Большая книга ужасов - 78 - Эдуард Николаевич Веркин
– Какой же ты все-таки обжора, – покачала головой сестра. – Тебя вообще кроме еды что-нибудь интересует?
– Естественно, – фыркнул братец и обрызгал пижаму чаем. – Например, мне очень интересно побродить по окрестностям дома. Надо только плотно позавтракать, и можно отправляться на разведку. Смотри, какая погода!
Лада запахнула халат и приоткрыла окно. На улице было туманно и свежо.
– Будет отличная погода, – заверил Богдан.
– Посмотрим, – ухмыльнулась Лада.
После завтрака она выдала братишке плотные джинсы, толстый свитер и заставила надеть шерстяные носки. Сама нарядилась в спортивные брюки, надела теплую куртку на синтепоне и клетчатый шарф.
– Еще ведь не зима, – напомнил Богдан.
– Английская сырость хуже сибирской зимы, – надменно ответила Лада и повела брата на прогулку.
На улице потеплело, туман рассеялся, явив миру пронзительно синее небо.
От дома в разные стороны вели извилистые тропинки. Деревья поражали буйством осенних красок. Два искусственных пруда блестели под неярким солнцем. Один пруд выглядел чистым и ухоженным. Рядом с ним под плакучей ивой стояли белые скамейки и изящный столик. Даже осенью это место выглядело очень живописно. А вот другой пруд был полной противоположностью первому. Черная вода, подернутая ряской, покрытые мхом валуны, побитые непогодой постаменты статуй. Лада едва не наступила на валявшуюся в траве кудрявую мраморную голову.
– Лада, смотри! – Богдан указывал на что-то пальцем. Приглядевшись, девочка вздрогнула. Более отвратительного зрелища она не видела. Из земли торчала серая рука с вытянутыми пальцами и макушка головы. Словно кто-то пытался выбраться из земли наверх, к солнцу и свету.
Глядя на темный пруд, Лада испытывала необъяснимый страх, граничащий с ужасом. Она взяла брата за плечо и попросила:
– Пойдем отсюда, мне тут не нравится.
Удивительно, но Богдан, который всегда был таким чутким, спокойно заметил:
– А мне грустно.
– Грустно? Да здесь страшно!
– Ничего подобного, здесь хочется плакать.
– Пойдем! – Лада с силой сжала тонкое плечико. Богдан удивленно взглянул на сестру, но подчинился.
Они прошли мимо группы неизвестных Ладе деревьев, щедро усыпанных золотисто-красными листьями, и заметили бегущего навстречу паренька. Того самого, что помогал водителю занести в комнату кровать для Богдана.
– Доброе утро! – расплылся в улыбке парень. – А я вас ищу по всему парку. Мисс Лада, мистер Богдан, вас ждут к завтраку.
Богдан встрепенулся, услышав волшебное слово «завтрак», и в следующую секунду строго сообщил парню:
– Я не мистер Богдан, я – просто Богдан! Понял?
Парень недоуменно свел светлые брови, задумался и просиял:
– Понял! Как скажете… Богдан!
– И давай на «ты»? – важно предложил Богдан. – Тебя как звать?
– Андрис.
– Вот что, Андрис, я этих глупостей насчет «мистеров» терпеть ненавижу.
– Богдан, что за нелепое выражение? – одернула брата Лада.
Богдан поднял на сестру синие глаза:
– Прости, забыл. – И объяснил Андрису: – Ладе очень не нравится дурацкое словосочетание «терпеть ненавижу», а оно ко мне привязалось, как банный лист! – Лада снова дернула брата, он замялся и выпалил: – В общем, привязалось!
– Бывает, – понятливо улыбнулся Андрис и тут же спохватился: – Вам нужно спешить, миссис Кроссман сердится, когда опаздывают на завтрак. Она женщина суровая, может наказать и оставить без завтрака.
После этих слов Богдан с поразительной прытью припустил к дому.
Ладе удалось догнать его лишь у ступенек.
– Не вздумай появиться в столовой в таком виде, – запыхавшись, сказала она.
– В каком «таком»? – воинственно выпятил грудь братишка.
– В уличной одежде и не умывшись.
– Ты становишься занудой, сестренка, – сообщил братец и проскользнул в дверь.
Когда наспех умытые и причесанные Лада и Богдан появились на пороге столовой, миссис Кроссман представляла Альберту новую гостью.
– Алекс! – сильно накрашенная девица шагнула вперед и сплющила Ладину руку. Богдан предусмотрительно спрятал руки за спину.
Алекс плюхнулась на опасно заскрипевший стул и громко спросила:
– Все на месте? Можно приступать к еде? Я голодная, как акула!
– И похожа на нее, – едва слышно прошептал Богдан, устраиваясь возле сестры.
Лада приступила к завтраку, изредка поглядывая на новую гостью. Яркий макияж и аккуратная элегантная стрижка – внешность девушки впечатляла. Мощный торс втиснут в узкую белую майку на бретелях, художественно разорванные джинсы плотно облегают мускулистые ноги, а на ногах – что-то вроде армейских ботинок.
Оказалось, Алекс куда прожорливее Богдана. Она метала в рот все подряд, начала с яичницы и бекона и, не пропустив ни одного блюда, дошла до оладий с маслом и джемом.
Завтрак поражал выбором блюд. Массивный буфет был заставлен разнообразной едой. Овсяная каша, дымящиеся сосиски, оранжевые глазки яичницы, истекающий ароматным соком бекон. Гора оладий, плавающих в масле, вазочки с джемом, три вида мармелада, большая ваза с фруктами.
Наевшись, Алекс удовлетворенно похлопала себя по животу:
– Теперь бы подушку придавить!
– Зачем? – поперхнулся Альберт.
– Спать хочется.
Лада прыснула. Даже отлично владеющему русским языком англичанину не понять такие словесные «изыски». С некоторым превосходством она пояснила:
– Неудивительно, что ты не понял, ты все-таки англичанин. Это молодежный жаргон. Придавить подушку – значит лечь спать.
– Я, между прочим, тоже не русская, я – американка! – высокомерно заявила девица.
Лада растерялась, но ее Богдан выручил.
– Ты такая же американка, как я – марсианин! – заявил он.
– Между прочим, я из Калифорнии! – надула губы Алекс.
– Да-да, конечно. – Богдан всем своим видом демонстрировал недоверие.
– Не булькай, повидло! – обозлилась американка.
– Я же говорю, что ты русская, – обрадовался Богдан. – Такие выражения только русские знают.
Даже под толстым слоем макияжа было видно, как Алекс залилась краской.
– Ты стесняешься того, что ты русская? – нахмурилась Лада.
– У меня американское гражданство.
– Ну и что с того?
Алекс растерянно молчала. Богдан пренебрежительно засвистел, а Лада вздернула подбородок и процитировала:
– Ежели русский скажет вам, что он не любит свою родину, – не верьте ему: он не русский. Так сказал Федор Михайлович Достоевский, и я с ним согласна.
– Правильно! – горячо поддержал сестру Богдан.
Алекс сердито посмотрела на ребят и сжала кулаки.
– Прикуси язык! – злобно сказала она Ладе.
– Может, не будем позориться перед иностранцами? – упрекнула ее Лада и указала глазами на миссис Кроссман, которая с интересом прислушивалась к перепалке.
– Ладно, – нехотя отступила Алекс, но напоследок процедила: – Еще поговорим!
– Конечно, поговорим. Как-никак в одном доме живем, – весело ответила Лада. – Если что – я к твоим услугам.
Алекс буркнула что-то неразборчиво-злобное и молча уставилась в свою тарелку.
Глава 4
Черный пруд
– Крутая девица, – покачал головой Альберт, когда Алекс вышла из столовой.
– Ага, круче нее только яйца, – сердито фыркнула Лада.
– Почему яйца? – не понял юный англичанин.
– Потому что тоже крутые, – засмеялся Богдан.
Альберт подумал и недоуменно заметил:
– Но яйца варят вкрутую, разве нет?
– Не бери
