТТ», та же крутизна нарезов, – на глазок определил Пал Петрович и взглянул на маму. – Ольга Борисовна, так он у тебя не просто на экскурсию пришел?
– Не просто, – подтвердила мама. – Оперативник растет! Совсем учиться перестал, двойки по литературе хватает – говорит, читать некогда.
– Это пройдет, – утешил ее Пал Петрович, а Блинкову-младшему сказал: – Хороший опер должен быть начитанным в самых неожиданных областях. Не как у Конан Дойля: не знает, что Земля круглая, зато разбирается в сортах табачного пепла. А если ему придется допрашивать астронома? Покажет себя круглым болваном и толку не добьется. Нет, оперативник должен с каждым находить общий язык… Ну так что ты хочешь знать о своей пуле?
– Во-первых, когда был сделан выстрел, – ответил Блинков-младший.
– Смотря откуда ты ее выковырял. Если, допустим, из стены на улице…
– В подвале.
– Там сыро или сухо?
– Сухо.
– Тогда не больше недели назад, – не взглянув на пулю, ответил баллистик. – А еще что?
– Проверить по пулегильзотеке, – подсказала мама.
– Ну так пошли.
Стволы у боевого оружия не гладкие, как у охотничьих ружей. В них есть нарезы – винтовые канавки. Пройдя по ним, пуля закручивается, как волчок, и летит дальше и точнее. Понятно, что после выстрела на ней остаются царапины от нарезов. Для эксперта важно вот что: нет двух стволов, которые оставляли бы на пуле совершенно одинаковые следы. Под микроскопом всегда видна разница. Вот почему пули и гильзы с места преступления собирают и хранят в пулегильзотеке (на гильзе тоже остаются следы от механизмов). Допустим, найдут у преступника пистолет. Эксперт выстрелит из него, сравнит пулю с похожими из пулегильзотеки и скажет: «Из этого пистолета в прошлом году был тяжело ранен человек». Тогда преступнику будет нелегко отвертеться.
Соседняя комната больше напоминала настоящую лабораторию. Там у Пал Петровича было полно стеклянных посудин с устрашающими наклейками «ЯД!» и нарисованными черепами, а еще – неизвестные Блинкову-младшему приборы, компьютер и подключенный к нему через какое-то приспособление микроскоп. Баллистик сунул Митькину пулю под микроскоп и стал поворачивать пинцетом.
– Плоскогубцами выковыривал, – без осуждения заметил он. Блинков-младший подумал, что настоящего оперативника, который испортил бы улику по серьезному делу, эксперт обязательно обругал бы.
На мониторе компьютера появился бланк с пустыми графами: «Дата заполнения…», «Вещ. док. по делу №…», «Изъято…» Пал Петрович правильно заполнил только «Калибр», а в остальных графах, не теряя времени, набил по одной буковке «А». Было ясно, что он это делает «к примеру» и не собирается оставлять снимок Митькиной пули в базе данных.
Щелкнув мышкой, эксперт запустил программу. У изображения Митькиной пули пропала половинка, и на ее месте часто-часто замелькали такие же половинки от других пуль, иногда очень похожие. Компьютер сравнивал.
– Отдыхаем, – сказал Пал Петрович, – их здесь тысячи.
Не успел он договорить, как компьютер пискляво заиграл туш. Вот тут-то Блинков-младший в буквальном смысле увидел, что означает выражение «глаза на лоб полезли». На лысый блестящий лоб. Эксперт охнул и защелкал мышкой.
Ожил, мигнул зеленым огоньком, принтер. Сворачиваясь от нагрева, из него поползла черно-белая картинка. Увеличенная оболочка пули была похожа на притоптанный сырой песок, по которому кто-то покалякал прутиком. Это изображение тоже было разделено пополам тонкой линией. Ясно: одна половинка – от Митькиной пули, вторая – от другой, которая хранилась в пулегильзотеке контрразведки. Было видно, что во многих местах изображения продолжают друг друга: начинавшаяся на Митькиной пуле царапина переходила в царапину на контрразведчицкой.
Когда из принтера выползла «шапочка» с заполненными графами, глаза у Пал Петровича чуть совсем не выскочили на ниточках, как в мультяшке.
– Это же по делу подполковника Иванченко! Полгода розыск ведется!
Блинков-младший улыбался. Наверное, лицо у него было глупое. Он знать не знал, что это за дело подполковника Иванченко, но сообразил то, что в эту минуту было самым главным: ИЗ ПИСТОЛЕТА, КОТОРЫЙ ПОЛГОДА РАЗЫСКИВАЛА КОНТРРАЗВЕДКА, НА ДНЯХ СТРЕЛЯЛИ В БОМЖА НИКИТУ!
Глава IX. ПРОРОК В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ
Сколько раз Блинков-младший убеждался в справедливости мудрой мысли: НЕТ ПРОРОКА В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ! Попросту говоря, своим фиг что докажешь.
Вот начинаешь ты дело, в которое никто, кроме тебя, не верит. Ирка говорит: «Митек, откуда ты взял, что Никита, типа, тонет?», а мама: «У меня нет времени расследовать каждый выстрел в Москве». Только папа ничего такого не говорит, даже помогает, но видно по лицу: он согласен с мамой.
Ладно. Ты идешь и находишь пулю. Хоть кто-нибудь признал твою правоту? Хоть кто-нибудь тебя похвалил?! Фигушки! У Пал Петровича рот до ушей, но при этом он смотрит на маму, а ты вроде ни при чем. Похоже, эксперт считает, что пулю нашла она и дала тебе до лаборатории донести. Как в детстве, когда собирали грибы, и взрослые добавляли к твоим сыроежкам два-три своих белых. А мама? Она, конечно, не думает примазываться к твоей славе, но и ничего не объясняет Пал Петровичу. Ей просто не до тебя.
И пяти минут не проходит, как вы с Иркой снова стоите у прозрачной будки прапорщика, причем отвела вас не мама, а незнакомый молодой человек. Повторяется процедура с металлодетектором. На этот раз ты заранее вынимаешь из карманов нож и ключи, и он тебя пропускает без возражений. Ты выходишь на улицу, по щекам ударяет холодный ветер со снежной крупой…
И только тогда ты окончательно понимаешь, что дело твое увели!!!
Большие, уверенные, обученные всему на свете. Увели.
У них невероятные возможности. Однажды маме понадобилось прочесать лес, и ей дали полк! А у тебя? Ирка, которой больше нравится мирить по телеку Майка и Элисон, чем заниматься оперативной работой. И ОНИ. У тебя. Увели.
Самое печальное – то, что без них не обойтись. Найдешь улику – нужна экспертиза, а все лаборатории оккупировали взрослые. Ладно, обойдешься без экспертизы, одним умом, и выйдешь на преступника. Нужно его задержать, но как, если оружие опять же у взрослых?! Допустим, задержишь его без оружия. Проявишь героизм и задержишь. Но куда его девать-то?! Хочешь, не хочешь, а надо вызвать спецслужбы. Приедет на все готовенькое какой-нибудь лейтенант и увезет твоего преступничка. Хорошо, если спасибо сказать не забудет. А о том, чтобы самому допросить задержанного и расколоть, и не мечтай!
