Вадим Селин - Ночь утонувших кораблей
— Очнулся, — устало сказал кто-то.
Я открыл глаза. Постепенно зрение пришло в норму, и я увидел склонившегося надо мной старика в каком-то балахоне. Я лежал на каменном полу, было сыро, где-то капала вода.
— Где я? — с трудом произнес я, ощущая во рту соленый вкус морской воды и металлический привкус крови.
— Ты в пещере, мальчик мой, — вздохнул старик в балахоне, сложив за спиной руки. — В пещере…
— В какой еще пещере? — простонал я. Легкие болели. — Я же вроде бы утонул.
Старик усмехнулся:
— Да, утонул. Я тебя спас. Если бы утопленник бросил тебя где-нибудь в другом месте, то ты тоже стал бы покойником, но тебе посчастливилось потонуть здесь…
— Где — здесь?
— Около входа в пещеру. Он тебя бросил и ушел, а я увидел и вытянул тебя. Подводные пещеры очень интересны. Это как пузырь с воздухом посреди моря. Ты когда-нибудь погружал стакан в воду вверх дном? — неожиданно спросил спаситель.
— Да.
— И что получилось?
— Ну, в стакане был воздух, хотя его окружала вода.
— Правильно, — кивнул дед. — Подводные пещеры выглядят так же. Я смотрел вниз через вход в пещеру и увидел утопленника. Он оставил тебя на дне и ушел, а я нырнул в воду и вытащил сюда, на сушу. Еле удалось тебя откачать. Я уже думал, все, пропал парень… А оно вон как оказалось. Повезло тебе, что и говорить.
Когда я немного пришел в себя, старик помог мне подняться и отвел меня за поворот пещеры. Я еще никогда не был в пещерах, тем более в подводных. Это так интересно и немного страшно — осознавать, что где-то вверху над тобой вода и плавают рыбы, а ты ходишь по суше.
За поворотом было что-то наподобие комнаты. Тут стоял старый стол и чадила керосиновая лампа.
Старик принес откуда-то кипяток и сделал мне горячий чай. Я рассказал ему о том, что творится в Тихой Бухте.
— Можно узнать, кто вы? — прямо-таки с благоговением перед моим спасителем поинтересовался я.
— Пей чай, мальчик, согревайся, — заботливо улыбнулся дед. — Я отшельник. Ушел от мира и живу тут. Но иногда я выхожу на сушу; второй вход в пещеру находится в скалах неподалеку от главного причала. Да, не зря я ушел. Повторилась история, случившаяся в позапрошлом веке.
И тут я вспомнил мальчика-утопленника, Лешу и Кристину — они тоже говорили о какой-то истории, но я так и не выяснил, что это за история такая.
— Какую историю вы имеете в виду? — спросил я. — Я только вчера приехал в Тихую Бухту и не знаю местных легенд.
— Это, мальчик мой, вовсе не легенда, а чистая правда. А история такова — в позапрошлом веке утопленники тоже выходили со дна морского…
Глава VI
Гибель «Надежды»Все началось в 1882 году. По Черному морю из Румынии, которая тогда была Королевством, из порта города Констанца плыло торговое судно «Надежда», с грузом вина, фруктов, тканей. Оно держало курс на Тихую Бухту. Море было спокойное, тишь да гладь, и прозрачное как стекло. Часто рядом с судном проплывали стаи дельфинов, по примете это значило, что путь пройдет успешно, не будет никаких катастроф и неприятностей. На небо всходила полная луна, легкий влажный ветерок обдувал моряков, а усыпавшие небосвод звезды им подмигивали.
И вдруг начали происходить странные события. Из трюма корабля стаями повалили крысы, они громко пищали, наступали друг на друга, обвивали сородичей хвостами и все как один стали бросаться за борт. Наконец все крысы выбежали из трюма и утопились в море.
Следом за тем чайка, сидящая на верхушке мачты, неожиданно взмыла в небо и принялась кружить над судном. У птицы были бешеные глаза, она панически кружила над кораблем и в конце концов стремительно улетела прочь, отчаянно махая крыльями.
— Что такое? Что случилось? — галдели встревоженные моряки.
Капитан ходил по палубе, смотрел в бинокль вдаль, нервно курил трубку и говорил:
— Не нравится мне все это. Не пойму я, что такое. Море совершенно спокойное, а животные бесятся.
Растерянную, удивленную команду ждал новый сюрприз.
Без какой-либо причины маленький черный щеночек Гошка, живший на судне, начал заливисто лаять, прижимать уши к голове, а хвост к ногам. Смотрелось это умильно и одновременно страшно. Гоша скулил и терся о ноги капитана, потом забился в угол, положил голову на передние лапы и начал с грустью на всех смотреть. Кусок мяса, который принес с камбуза сердобольный кок, ни на каплю не развеселил песика, он отвернулся от еды и снова жалобно заскулил. А раньше Гоша ел все, что попадалось, даже мышей с крысами душил.
Один из матросов посмотрел на воду. Ее покрывали мелкие барашки, будто подпрыгивающие вверх- вниз, вверх-вниз.
В следующую минуту впередсмотрящий на мачте забил в колокол.
— Полундра! Полундра! Спасайся, кто может! — истошно кричал он.
Капитан посмотрел вдаль, на этот раз без бинокля, и очень отчетливо увидел на горизонте какую-то тень, похожую на гору, она стремительно и неумолимо приближалась.
Это была волна. Колоссальная по размерам волна.
Капитан побежал в рубку, по пути скомандовав:
— Поднять паруса! — и попытался разогнать «Надежду», чтобы скрыться от волны, но у него, конечно же, ничего не вышло. С расстоянием волна увеличивалась все больше. По мере приближения исполинской волны к судну Гоша буквально разрыдался. Он метался под ногами обезумевших мореплавателей, в его глазах застыли страх и предчувствие скорой смерти.
Волна налетела на корабль и, подняв, перевернула его, накрыла суденышко сотнями тонн воды. Грохот стихии заглушал крики людей. А вскоре и криков не стало.
Ни спасательные шлюпки, ни жилеты, ни круги не сумели спасти бедных моряков. Как позже выяснилось, произошло подводное землетрясение, оно и вызвало гигантскую волну, унесшую с собой жизни многих людей. До берега волна не дошла, она постепенно становилась все меньше и меньше, а вскоре и совсем утихла, превратившись ближе к берегу в маленькие волны.
После того как волна налетела на корабль, выплыть на поверхность чудом удалось лишь троим — Александру Сащенко, Денису Пономареву и Виктору Пышнограеву. Они взобрались на часть того, что раньше было деревянным перекрытием палубы «Надежды», и, обессилевшие, потеряли сознание.
Наутро они очнулись.
То, что с ними случилось, казалось каким-то кошмарным сном. Оглядевшись, они увидели обломки их бывшего корабля. Это была часть обломков, так как за ночь волны отнесли выживших далеко от места трагедии, но даже здесь кое-где плавали щепки, бочки и куски материи, намотанные на деревянные балки.
Сейчас для моряков, переживших гибель родного корабля, главное было выжить и добраться до берега.
Постепенно солнце стало подниматься все выше и выше над морем. На корабле хорошо — можно было укрыться в каюте, а тут, в открытом море, на импровизированном плоту, нигде не спрячешься от палящего солнца.
Мужчины окунали свои тельняшки в воду и укрывались ими, чтобы не сгорела кожа.
На место этой проблемы пришла другая — еда.
В первый день матросы кое-как перетерпели голод, но затем есть захотелось просто невыносимо, Денис даже потерял сознание от голода и немилосердной жары. Чтобы не умереть от жажды, приходилось довольствоваться соленой морской водой, от которой хотелось пить еще сильнее.
Александр, самый упитанный из всех троих, распустил тельняшку на нитки, выковырнул из досок гвоздь и сделал подобие удочки. Наверное, господь сжалился над бедными моряками, потому что на удочку поймалась крупная рыбина. А если учесть, что попалась она просто так, без наживки, то без высших сил тут явно не обошлось.
Однако радость была преждевременной. Дальнейшие события открыли правду жизни и борьбы за выживание.
Поймав рыбу, несчастные скитальцы по морским просторам руками разорвали ее и сырую съели — голод был настолько сильным, что не возникало ничего даже похожего на отвращение. Рыбья кровь растеклась по всему плоту и выпачкала страдальцев, но им было не до того. Голод отступил, они живы, и это главное.
На следующий день номер с удочкой не прошел, высшие силы решили больше не посылать морякам легкой добычи. Александр иногда ловил руками и удочкой любопытных апатичных медуз, но они мало того что обжигали кожу, так еще были невкусными и противными.
На подгнивающих останках рыбы, медузах и морской воде мученики протянули два дня. Берега не видно, мимо не проходили корабли, надежды на спасение оставалось все меньше. К тому же, может быть, плот не приближался к берегу, а наоборот, удалялся от него.
Денис оказался самым слабым из троих. Он все время терял сознание, просил пить, глаза его закатывались. На моряков было страшно смотреть — кожа да кости, со впалыми щеками, небритые, перемазанные высохшей рыбьей кровью и блестящей слизью медуз. Выцветшие тельняшки покоились на их обгоревших спинах, защищая от палящего солнца.
