Дмитрий Щеглов - Прикольная история
– А ты откуда знаешь?
– Ладно, так и быть, покажу. Ты думаешь, почему я вас никого в машину к себе не пускаю? – Горилла гордо посмотрел на Фитиля.
– Кореша говорят, у тебя бзик такой, по-ученому мания называется, она передается по наследству.
– Что, бзик передается по наследству?
– Не бзик, а эта, как ее, во-о, вспомнил, генная память. Если у тебя предки, например, жили в лесу, то сколько ты не старайся, а дремучим так и останешься.
– Ты на что намекаешь? На каких предков? – и Горилла замахнулся на Фитиля.
– Я имел в виду Илью Муромца, богатыря, он ведь из муромских лесов, и ты тоже как будто только вышел из леса – богатырь, – ловко вывернулся Фитиль.
– Я просто два дня не брился, – польщенный сравнением с былинным богатырем, о котором он в детстве слышал, Горилла решил отблагодарить Фитиля. – Смотри, что у меня есть, – и он включил встроенную магнитолу.
Из приемника неслось легкое потрескивание, затем послышался скрип рассохшегося деревянного стула, казалось, кто-то рядом встал из-за стола, и, приоткрыв дверь, начальственно крикнул:
– Петров, найди мне лейтенанта Авдеева.
– Есть, товарищ подполковник.
– Пусть принесет мне дело по вчерашней краже.
Явственно было слышно, как закрылась дверь и снова заскрипел под начальственной тяжестью рассохшийся стул. Горилла выключил приемник и, распираемый собственной значимостью, важно ронял слова:
– Понял теперь, почему я вас в машину не пускаю?
– Ты жучок начальнику милиции в кабинет установил? – восхищенно спросил Фитиль. – И ты в курсе всех их дел?
– А то! Снизу к стулу напротив прикрепил. На Митинском рынке в Москве мне один умелец вообще «жучок»-телевизор предлагал. Лежишь, пиво пьешь и смотришь, как идет совещание.
– Ты и телевизор купил?
– Не, отказался. Я на их ментовские рожи смотреть не могу, они наглее моей.
– Наглее твоей? Вряд ли, – фыркнул Фитиль.
Горилла промолчал в ответ, туго соображая, как оценивать слова Фитиля, как похвалу или насмешку, и не придя ни к какому выводу, выдохнул:
– Я жучка как раз два дня назад и установил. Вошел в кабинет вроде по делу, сел на стул напротив, сам смотрю на начальника, руки по швам, тут снизу к сиденью и прилепил. Только и успел спросить у начальника, как мне заграничный паспорт обменять, как он меня выгнал. А мне того и надо было. У них с утра совещание, а я сижу в машине и слушаю, как начальник раздает взыскания и задания. Вдруг слышу, он упомянул еще о какой-то бумаге, которая неофициально поступила в управление, о том, что к нашему Гусынину Петру Петровичу по кличке Хромой с алмазных приисков едет курьер с огромным алмазом, который и находят-то раз в сто лет, величиной в двести карат. Менты уже два дня на ушах стоят, а я на дереве сижу.
– Тебе легко сидеть – у тебя гены, наследственность, – скулил Фитиль, – а как я буду сидеть на дереве?
– Как соловей-разбойник, – нашелся с ответом Горилла и самодовольно захохотал.
Хорошо, что в «мерседесе» были затемненные стекла. Когда машина выехала из гаража, достаточно было повернуть голову назад, чтобы увидеть нас. Но шеи у обоих не поворачивались: у Гориллы потому, что она срослась с туловищем и была мощная, как у бугая, он, даже разговаривая с Фитилем, ни разу ее не повернул; а у Фитиля, хоть она и была длинной, после утреннего сальто-мортале шейные позвонки требовали покоя и неподвижности. Хоть в этом нам повезло.
– А долго мне там сидеть? – Фитиль хотел получить дополнительную информацию.
– Не знаю! Как что увидишь, звони мне сразу домой по мобиле. Пойду посплю пока. На, держи! – и Горилла протянул Фитилю телефон. – Пользоваться моим навороченным умеешь?
– Спрашиваешь! А что я с этого буду иметь? – начал торговаться Фитиль.
– Пять процентов, – предложил Горилла.
– Десять!
– Там посмотрим! Вот на этом дереве будешь сидеть. Приехали! Вылазь!
Не глуша двигатель, они вышли из машины. И тут Горилла увидел, что на капоте не хватает кружка. Он заревел как дурной:
– Где прицел?
– Какой? – вздрогнул Фитиль.
– Что на капоте, идиот!
– И правда, нету! – как будто обрадовавшись от того, что на капоте нет эмблемы, придурковато засмеялся Фитиль.
– Урою! Ты над кем все утро смеешься?
– Да я не над тобою. Я так.
Горилла ударил Фитиля в ухо.
– За что?
– Чтобы не смеялся надо мною, гад. Лезь на дерево!
Мы с Данилой лежали на полу, ни живые ни мертвые. Подняв головы, выглянули из-за сидений. Фитиль примерялся к дереву, хватаясь за нижний толстый сук, а Горилла его подсаживал, удерживая на плечах. Лазанье по дереву у Гориллы лучше получалось. Вылезти из машины и скрыться не было никакой возможности. Кругом на добрую сотню метров было открытое пространство.
– Ты водить машину можешь? – спросил Данила.
Та же мысль промелькнула у меня в мозгу. Я быстро перелез на переднее сидение, отпустил ручной тормоз, и машина сама собой покатилась с бугра. Хорошо, что «мерседес» был с автоматической коробкой передач. Я передвинул ее на «ход» и потихоньку нажал на педаль газа. Автомобиль неслышно прибавил обороты, набирая скорость покатился с холма.
– Черт, я же на ручник ставил! – заорал Горилла, сбрасывая с плеч на землю Фитиля. Сзади послышался шлепок упавшего тела и тяжелый нагоняющий нас топот.
Но было поздно. «Мерседес» скрадывал метры дороги. Догоняющему казалось, что в салоне никого нет, так как высокие сиденья загораживали меня от бегущего сзади Гориллы. Чуть-чуть высунув нос над приборной доской, я еще поддал газу. Слоновий топот сзади стих. Выкрутив баранку налево, я выскочил на плотину. Навстречу ехала милицейская машина. Пришлось вновь пригнуться и сбросить скорость. Медленно проплыла мимо милицейской машины. У стражей порядка были обалдевшие лица. «Мерседес» двигался без водителя. И вдруг мы услышали громкий вопль Гориллы:
– Угнали! Стой!
А затем следом раздался пронзительный вой милицейской сирены. Попадаться в руки Гориллы и одновременно милиции совсем не хотелось.
– Жми! – сзади закричал Данила. Я покрепче вцепился в руль и надавил на газ. «Мерседес» понесся как на крыльях, на ямках высекая искры из днища.
– Куда сворачивать? – на очередной развилке я спросил Данилу.
– Давай на тот конец озера, там лес, там не найдут!
Подняв тучу пыли, мы оставили далеко позади милицейскую машину и на перекрестке свернули не в город, а налево – к лесу. Спидометр показывал сто пятьдесят километров. Зря я летел с такой скоростью. Дорога снова вывела нас на берег озера и, сделав крутой поворот, уходила по берегу вправо. На такой скорости мы не вписывались в поворот. Это только в кинофильмах автомобили долго летят с обрыва в воду. Не успел я моргнуть, как мы прошелестели по траве и, оторвавшись от земли, с громким всплеском оказались в озере. Автомобиль стал тонуть. Хорошо, что были подняты боковые стекла. Машина медленно погрузилась в воду и легла на дно. Чувствовалось, что здесь неглубоко, метра два, не больше. Я попробовал открыть дверцу.
– Бесполезно! – сказал перепуганный Данила. – Пока вода полностью не заполнит кабину, дверь нельзя будет открыть!
– А мы не утонем? – спросил я.
– Уже утонули!
Вода прибывала очень быстро, остался только воздушный мешок под самой крышей. Когда вода подошла к подбородку, я сказал:
– Открываем! – и, набрав побольше воздуха, нырнул и попробовал открыть дверь. Она не поддавалась.
Я снова сунул лицо в спасительную воздушную подушку под потолком.
– Перебирайся ко мне назад! – предложил Данила. – Будем вместе толкать!
Я перелез к нему на заднее сидение.
– Давай еще попробуем.
Нырнув, мы стали толкать правую дверь, она тоже не открывалась. Вынырнули, подышали.
– Давай теперь левую, – предложил Данила.
Снова у нас ничего не получилось.
– Надо стекло опустить и так выбираться, – сказал я Даниле.
Стеклоподъемник сработал. Стекло опустилось.
– Открыл, давай ты первый.
Данилу не пришлось долго уговаривать, он просунул ноги, затем все туловище и угрем выскользнул в оконный проем. Я почувствовал, что он на воле и плещется там наверху. Мой черед. Я сделал два глубоких вдоха и нырнул головою в проем. Вылезать надо было ногами вперед, как Данила, я же, как рыба сунул сначала голову и, вытолкав половину туловища, застрял. Ни взад, ни вперед. И оттолкнуться нечем. Ноги у меня болтались в воде, а у рук не хватало опоры. Я почувствовал, что сейчас кончится воздух, и в это время кто-то схватил меня за шиворот и потянул из машины. Хлебнув воды, я выплыл на поверхность. Моим спасителем был Данила. Берег был в пяти метрах. Кое-как доплыв до берега, мы так и рухнули, не в силах пошевелить ни рукой ни ногой. В это время за пригорком раздалась милицейская сирена. Надо было спасаться. Вскочив, мы спрятались среди мелкого ельника. Милицейский «уазик» проехал мимо. В кабине разглядели свирепое лицо Гориллы.
