Фиона Келли - Тайна золотой маски
Вдоль дальней стены тянулся длинный прилавок. За ним сидела сама Мэри Гринэвей. Она что — то читала, но, когда девочки вошли, подняла голову. Других покупателей в магазине не было.
— Чем могу помочь? — спросила целительница.
— Пока ничем, спасибо, — ответила Белинда. — Мы просто смотрим.
Здесь, несомненно, было на что посмотреть. На вращающемся стенде Холли заметила целую выставку целлофановых пакетиков со всяческими «забавными ужасами».
— Джейми был бы в восторге, — сказала она.
Здесь были огромные резиновые пауки, мыло с сюрпризом — помоешься, и лицо станет черным; очень похожие на настоящие пластмассовые шоколадки и кубики сахара, которые, растворяясь в вашем стакане, оставляют в нем жутких черных мух. Одним словом, все, что могло бы доставить бездну удовольствия такому сорванцу, как Джейми.
— Ты ему лучше не говори, — предостерегла ее Белинда. — А то потом хлопот не оберешься, если он заполучит себе одну из этих штуковин.
Она подошла к шкафу с баночками и бутылочками.
— Снимите крышку и вдохните аромат, — посоветовала Мэри Гринэвей. — Эти травы имеют массу применений. Если их смешать в нужной пропорции, они могут излечивать и мигрень, и зубную боль, и колики в желудке.
— Как же они это делают? — осведомилась Холли, принюхиваясь к баночке, от которой сильно пахло анисовым семенем.
— В прежние времена травы и специи были единственным лекарством, которое могли найти люди, — сказала Мэри Гринэвей. — Существуют природные лекарства от любой хвори. Гвоздика — от зубной боли, мята перечная — от боли в желудке. Здесь есть все, что угодно, — она улыбнулась. — Я лично уже много лет не обращаюсь к врачам.
— И этими травами можно вылечить любую болезнь? — спросила Белинда.
— В общем, да, — ответила Мэри Гринэвей.
— И даже сломанную ногу?
Улыбка Мэри Гринэвей не потускнела.
— Сломанная нога — это не болезнь, — парировала целительница.
— Ну, это как посмотреть, — не сдавалась Белинда. — Я, например, несколько лет назад сломала ногу, когда упала с лошади, так чувствовала себя тогда совершенно больной.
Мэри Гринэвей подалась вперед, сверкнув глазами.
— Я вижу, ты смеешься? Насмехаться, конечно, очень легко…
— Извините, — поспешно проговорила Белинда. — Я не хотела вас обидеть.
— Да что тут обижаться, — дернула плечом Мэри Гринэвей. — В наше время не так — то легко оставаться верным традициям предков.
— Вчера вечером мы были на вашем сеансе, — сказала Холли. — Мне показалось, вы можете излечивать людей без всяких трав и тому подобного.
— Некоторым из нас от рождения дается особый дар, — не смутилась Мэри Гринэвей.
— А можете вы излечивать серьезные болезни? — спросила Холли.
— При условии, что страдающий ею верит в возможность исцеления, — назидательно проговорила Мэри Гринэвей.
— А если у него нет такой веры? — спросила Белинда.
Улыбка Мэри Гринэвей несколько увяла.
— Без веры ничего не выйдет.
— Вы извините, но, на мой взгляд, это звучит, как заранее подготовленный путь к отступлению.
— То есть? — улыбка совсем сошла с лица Мэри Гринэвей.
— Понимаете, — осторожно начала Белинда, — тогда получается, что вы в любом случае окажетесь правы, так? Потому что, если кому — то не стало легче после вашего сеанса, вы всегда можете сказать, что он не обладал должной верой в исцеление.
— Благодаря мне, многие смогли избавиться от страданий, — строго проговорила Мэри Гринэвей.
— Да, но…
Мэри Гринэвей прервала Белинду взмахом руки:
— Я не намерена спорить с вами по этому поводу.
— Но я только хотела сказать…
Мэри Гринэвей встала.
— Вы собираетесь что — нибудь покупать? — спросила она, в ее голосе слышалось раздражение. — Через несколько минут мы закрываемся, — она прикоснулась пальцами ко лбу. — У меня голова просто раскалывается. Так что, если вы ничего не покупаете… — она улыбнулась деланной улыбкой. — Может быть, вы зайдете в другой раз?
Минутой позже девочки стояли на тротуаре перед закрытой дверью магазина. Через мгновение щелкнула задвижка, жалюзи опустились.
— Ты думаешь, это она из — за меня? Я ее разозлила? — почесала в затылке Белинда.
— Есть малость. Ты могла бы говорить помягче. А то, выходит, ты буквально в лицо назвала ее обманщицей.
— Допустим, она и есть обманщица, разве нет? Голова у нее раскалывается! Если она такой мастер лечить других, как же это получается, что у нее самой голова разболелась? Может, мне стоило предложить ей сбегать в аптеку за аспирином? Хотя на самом деле никакая голова у нее не болела, так я думаю. Просто ей не хотелось больше отвечать на наши ехидные вопросы.
— Жалко, что она закрылась, — сказала Холли. — А то я уже подумывала, не купить ли пару этих «приколов» для Джейми.
— В таком случае я даже рада, что нас выставили, — заявила Белинда. — От твоего братца и так можно ждать чего угодно, не хватало, чтобы ты еще снабжала его дополнительным оружием. Ты что, хочешь, чтобы тебе за шиворот совали этих кошмарных паучищ? Я уж как — нибудь обойдусь, спасибочки!
Пока они стояли перед магазином, решая, что делать дальше, из соседнего дома вышла женщина.
— Ах, Господи! — воскликнула она при виде таблички «Закрыто» на дверях «Грин Вей». — Как же это я ее упустила!
— Она только что закрыла, — сообщила Холли, — так что вы еще можете ее застать.
— Да вообще — то не так уж это и срочно, — сказала женщина. — Я хозяйка соседнего магазина, и почтальон по ошибке принес это нам. А я сегодня в такой запарке, что только сейчас выбрала минутку просмотреть почту. Вот, видите? — она показала небольшую пачку конвертов. — Здесь ясно написано: «Рэднер — стрит, номер сорок пять». А у меня номер сорок три. Не знаю, о чем только эти почтальоны думают.
Она протянула конверты Холли:
— Будь добра, сунь их в щель для почты у нее на двери, а?
— Конечно, — ответила Холли.
Она взяла письма и наклонилась к расположенной внизу двери щели, намереваясь просунуть туда письма. Ее взгляд упал на верхний конверт. Письмо переслали из Лондона. Оно было отправлено мистеру Джо Шарпу, проживающему в Кеннингтоне. Лондонский адрес на конверте был перечеркнут и сверху надписан адрес в Виллоу — Дейле.
Холли выпрямилась, внимательно глядя на конверт. Женщина из соседнего магазина уже ушла.
— Странно, — вслух произнесла Холли.
— Что странно? — не поняла Белинда.
— Да это письмо, первое в пачке. Оно сначала было отправлено в Кеннингтон.
— Да? Кажется, Марк говорил, что они переехали оттуда.
— Нет, совсем не так. Он сказал, что у них был дом в Кенсингтоне, а не в Кеннингтоне.
— Может, ты не расслышала. Названия очень похожие.
— Нет, — нахмурилась Холли. — Он точно сказал — Кенсингтон. Кеннингтон к югу от реки. И это совершенно обычный район, совсем нетто, что Кенсингтон. К тому же письмо адресовано какому — то Шарпу.
— Вот видишь. Значит, оно вообще не имеет отношения к Гринэвеям. Честное слово, Холли, иногда ты становишься слишком подозрительной, — сказала Белинда.
Холли еще больше помрачнела.
— Я не думаю, что слишком. Так все — таки Кеннингтон или Кенсингтон? И к тому же он сказал, что «Хэрродс» находится в Кенсингтоне, а это не так. Значит, он неважно ориентируется в этом районе.
Она посмотрела на Белинду, и в глазах ее мелькнул отблеск новой тайны.
— Все это очень странно. Надо разобраться.
Белинда сморщилась, как от зубной боли.
— О, Боже, опять начинается, — вздохнула она.
ГЛАВА V
Вопросы без ответов
— Что ж, — сказала директор школы мисс Хорсвелл. — Должна отметить, что все у вас пока идет довольно гладко, — она улыбнулась мисс Бейкер. — Держите меня в курсе дел и дайте знать, если возникнут какие — то сложности. Я уверена, что этот праздник удастся на славу. Продолжайте начатое, — кивнула она членам подготовительного комитета.
— Вот видите, — довольно проговорила мисс Бейкер, когда мисс Хорсвелл вышла из класса. — «Добро» от начальства получено. Однако нам еще нужно кое — что утрясти: решить, например, кто будет нашим видеорепортером.
Шло очередное заседание подготовительного комитета, на котором распределялись последние ответственные поручения. И вновь всплыл вопрос о том, кто будет снимать празднование школьной видеокамерой.
— В прошлом году Стефи неплохо справилась с этим поручением, — напомнила мисс Бейкер. — Но я бы хотела, чтобы на этот раз кто — нибудь еще смог испытать свои силы. Например, ты, Курт. С фотоаппаратом, по крайней мере, я знаю, ты умеешь обращаться.
— У меня не будет времени, — сказал Курт. — Отец попросил сделать снимки для «Экспресса». Я думаю, может, Холли захочет попробовать.
