Оке Хольмберг - Тюре Свентон, частный детектив
— Какой ужас! — вздохнула тетя Фредрика. — Я тоже не желаю смотреть.
Частный детектив Тюре Свентон спокойно взял бинокль и навел его на «Уголок Фредрика». Желтый домик был окружен со всех сторон живой изгородью из сиреневых кустов, а перед изгородью стоял человек, самый настоящий великан, и заглядывал в сад. Вот он исчез из виду изгородь закрывала его. Никто не проронил ни слова, но всем стало ужасно не по себе. Тюре Свентон опустил бинокль. Его челюсти были плотно сжаты, упрямая складка пролегла вокруг рта. Он больше, чем когда бы то ни было, напоминал в этот момент ястреба.
Через некоторое время ковер мягко спланировал вниз к «Уголку Фредрика» и влетел в открытое окно верхней веранды. Человека в белой панаме нигде не было видно.
На столе стояла жестяная банка. Свентон протянул было руку, чтобы убрать ее, но вдруг замер на месте. Когда они отправились в полет, в банке оставалось не меньше двенадцати булочек со сливками. Все сгрудились вокруг банки и заглянули вовнутрь.
Банка была пуста.
Глава 9
Свентон осматривает серебряный кубок и рыцарский пистолет
— Дело обстоит куда серьезнее, чем я предполагал, — проговорил Свентон, задумчиво барабаня пальцами по жестяной банке, которая грохотала при этом, как всякая пустая жестяная банка.
— Как вы думаете, господин Свентон, неужели это господин Вессла, который… — испуганно спросила тетя Фредрика.
— Пока еще слишком рано что-либо утверждать по этому поводу. В настоящий момент мне хотелось бы осмотреть дом. Будьте так любезны, покажите мне юбилейный кубок.
Когда Лизабет, Бьёрн, Ян и Кристина остались одни на веранде, Лизабет сказала:
— Я больше никогда в жизни не выйду за ворота.
— А я и вовсе не боюсь этого дурацкого Громилу, — заявил Бьёрн. — Нашли кого бояться!
— Ты, между прочим, его не видел! — сказал Ян.
— Громила собирается стащить Большой Кубик, — сказала Кристина.
Дети не очень понимали, что такое «юбилейный кубок», и называли его между собой «Большим Кубиком».
— Вот именно, что собирается. Но теперь ему это не удастся, потому что приехал дядя Свентон.
— Ни один человек на свете не справится с Громилой, — сказала Лизабет.
— А вот и справится! — возразила Кристина. — Дядя Свентон точно справится.
— Громила в два раза больше, чем дядя Свентон.
— Это вовсе не зависит от того, кто больше, — сказал Бьёрн.
— Еще как зависит! — возразил Ян. — Кстати, есть еще один человек — этот самый Вессла.
— А вот и нет! Громила и Вессла — это один и тот же человек, уж я-то точно знаю, сказал Бьёрн.
— Я совершенно уверена, что дядя Свентон победит кого угодно, потому что он частный детектив, вот так-то. И потом, у него есть летающий ковер, — выпалила Кристина.
Некоторое время все четверо сидели молча и думали о летающем ковре, потом о Громиле, потом о дяде Свентоне, и все были почти совсем уверены, что дело вовсе не в том, кто из них больше.
Тем временем тетушки Фредрикссон показывали Свентону свой дом. Он убрал свой аккуратно свернутый ковер в надежное место в холле первого этажа, и теперь все трое стояли и смотрели на юбилейный кубок. На стене у окна висела фотография отца тетушек Фредрикссон — старого инженера-строителя Фредрикссона. Каждый год 23 июня, в день его рождения, в саду собирали большой букет анемонов и георгинов и ставили в этот кубок. Он был очень красивый и очень дорогой, кроме того, это была память об отце. Поэтому тетушки Фредрикссон ни за что на свете не согласились бы с ним расстаться. Теперь, когда приехал частный детектив Свентон, им обеим стало как-то спокойнее.
Инженер-строитель Фредрикссон в свое время обожал старинное оружие, и у него была очень изысканная коллекция оружия. Она красовалась на стене в холле над плетеными креслами. Здесь были шпаги, алебарды, кривые кинжалы, прямые кинжалы, ружья и пистолеты. А на полу стояла настоящая пушка Густава II Адольфа, маленькая, но грозная — редчайший экспонат, жемчужина всей коллекции.
Свентон остановился возле этой стены и оглядел оружие.
— Хм, — сказал он и нащупал в кармане свой служебный пистолет. — Хм… но, честно говоря, все эти штуки давно уже устарели. Очень несвоевременные модели. Предположим, например, что за этой портьерой стоит Вилле Вессла. Предположим, что мы внезапно обнаруживаем его ботинки, торчащие из-за портьеры.
Обе тетушки вздрогнули и с испугом покосились на портьеру.
— О нет, господин Свентон, не говорите так, прошу вас! — сказала тетя Сигрид.
— Нередко случается, что вдруг видишь носки ботинок, торчащие из-за портьеры, — продолжал Свентон. — Чтобы мы делали, если бы он стоял там, вооруженный до зубов? Попросили бы его подождать, пока мы выкатим пушку времен Густава Адольфа? А потом мы попросили бы его подождать еще немного, пока мы сбегаем в магазин за фунтом пороха и запасным ядром? Хм!
— Совершенно верно, — пробормотала фрекен Фредрика и снова покосилась на портьеру.
— Или возьмем, к примеру, вот этот мушкет. Он очень красив, не спорю, по задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что необходимо девяносто три различных приема, чтобы зарядить мушкет и выстрелить из него? На это уйдет полдня, а Вессла, возможно, не пожелает так долго ждать. Кроме того, мушкет очень часто дает осечку.
— Действительно, — пробормотала фрекен Сигрид. — Я никогда об этом не думала.
— Я знаю, о чем говорю, — продолжал Свентон. — Мы, детективы, очень часто сталкиваемся с тем, что из-под портьеры торчат ботинки, в этом нет ничего необычного, и мы в таких случаях пользуемся более современным приспособлениями.
С этими словами Свентон вытащил из кармана пистолет. Пожилые тетушки в испуге попятились.
— Это совершенно безопасно, — сказал Свентон.
— Успокойся, моя дорогая, — фрекен Фредрика погладила сестру по руке. — Это совершенно безопасно.
— Я хотел лишь показать вам, как выглядит современный питолет, — сказал Тюре Свентон и спрятал свой пистолет обратно в карман. — В решающий момент от одного такого питолета больше проку, чем от всей этой оружейной коллекции.
— Мы должны все же показать господину Свентону наш рыцарский пистолет, — сказала фрекен Сигрид и сняла со стены большой кремневый пистолет времен Тридцатилетней войны с перламутровыми пластинками на рукоятке. — Наш предок, Фредрик Фредрикссон, участвовал в свое время в бою при Лютцене, и тогда…
— В битве при Брайтенфельде, моя дорогая, я очень хорошо это помню.
— В бою при Лютцене, моя дорогая. Кстати, именно этот пистолет решил исход битвы, я это прекрасно помню.
— Он взял его в качестве трофея в бою при Брайтенфельде, — горячо возразила фрекен Фредрика. — Армия кайзера, как вы знаете, господин Свентон, потерпела поражение.
— Ничего удивительного, — ответил Свентон, окидывая неодобрительным взглядом тяжелый пистолет. — С таким непрактичным оружием можно проиграть любое сражение. Это очень устарелая модель.
— Да, но согласитесь, господин Свентон, что это очень красивая вещь.
— На одной красоте далеко не уедешь, — твердо возразил Свентон, — ведь мы знаем, какая участь постигла войска кайзера.
Он снова нащупал в кармане свой верный пистолет. Не исключено, что он может пригодиться здесь, в Брусничногорске.
Свентон заметил, что тетушки Фредрикссон разволновались и покраснели. Он, конечно, не мог знать, что в их присутствии не следует говорить о кремневом рыцарском пистолете с перламутровыми пластинками на рукоятке. Однако от него не укрылось, что по этому вопросу между пожилыми тетушками нет обычного согласия, и он поспешил перевести разговор на другую тему.
— Теперь я намерен пойти и проверить, являются ли Громила и Вессла одним и тем же липом или нет, — сказал он. — Но сперва мне надо переодеться и немного прихорошиться.
Он загадочно улыбнулся.
— О! Куда вы собираетесь направиться, господин Свентон?
— Прямо в осиное гнездо, — ответил Свентон с еще более загадочной улыбкой.
Глава 10
Свентон в осином гнезде
Некоторое Время спустя тетушки Фредрикссон, сидевшие на верхней веранде, увидели нечто необычное. Они в жизни не видели ничего более странного.
Какая-то совершенно незнакомая женщина вышла из дома и пошла через сад к воротам. На ней было синее платье с белым передником, и она выглядела как горничная из Большой гостиницы. Вот она обернулась и посмотрела в сторону веранды. Тут пожилые тетушки, к своему величайшему ужасу, увидели, что во рту она держит большую сигару. Это было очень странно. Странно и непонятно.
— Счастливо оставаться! — крикнула горничная и помахала им рукой. Затем она выбросила сигару, подобрала юбки и большими решительными шагами вышла за ворота. Тетушки буквально онемели от изумления.
