Роберт Стайн - Исчезнуть навсегда

Комната была пуста. Кровать застелена. Роджер уже ушел.

— Странно. — Кэра явно была разочарована.

— У него утренние занятия, — сказал я, посторонившись, чтобы она могла войти в комнату.

— Так рано у него нет занятий, — отозвалась она. — Ладно, раз уж мы сюда зашли, давай посмотрим.

На столе Роджера лежали его тетради и учебники. Кэра наклонилась и посмотрела под кроватью.

— Что там? — почему-то шепотом спросил я.

— Только пыль.

Книжная полка была почти пустая, не считая нескольких книг и журналов, а также карандашей и фломастеров.

— Мрачное место, — заметил я.

— Да. Мог бы повесить на стены хоть какие-то картинки.

Я посмотрел на голые серые стены. Комната напоминала скорее одиночную камеру, чем жилище студента.

Кэра начала просматривать вещи на столе Роджера.

— Я там уже смотрел.

Я чувствовал себя неудобно и хотел побыстрее отсюда убраться. Что, если Роджер вернется и увидит, как мы роемся в его вещах?

— Эй! Гляди-ка.

Кэра протянула мне пустой блокнот.

— Ну и что? Пустой блокнот.

— Правильно! Посмотри, Марк, — сказала она, взяв другой. — И этот пустой!

Действительно, не написано ни слова.

— Просто он их пока не использовал.

Кэра просматривала учебники Роджера.

— Взгляни, ничего не подчеркнуто, как будто их вообще не раскрывали.

— Значит, он ничего в книгах не подчеркивает. Кстати, я тоже. По-моему, это ничего не значит.

— Но это странно.

Внезапно я услышал какой-то звук. Взглянул на Кэру. Понял, что и она его слышала. Мы застыли. Тишина. Я подошел к двери и приоткрыл ее. Никого. Просто скрипят балки старого дома.

Когда я повернулся, Кэра уже просматривала ящики стола. Поскольку в комнате не умещался шкаф, Роджер держал одежду в ящиках стола. Один из них был полностью заполнен бельем.

— Ну, хватит! — Мне все это уже надоело. — Мы ничего интересного не найдем. Такое впечатление, будто Роджера вообще не существует.

Она взглянула на меня:

— Вот именно. Тебе не кажется, что это странно?

— Нет!

Она выдвинула нижний ящик.

— Пошли. Только потеряли время.

— Постой, Марк! О Господи!

Я повернулся. Она вынула из ящика белье. Под ним лежал пистолет!

Глава 8

Он взял оружие в руки.

— Марк! Не трогай! Положи! — закричала я.

— Заряжен.

— Не направляй его на меня!

— Я никуда его не направляю. Лучше положу обратно.

— Осторожнее.

Он аккуратно опустил пистолет на место. Сверху я положила белье Роджера и задвинула ящик.

— Зачем, по-твоему, он хранит заряженный пистолет? — На его лице отразился сложный мыслительный процесс.

— Может, он палит из него по тараканам, — попыталась пошутить я.

Марк моей шутки явно не понял.

— Ладно, давай линять отсюда, — сказала я, выталкивая его из комнаты.

Мы вернулись в кухню. Я взглянула на часы. 7:40. Если мы скоро не выйдем, то наверняка опоздаем в школу.

— Телефон. Может, уже заработал.

Мы оба кинулись к трубке. Я успела первой. Тишина.

— Нужно позвонить на телефонную станцию, — сказал Марк. — Может, мама с папой всю ночь пытались до нас дозвониться.

— Правильно. Я схожу к соседке, миссис Фишер.

Я взяла телефонный блокнот:

— Позвоню родителям, а потом на станцию.

Пошел бы с тобой, но миссис Фишер меня недолюбливает. Она как-то проходила мимо, когда я стрелял из лука. По-моему, решила, что я ненормальный.

— Так и есть.

И я быстро выбежала на улицу. Люблю, когда последнее слово остается за мной.

На улице все еще было прохладно. Солнцу пока не удалось пробиться сквозь облака. Впрочем, дом миссис Фишер расположен недалеко. Тем не менее я перешла на бег.

Звонок у нее не работал, поэтому я воспользовалась дверным молотком. Она сразу же отозвалась. Это была привлекательная женщина, хотя и немолодая — лет за сорок, — одетая в вельветовые штаны и мужскую рубашку. Темные волосы были перетянуты сзади резинкой.

По-моему, она удивилась, узрев меня.

— Кэра?

— Доброе утро, миссис Фишер. Извините за беспокойство.

Она придержала дверь, пока я входила.

— Для меня это не рано. Я всегда встаю в шесть.

В доме пахло кофе и табаком.

— У вас все в порядке?

Задавая этот вопрос, она почему-то смотрела на улицу мимо меня. Да и сам ее тон заставил меня насторожиться. Хотя, конечно, я сама в это утро выглядела странно.

— У вас телефон работает? А то у нас отключился…

— Да, конечно. Работает. Пару минут назад говорила с сестрой. Странно, что ваш не в порядке.

— Можно, я позвоню?

— Да.

Я проследовала за ней через комнату, заставленную массивной старой мебелью, и оказалась в кухне.

— Сначала позвоню родителям, — сказала я, разыскивая номер в блокноте.

— Родителям?

Я взглянула на нее. И то, что я увидела, мне не понравилось. Это было даже не удивление. Как будто она знала что-то, чего не знала я. Впрочем, заметив мой взгляд, она стерла это выражение, взяла сигарету и закурила. Но рука ее дрожала.

Наверно, они задержались на работе. — пояснила я. — Их до сих пор нет дома.

Может, мне лишь привиделся этот ее странный взгляд.

Продолжая курить, она подошла к мойке и стала перемывать какие-то тарелки.

— Так они не звонили?

— Не могли. Ведь телефон был неисправен.

— Да, конечно. А где они работают?

Она спрашивала, не оборачиваясь ко мне. А тарелки, которые оттирала женщина, на вид были вполне чистыми.

— Это называется «Крэнфорд индастриз».

— А-а-а, Крэнфорд. Они работают на авиапромышленность или что-то похожее. Я слышала. Выполняют правительственные заказы…

— Честно говоря, не знаю. Родители там устанавливают компьютерные системы.

— Интересно.

Она вытерла руки и повернулась. Положила сигарету в пепельницу, но потом опять нервно закурила.

— Крэнфорд отсюда не близко. Почему твои родители поселились здесь, в Темной Долине?

— Не знаю. Никогда об этом не думала. Может, они решили, что здесь лучше школа. Ну, для нас с Марком…

— Кэра… — начала она, но вдруг остановилась.

— Что?

— Да нет. Забыла, что хотела сказать. Пожалуй, не буду тебе мешать. Ты же должна позвонить.

Она поспешно вышла, оставив в пепельнице непотушенную сигарету.

Что случилось, подумала я. До сих пор, когда я ее видела, она была такой спокойной. Да и вообще это была единственная соседка, которая с нами иногда общалась. Все остальные нас просто не замечали.

Я набрала прямой номер родителей. Никто не подходит. Коммутатор тоже не отзывался. Слишком рано, решила я. Никого нет на работе.

Почувствовав слабость, я облокотилась на стол. Все же я до сих пор надеялась, что они на работе. Что теперь? Что делать? Кому звонить?

У нас здесь нет родственников. Мы живем в этом городе лишь пару месяцев. Мы тут никого не знаем!

Я не могу идти в школу, не зная, что с папой и мамой.

Почувствовала спазмы в желудке. Может, не стоило заливать кукурузные хлопья кока-колой.

Я тупо смотрела на телефон, и вдруг до меня дошло, что надо делать. Нам с Марком надо ехать в «Крэнфорд индастриз». Там мы разыщем родителей. На чем ехать? Может, возьмем такси? Или туда ходит автобус?

Да, так и сделаем. Черт с ней, со школой. Если с родителями все в порядке, пусть объяснят, почему от них не было вестей. А если не в порядке… Нет! Они наверняка на работе.

— Спасибо, миссис Фишер! — крикнула я.

Ответа не было, и я выбежала на улицу. И тут сообразила, что не позвонила на телефонную станцию. Пришлось вернуться.

— Вообще нет сигнала? — переспросил приветливый женский голос на другом конце линии. — Странно. Из вашего района никаких жалоб не поступало. Ладно, скажу ребятам, чтобы проверили.

— Спасибо.

Я положила трубку, громко поблагодарила миссис Фишер, которая так и не появилась, и поспешила домой, спеша поделиться с Марком идеей наплевать на школу и отправиться на поиски родителей.

Когда я проходила мимо нашего гаража, что-то привлекло мое внимание. Что-то было не так. Я заглянула в окно.

Да, машина родителей — синяя «Тойота», на которой они ежедневно ездили на работу, — стояла в гараже.

Глава 9

Марк открыл дверь гаража, и мы уставились на машину, как будто никогда ее раньше не видели.

— Как же они уехали на работу? — спросил Марк, входя внутрь и заглядывая в окно машины.

Конечно, оба мы думали о другом: а уехали они вообще на работу? Был единственный способ выяснить это.

— Мы поедем в Крэнфорд. Прямо сейчас, — сказала я.

Марк пнул ногой заднюю шину:

— Я не могу. У меня сегодня контрольная по математике. И мне надо повидаться с Джин…

Он умолк, поняв, что сморозил глупость. Все это ничего не значило по сравнению с папой и мамой.