Мой непутевый дедушка - Андрей Анатольевич Трушкин
Покончив с неутешительным подведением баланса, Васька подошел к столу и положил в конверт записи деда на арабском и использованный талон. Немного поколебавшись, он засунул конверт под обложку учебника по алгебре и кинул тот в свой рюкзак.
Теперь предстояло спрятать видеокассету, что было не так просто. Вначале Васька пробовал пристроить ее где-нибудь на антресолях или в духовке на кухне, но понял, что эти места были не самыми надежными. Тогда он достал из рюкзака видеокассету с фильмом Ван Дамма «Некуда бежать», которую ему дал посмотреть Рентген, и, вздохнув — поскольку за испорченную кассету придется платить из компьютерных денег, — поплелся на кухню.
Чайник вскипел быстро, и Васька принялся отпаривать наклейку на кассете с боевиком. Таким же образом он отлепил наклейку с кассеты деда. Аккуратно поменяв наклейки местами, Васька поставил лжекассету на книжную полку, а настоящую забросил в рюкзак.
За окном на город наплывали сумерки. Васька открыл дверь балкона и шагнул на воздух.
Он перегнулся через перила и сплюнул вниз. Потом стал рассматривать окна дома напротив. Лампочки в нем то зажигались, то гасли, образуя причудливый, завораживающий узор. Васька облокотился о перила и глубоко задумался.
Потом он еще раз меланхолично сплюнул вниз и решил перед тем, как сесть за уроки, пойти прогуляться. Он натянул на ноги ботинки, завязал шнурки и, не поставив квартиру на сигнализацию, хлопнул дверью.
На улице ночь стремительно растушевывала тени, темнота скрадывала углы домов, растворяла в печальном муаре весеннего вечера обрубленные кроны деревьев и еще не одетые в листву кусты.
Повернув направо, Васька неторопливо зашагал по асфальтированной дорожке. Во дворе простужено чихнул и завелся чей-то мотоцикл. Васька автоматически обернулся на звук, зевнул, да так и застыл с открытым ртом. На приступочке детской песочницы, будто кого-то поджидая, сидел тот самый парень, которого он видел, когда ждал Ленку в парке. Ошибиться было трудно — та же куртка, то же лицо, только теперь вместо жвачки у парня во рту была сигарета. Придя в себя от изумления, Васька щелкнул зубами и быстро отвернулся. Выходит, за ними действительно следят. Но только кто и зачем?!
Ускорив шаг, Васька двинулся через двор напрямик к гаражам. Краем глаза он заметил, как парень встал, потянулся, взглянул на часы, будто так и не дождался того, кто назначил ему встречу.
Васька обогнул гаражи. Тут же, нырнув за один из них, он стал пробираться по темному переходу между ржавыми задами гаражей и шершавой бетонной стеной, примыкающей ко двору школы.
Дойдя до первого угла, Васька осторожно выглянул в узкий, заваленный досками, старыми шинами прогал между двумя гаражами. Парня в кожаной куртке видно не было. Аккуратно, чтобы не шуметь, Васька проскочил опасную зону и проверил следующий прогал. Прячась за третьим гаражом, он, наконец, увидел, как через двор быстрыми шагами в том направлении, где исчез он, Васька, шел Кожаный.
Теперь следовало поторопиться, чтобы Кожаный его не заметил. Перепрыгивая через мусор, ржавые кастрюли и прохудившиеся радиаторы от машин, Васька вылетел на простор. Подобрав с земли толстую суковатую палку со следами зубов какой-то собаки, он двинулся вслед за Кожаным.
Честно говоря, он четко не представлял себе, что будет делать, если Кожаный вдруг разгадает его маневр и повернет обратно, но на всякий случай решил бить первым. Теперь Васька был твердо уверен, что это тот самый парень, который напал на него в «Макдональдсе». Недаром ему тогда запомнилось, что он ткнул кулаком во что-то кожаное и металлическое.
Присев на одно колено, Васька выглянул из-за гаражей. Кожаный стоял недалеко — метрах в ста — и озирался. Было видно, что ему стало досадно из-за того, что он упустил Ваську. Пнув со злобой какой-то камешек, Кожаный пошел вдоль улицы. Стараясь скрыться в темных местах, Васька последовал за ним.
Кожаный остановился у таксофона, порылся в карманах и стал накручивать телефонный диск. Васька побоялся подходить к нему близко и, о чем был разговор, не слышал. По позе Кожаного было видно, что он перед кем-то оправдывается. После втыка он, вероятно, получил новые инструкции, потому что несколько раз кивнул и даже что-то записал в блокнот.
После этого Кожаный решительно двинулся к метро. За ним пробирался Васька. Не рискнув соваться в метро со своей суковатой дубиной, он сунул ее в урну.
В подземном переходе Кожаного уже не было. Васька занервничал, заторопился и из-за этого чуть не испортил все дело.
Отодвинув ногой качающуюся на сквозняке дверь, Васька выскочил в светлый холл станции. К счастью, Кожаный повернулся к нему спиной, и потому Васька, сделав вид, что он завязывает шнурок, успел спрятаться за стоявшей у стены поломоечной машиной.
Кожаный стоял у закрытых по причине позднего времени авиакасс и изучал расписание рейсов. Что-то для себя выяснив, он сунул в турникет магнитный билет и прошел на станцию. Васька было ринулся за ним, но вспомнил, что выскочил из дома без денег. Можно было, конечно, проскользнуть на перрон мимо турникета или просто перепрыгнуть его, но, встретившись со злобным взглядом контролерши, Васька решил этого не делать.
Он проследил за тем, как Кожаный сел в поезд, который унес его в сторону центра. Теперь нужно было возвращаться домой.
Дед, во что же ты влип?!
Утром Васька первым делом решил посетить угол, где его приятели обычно пускали дым по ветру.
– О-о, Буслай! — раскрыл ему объятия Рентген. — Курнешь?
Однако друг Рентгена — Кальсон — был настроен не так лучезарно. Отведя Ваську в сторону, Кальсон быстро сунул ему в руку часы с таким видом, будто это была граната со взведенным взрывателем.
– Ну что?
– Ничего, — зашептал несколько побледневший Кальсон. — Ты где это взял?!
– А что? — искренне удивился Васька.
– То, — сплюнул Кальсон, — пиджак через плечо. У меня из-за твоих часов чуть все деловые контакты не накрылись. Принес я часы своим ребятам, вот, мол, хоть не часы с кукушкой, а с мышой, но, может быть, и их можно толкнуть? Они как про мышь услыхали, переглянулись и говорят: «А ну, покажи». Даже в руки брать не стали, издалека рассматривали. А потом мне допрос первой степени устроили — не брал ли я из того же источника, что и часы, остальные побрякушки, которые им продавал. Всего наизнанку вывернули, сволочи. И наказали, чтобы я у тебя ничего на продажу не брал, хоть орден Победы предлагать будешь… И вообще, — помялся Кальсон, — советовали держаться от тебя
