Екатерина Вильмонт - У страха глаза велики
Ален целый день возил их на машине, показывал достопримечательности. У Степаниды голова шла кругом от всяческих красот и от старания ничем не выдать своего невежества. Она приказала себе не задавать лишних вопросов и ничему не удивляться. Хотя это было трудно, потому что на самом деле она пребывала в непрерывном удивлении.
Правду люди говорят: Париж — настоящее чудо!
К вечеру я стала замечать, что Степанида уже едва держится на ногах от впечатлений. По дороге из Версаля она попросту задрыхла в машине.
— Степка, ты что! — попыталась ее разбудить Матильда.
— Мотька, пускай спит! — вступилась я за девчонку. — Она ж тут не на три дня, а на целых три недели, еще успеет все посмотреть.
— Твоя правда, — легко согласилась Матильда, — просто мне кажется, что в Париже грешно спать…
— А, между прочим, у тебя самой довольно сонный вид, — усмехнулся Ален, взглянув в зеркальце.
— Ну, вообще-то, я и вправду устала… — призналась Матильда.
— Так что, сегодня танцы отменяются? — поинтересовался Поль.
Мы с Мотькой переглянулись. Нам столько надо рассказать друг другу, а когда еще представится возможность…
— Да, мальчики, сегодня я уже ни на что не гожусь, — сказала я. — Тоже устала, как пес!
— Что это вы какие слабые? — засмеялся Ален. — В прошлый раз готовы были с утра до ночи таскаться, а сейчас еще только начало девятого…
— Ален, ты ничего не понимаешь в женщинах! — весело воскликнул Поль. — Подружки полгода не виделись, им посекретничать надо, а тут Степанида спит…
— Он прав? — спросил Ален.
— Только отчасти, — призналась я. — Но вы не обижайтесь…
— Постараемся!
Они довезли нас до дома, помогли довести до квартиры едва державшуюся на ногах Степаниду, и Ален на всякий случай спросил:
— Ну как, не передумали? Может, отдохнете полчасика, а потом все-таки…
— Нет, — решительно заявила Матильда, — не могу! Просто сил нет!
— Ну, как хотите, — чуть суховато сказал Ален. Кажется, он все-таки обиделся. Глупо!
Мы с Мотькой отвели Степаниду в ванную, помогли умыться, потому что она не справлялась с кранами и душем, а потом уложили спать. Ужинать она отказалась. Нам тоже есть не хотелось. Мы уселись в гостиной в кресла. Мне казалось, стоит нам остаться вдвоем, как разговор польется сам собою, но нет… Мы молча смотрели друг на друга. Эти полгода столько вместили в себя, что мы обе не знали, с чего начать.
— Ну? — не выдержала я. — Чего молчишь?
— А ты? — улыбнулась Мотька.
— Нет, начинай ты…
— Аська, столько всего, что я… Аська, я не знаю, что мне делать…
— Что делать? В каком смысле?
— Понимаешь, Меркулов хочет ставить «Ромео и Джульетту»…
— И ты будешь играть Джульетту?
— Вроде бы…
— Но это же просто здорово! Мотька! Это же… это же…
— Аська, а если я провалюсь?
— Провалишься? Почему?
— Потому что это Шекспир! Мне иногда во сне снится, что меня освистывают! Понимаешь, тут все-таки нужна школа, а я ничего не умею… Это стихи…
— Матильда! Ты сумасшедшая, да?
— Почему? — растерялась она.
— Ты что, сомневаешься?
— Еще как!
— А Меркулову ты про это говорила?
— Говорила.
— А он что?
— А он велел мне выучить одну сцену с Ромео и показать ему.
— Ну и что? Ты выучила?
— Конечно!
— Показала?
— Да. И он сказал…
— Что? Что он сказал?
— Ты смеяться не будешь?
— Нет!
— Он сказал, что я… Джульетта его мечты!
— Как? Джульетта его мечты? — переспросила я.
— Аська, ты же обещала!
— Да я и не думаю смеяться! Это же просто здорово! Поздравляю, Мотька! И ты еще сомневаешься?
— Конечно, сомневаюсь…
— Ну, ты всегда сомневаешься… Хотя это правильно. Сомневаться надо, это полезно, дед тоже всегда так говорит. Подумать только, Мотька, год назад ты была в Париже, даже меньше года, и вовсе не думала, что скоро станешь звездой!
— Аська, прекрати, никакая я не звезда! Просто я везучая, тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!
И она постучала по деревянному столику.
— Аська, а как ты считаешь… Вот когда Игорь Васильевич вернется, можно мне с ним будет посоветоваться?
— Насчет чего?
— Насчет Джульетты и вообще…
— Конечно, можно, ты же знаешь, как дед к тебе относится!
— Аська, все, давай сейчас больше про это не будем, ладно?
— Как хочешь.
— Ась, а почему ты пригласила со мной Степаниду?
— Как почему? — удивилась я. — Она же живет у тебя, и что же — ты бы ее одну оставила, а сама бы укатила в Париж?
— Ты настоящий друг, Аська!
— А ты сомневалась?
— Вообще-то нет.
— А тебе с ней трудно, со Степкой?
— Нет, она хорошая… Она даже работать устроилась…
— Работать? А школа?
— Она после школы подрабатывает, и знаешь где? У Пивочкиной матери.
— У Юлии Арсеньевны? — ахнула я.
— Да. И устроила ее туда тетя Липа.
— Обалдеть!
— Да, и она все от меня скрывала, я совсем недавно узнала…
— А, теперь понятно, откуда у нее такие хорошие манеры за столом, я даже удивилась…
— Почему? А у меня что, плохие манеры? — всполошилась Мотька.
— Нет, что ты… Просто я знаю, что тебе некогда было заниматься обучением Степаниды, — рассмеялась я.
— Аська, но ты, если что, говори мне, ладно?
— Насчет чего?
— Насчет манер! Я ж теперь артистка, мне надо…
— У тебя с этим все в порядке, успокойся!
— Степка очень с Валеркой подружилась…
— Это хорошо. Валерка — умница.
— Я тоже так думаю, мне за нее тревожно было, а теперь поспокойнее. Валерка, Юлия Арсеньевна — они плохому не научат.
— Это точно. Да она и сама не дура. У нее голова на плечах есть.
— А как ты думаешь, Аська, почему она сегодня все время молчала?
— Стесняется, наверное. Все незнакомое, новое, столько впечатлений…
— Другая бы на ее месте все время задавала бы вопросы, а она…
— Наверное, боится показаться дурой.
— Похоже, ты права. Это хорошо! — обрадовалась Мотька. — Ой, Аська, что мы с тобой все о Степаниде, что у тебя-то? С Аленом у вас, похоже, не столько любовь, сколько дружба, да?
— Да…
— И ты ни в кого не влюблена?
— Да как тебе сказать…
— Скажи, как есть!
— Мотька, только это между нами…
— Ты что тут, в Париже, сдурела? Я тебя когда-нибудь подводила?
— Нет, конечно, извини…
— Ну, так в кого ты втюрилась?
— Я не втюрилась, просто мне очень понравился один человек…
— Какой человек? Откуда?
— Из Швеции.
— Из Швеции? — удивилась Мотька.
— Да, дед не так давно брал меня с собой в Стокгольм, и я там познакомилась с сыном одной знаменитой певицы… которая пела вместе с дедом… А на другой день она и ее сын возили нас по всяким достопримечательностям…
— А сколько ему лет?
— Двадцать! Он учится в университете, хочет быть врачом…
— А как его звать?
— Олаф!
— Красивое имя! Аська, а он к тебе как?
— Он, Мотька, на меня, по-моему, и не смотрел. Я для него еще соплячка, наверное.
— Тогда на фиг он тебе нужен? — возмутилась Мотька.
— Понимаешь, он такой красивый! Настоящий викинг!
— Викинг?
— Ну, во всяком случае, я именно так себе представляю викингов! Высокий, широкоплечий, голубоглазый, волосы совсем светлые…
— И тупой!
— Тупой? С чего ты взяла?
— Ну если он на такую девчонку, как ты, не клюнул, значит, точно — тупой!
— Спасибо, подружка!
— И между вами ничегошеньки не было? Даже не целовались?
— Нет, какое там… Говорю же, он меня в упор не видел, хотя был очень вежливым и приветливым… Просто я для него еще мала… Ладно, хватит об этом, расскажи лучше, что у тебя.
— Ой, Аська, я как заведусь о своих делах, меня и не остановишь. Поэтому лучше сначала о тебе.
— А что обо мне? Живу, учусь, привыкла уже к Парижу, не так скучаю… Тебя, конечно, очень не хватает, а так… Ну все, Мотька, выкладывай, что у тебя! — потребовала я.
— Я ведь уже сказала — у меня Джульетта!
— А как с Олегом?
— С Олегом? Все по-старому. Только он теперь мной гордится.
Мы проговорили до глубокой ночи, вспоминали старое, мечтали, смеялись вместе над детскими глупостями, словом, нам опять было хорошо вместе.
Глава IV МОЯ ВЗЯЛА!
Степанида проснулась рано, в начале восьмого. В первый момент она ничего не поняла — незнакомая комната, широкая кровать вместо привычного московского диванчика. Но тут же она все вспомнила. Париж! Она проснулась в Париже! Ну надо же, кто бы мог еще месяц назад сказать, что такое возможно? Тем не менее это факт! Вчера ей показывали Париж, свозили и в Версаль. Вот это красота так красота! А еще два раза они были в кафе. Интересно, что будет сегодня? Вчера Мотька с Аськой что-то говорили, но она забыла. «Ой, я же собиралась сегодня сама погулять по городу!» Степанида прислушалась. В квартире было очень тихо. Похоже, все спят еще. Она тихонько поднялась и подошла к окну. За окном был Париж! И это не сон!
