Марина Елькина - Тайна трех похищений
— А зачем нам их искать? — воскликнул Славка. — Давайте сами напишем!
— Ага, — кивнула Маша. — И поручим это Тошке, у которого двойки по русскому и начатый фантастический роман.
— Роман? Какой роман? Тошка, ты правда пишешь роман? — весело загомонили ребята.
— Ничего я не пишу! — насупился Антон.
Эх, Машка! Он ей по секрету, а она!.. Язык за зубами держать не умеет.
И он так выразительно взглянул на нее, что Маше стало стыдно. Она постаралась перекричать ребят:
— Да нет никакого романа! Я пошутила! Давайте вернемся к обсуждению! Нужно что-то решать! Другую пьесу искать мы не будем, тем более что к этой уже сделана половина декораций. Надо искать еще одного актера.
— А что, если попробовать моему братишке, Игорьку? — спросила Наташка.
— Игорек? Но он же маленький, в школу еще не ходит.
— На следующий год пойдет. Он читать умеет. Везде с книжкой ходит. Бабушка вчера даже ругалась: позвала его ужинать, а он остановился на полдороге, в полутемном коридоре, и читает.
— А что? — поддержал ее Вадик. — Игорек — хороший мальчишка.
— И память у него хорошая, лучше, чем у Тошки, — добавила Наташка.
— А я тут при чем? — обиженно взвился Антон. — Что, у меня самая плохая память?
— А разве самая хорошая? — осадила его Люда.
— Да уж получше, чем у тебя! — закричал Антон, забыв, что между ребятами существовал договор — на репетициях никаких ссор.
Впрочем, совет — это же еще не репетиция.
— Успокойтесь, — попросила Маша. — Значит, ты уверена, что Игорек выучит роль?
— Конечно, — кивнула Наташка. — Я вместе с ним учить буду. Я всегда с ним стихи учу. Он столько стихов наизусть знает!
— Тогда давайте попробуем, — решила Маша. — Если не получится — будем искать еще кого-нибудь, а если получится… Если получится, то Игорек получит на Новый год подарок от театра.
— Игорек получит, а остальные обойдутся, — проворчал Антон.
— Тон! — укоризненно покачала головой Маша. — Ты же не маленький! И потом, не ты выручаешь театр. Правильно?
— Всегда так. Я никого не выручаю. И подарки мне не нужны.
Но Тошкино ворчание уже никто не слушал. Выход был найден. Значит, спектакль состоится. Значит, нужно продолжать репетиции.
* * *Ну и разобиделся Тошка на ребят! Никто не хочет оценить его заслуги! Все как должное воспринимают то, что он из спектакля в спектакль играет главные роли. А ему это надо? Он что, нанимался?
Нет, конечно, вслух Тошка всего этого высказывать не стал. Зачем? Он только подумал…
Как ни крути, а его авторитет среди ребят оставляет желать лучшего. Никто не хочет воспринимать Тошку всерьез. Все только посмеиваются над его памятью, над его романом.
Ну, ничего! Он заставит себя уважать! Он раскроет преступление! Сам! В одиночку! Вот тогда и посмотрим, что они скажут! Вот тогда пусть попробуют посмеяться!
У него с каждым часом все крепла и крепла решимость разыскать тех двоих, что были изображены на фотороботах. В конце концов, это не так уж сложно в маленьком городке. Хуже, конечно, если бандиты не местные, но тогда их и милиция не скоро найдет.
Тошкина фантазия услужливо рисовала перед ним самые невероятные картины захвата преступников, почести, что последуют за этим, гордость, которая охватит всех ребят во дворе.
Он так расхрабрился, что решил найти воров, даже если они откуда-то приехали. След должен вывести его как раз к тому месту, где они скрываются от розыска.
Он будет совсем один. С пистолетами в руках он заявится на охраняемую дачу ночью. Пустив в ход приемы карате, он вырубит всю охрану, никто и звука не успеет издать.
Это ничего, что он пока не знает ни одного приема. Супергерой должен действовать быстро. Приемы карате придут на выручку сами собой, без всяких тренировок. Они с рождения заложены в Тошкиной голове и включатся в минуту опасности. Так бывает.
А потом он крадучись пройдет по длинной, полутемной галерее-коридору. Он будет чутко прислушиваться к каждому шороху. Он будет держать наготове оружие. Уже не пистолеты, нет. Разоружив охрану, он возьмет в руки автомат.
Он почувствует за дверью опасность, как охотник чувствует волка. Он замрет на месте, медленно обернется и встретится с преступниками, вооруженными до зубов.
Завяжется перестрелка. А как же без нее? Бандиты сначала решат, что справиться с мальчишкой-сыщиком совсем нетрудно, но они очень ошибутся. Он не просто мальчишка, а Тошка-супергерой!
Он вовремя спрячется за колонну и начнет отстреливаться. Он уложит их всех на месте!
Нет! Так дело не пойдет! Он должен взять этих двух бандитов живыми. Да-да! Только живыми.
Тогда он отступит и начнет заманивать преступников в ловушку. Это будет очень сложно. Стрелять любой дурак умеет. А вот ловушку не все устроят. Для этого нужно иметь хитрость. С этим не каждый справится.
Но это ли неразрешимая задача для Тошки? Он даже хмыкнул. Да у него хитрости на десять человек хватит. Он изобретет самую хитроумную ловушку, он заманит туда бандитов и там их захлопнет, как в мышеловке…
— Тошка, хватит ворочаться! — сонно пробормотал Славка. — Спать не даешь.
Тошка замер на своей кровати. «Спать не даешь»! Эх, засоня! Тут такие грандиозные планы строятся, а Славке лишь бы спать! Ну, конечно, он же не супергерой! Куда ему!
И Антон начал придумывать еще один план. В этом плане он приходил к начальнику уголовного розыска в тот самый момент, когда милиция отчаялась найти воров-альпинистов. Он попросит у начальника поддержки с воздуха и отряд спецназовцев и гарантирует ему, что преступники будут пойманы. Всю операцию он берет на себя.
У Тошки даже защекотало под лопаткой, когда он представил себе вооруженный отряд в черных масках, отданный под его командование.
Эти бравые парни, широкоплечие и тренированные, будут беспрекословно подчиняться его приказам, а уж приказы он отдать сможет!
Он от начала до конца разработает сам всю операцию захвата, он расставит силы, он даст задание, и, конечно, основной удар, как командир, он примет на себя…
— Тошка! Ты сегодня будешь спать? Только и слышно, как скрипит твоя кровать! Я маме пожалуюсь!
Ну что это за отношение к будущему супергерою? Наступит время, и Славка очень пожалеет, что так обижал когда-то своего старшего брата.
Это когда Антона серьезно ранят во время операции. Он будет неподвижно лежать на кровати и мужественно переносить мучительную боль…
Тошка поморщился: нет, это уже слишком. Боль он не любит. Пусть это будет какая-нибудь не очень болезненная рана. Серьезная, но не болезненная. А разве так бывает?
Мысли начинали путаться, и Тошка не совсем понимал, мечтается это ему или уже снится…
Глава V РЫЖАЯ
Игорек отлично справлялся с ролью Колокольчика. Он хорошо запоминал слова, смотрел на всех темными серьезными глазами и внимательно слушал Машу.
Он только не выговаривал букву «р», но от этого Колокольчик становился еще милее.
— Лазлешите пледставиться — Колокольчик, — говорил он первую фразу и изящно кланялся, снимая голубой колпачок.
На первой репетиции ребята не могли удержаться от смеха, так забавно это у него выходило.
Репетиция закончилась, все разошлись по домам, а через полчаса к Маше прибежала взволнованная Наташка:
— Игорек не хочет больше репетировать.
— Почему? — спросила Маша. — Ему не понравилось?
— Понравилось, но он не хочет, чтобы над ним смеялись.
Маша облегченно вздохнула:
— Ах, вот что! Давай-ка я с ним поговорю.
Наташка привела насупленного братишку, и Маша начала ему втолковывать:
— Эх, ты! У тебя же комическая роль! Если люди вокруг улыбаются или смеются — это хорошо! Значит, ты очень хорошо играешь свою роль, значит, ты им очень нравишься.
Игорек внимательно слушал ее речь, и складка обиды на его переносице постепенно разглаживалась.
— Когда смеются — это хорошо? — спросил он.
— Конечно, кивнула Маша.
— Я понял. — Игорек серьезно моргнул большими темными глазами. — Я не буду обижаться.
С этого дня он сам весело смеялся на репетициях и радовался, когда смеялись другие.
* * *На третьем этаже, прямо под Машиной квартирой, появились новые соседи: муж, жена и четырехлетний ребенок. Мужчину ребята видели редко: он рано утром уходил на работу и приходил поздно вечером. Зато женщина и ребенок в первый же день вызвали у ребят чувство неприязни.
Женщина была маленькая, остроносая, с живым мышиным лицом. Еще не успев внести в квартиру мебель, она уже поругалась с грузчиками, с бабой Шурой и с Тошкой, который вежливо согласился покараулить вещи. Ребята в тот же день прозвали ее Рыжей, потому что волосы, стянутые в пучок на затылке, были у нее медно-рыжего цвета.
