Р. Стайн - Безбашенный Хэллоуин
— А чего так тихо? — спросил я. — Где все?
— Район у нас такой, — ответил он. — Ребят мало.
— И темно так… — продолжал я.
Он фыркнул.
— Ты же не боишься темноты?
— Нет, — торопливо ответил я. — Но мне не нравится в ней блуждать. Где тут у вас главная улица?
— Кажется, где-то там. — Он неопределенно мотнул головой. — На вечеринку хочешь?
— Хэллоуинскую? — я бросил взгляд на угловой дом. — Тебе сколько лет-то? Эти вечеринки, они ж того… придурошные, нет?
— Эта — особенная, — ответил он тихо. Повернулся и направился к дому.
Я поспешил за ним.
— А пожрать там найдется?
— Угу. Пожрать найдется. Это же вечеринка.
И я решил пойти с ним. Полагаю, мы выглядели престранно — оба в одинаковых уродливых масках.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Норбэнд, — ответил он.
— Странное имя, — пробормотал я.
— Все зовут меня Норб, — сказал он.
— А я — Брэндон, — сказал я.
Он остановился у крыльца и повернулся ко мне.
— Так ты идешь на вечеринку?
— Пожалуй, — ответил я. — Только ненадолго. Скажешь потом, как мне домой добраться?
Он не ответил. Молча толкнул дверь и вошел в дом.
Я последовал за ним.
— Эй, тут же темень! — воскликнул я. — Что происходит?
12
Норб обернулся и посмотрел на меня сквозь прорези маски.
— Брэндон, ты чего такой нервный? — спросил он. — Вечеринка внизу, в подвале.
Я почувствовал себя идиотом. Благо, следуя за Норбом через дом, мог слышать голоса и музыку снизу. Норб распахнул дверь в подвал, и звуки вырвались оттуда с утроенной силой.
— Доволен теперь? — спросил он.
— Ага. Здорово, — ответил я. — Это твой дом?
И снова он проигнорировал мой вопрос. Он пошел вниз, перешагивая по две ступеньки за раз, и жестом велел мне следовать за собой.
Спускаясь, я видел мельтешение ярких огней и пляшущие по стене тени. Слышал, как ребята смеются и разговаривают, пытаясь перекричать настырное буханье танцевальной музыки.
Оказавшись внизу, я обнаружил, что стою в просторной комнате, разукрашенной для Хэллоуина: тыквы-наклейки ухмылялись со стен, ленты из черного и оранжевого крепа свисали с потолка.
Комната была полна ребят — как минимум тридцать-сорок мальчишек и девчонок, все — в праздничных костюмах. Несколько девочек танцевали в центре комнаты. Несколько ребят любовались ими, обмениваясь комментариями. Большинство же ребят разбились на группки по нескольку человек, беседовали и смеялись. Двое мальчишек зачем-то обматывались оранжевыми лентами серпантина.
— Это — Брэндон, — сказал Норб высокому костлявому пареньку в костюме скелета.
Скелет кивнул.
— А я — Макс.
— Брэндон проголодался, — сообщил ему Норб. После чего отвернулся и завел разговор с парочкой девочек в костюмах ведьм.
— Стол с закусками вон там, — сказал Макс. Он провел меня мимо танцующих к длинному столу, накрытому оранжевой скатертью. Я увидел груды печенья и пончиков, миски картофельных чипсов и два наполовину съеденных тыквенных пирога.
— Угости-ка Брэндона пончиками, — распорядился Норб, внезапно появившись у стола.
— Любишь пончики? — спросил Макс.
Я кивнул.
— Ага. Конечно. — Внезапно во мне проснулся зверский аппетит.
Он выбрал пончик с вершины груды и протянул мне. Его глаза пристально смотрели на меня из-под маски-черепа.
— Это особенный, — сказал он.
— Спасибо. Выглядит здорово, — ответил я и снял свою маску.
Норб и Макс стояли рядышком и смотрели, как я подношу пончик ко рту. Он был мягкий, пышный, щедро посыпанный сахарной пудрой. Все как я люблю.
Я откусил большой кусок. Прожевал. Хотел уже проглотить.
И застонал.
Я почувствовал на языке что-то липкое и теплое.
Я поднял пончик, чтобы рассмотреть поближе.
— Уй!
Что это там извивается и корчится?
Лилово-коричневые черви!
Я выплюнул пережеванный комок червей.
Черви так и полезли из пончика. Один обвил мое запястье.
С воплем омерзения я размахнулся, чтобы швырнуть пончик на пол.
Но Норб перехватил мою руку и насильно поднес пончик мне к лицу.
— Ешь их, Брэндон, — приказал он. — Давай. Съешь их всех.
13
Я попытался рывком высвободить руку.
Но Макс немедленно пришел на помощь Норбу. Вдвоем они не давали мне сдвинуться с места и пихали отвратительный пончик мне в лицо.
Они затолкали его мне в рот.
Я чувствовал, как черви извиваются на языке и щекочут горло.
Я начал давиться. Но они лишь запихнули его еще глубже.
— Жуй! Жуй! — кричал Норб.
Выхода не было. Я не хотел подавиться и подохнуть с полным ртом червей.
И я начал жевать.
От тошнотворного кислого вкуса у меня опять начались рвотные спазмы.
Глаза наполнились слезами. По лбу ручьями струился пот.
Я зажмурился и попытался вообразить, что ем что-нибудь безобидное.
Картофельное пюре, например.
Но картофельное пюре не корчится во рту!
Я задержал дыхание и сглотнул. Густой комок червей проскользнул вниз по горлу.
Наконец, я проглотил их всех.
Норб и его дружок отпустили меня.
Я отпрянул от них к кухонному столу, грудь тяжело вздымалась, меня всего трясло. Во рту стоял кислый привкус червей.
— Зачем? — выдохнул я. — Зачем вы это сделали?
Оба дружно расхохотались.
— Разве сегодня у нас не Хэллоуин? — спросил Норб и хлопнул Макса по ладони.
— Разве ты не любишь пугалки на Хэллоуин? — ехидно спросил Макс.
— Это не пугалки. Это просто мерзость! — рявкнул я. — Все, пока. Спасибочки. Я сваливаю.
Я оттолкнул их и кинулся к лестнице. Но они схватили меня за плечи и потащили назад.
— Ты только пришел, — сказал Норб. Его глаза угрожающе сверкнули.
— А вечерина еще и не начиналась, — поддакнул Макс.
— Отпустите, — настаивал я. — Ваша вечерина — отстой.
Но они стиснули мои руки мертвой хваткой.
— Эй, народ! — заорал Норб. — Эй, слушай все сюда! Сейчас Брэндон за яблочками нырять будет!
— А вот и не буду! — закричал я. Я дергался и извивался. Но они были сильнее.
— Эй, народ! — продолжал надрываться Норб, перекрикивая музыку и болтовню. — Смотрите все! Сейчас он будет нырять за яблочком!
Оба негодяя подтащили меня к большой деревянной бочке. Я заглянул в нее. Бочка была до краев полна мутной воды — слишком темной, чтобы что-нибудь в ней разглядеть.
Четверо или пятеро ребят подошли посмотреть.
— Отпустите! — закричал я в бешенстве. — Не буду я окунать туда голову! Там и яблок-то нет!
— Конечно есть! — ответил Макс. — Их там куча.
Норб вцепился мне в шею сзади и принялся заталкивать головою в бочку.
— На хэллоуинских вечеринках положено нырять за яблочками, — приговаривал он.
— Чё ты исполняешь?! — чуть не плакал я. — Отвали! Больной, что ли?!
Я уставился в темную воду:
— Никаких яблок не вижу!
— А ты нагнись пониже, — посоветовал Норб.
Они держали меня и пригибали мою голову все ниже и ниже. Мои нос и щеки окунулись в отвратительную воду.
Отплевываясь, я ценой огромных усилий смог приподнять голову.
— Зачем вы это делаете? — выдохнул я.
— Хэллоуинская же вечеринка, — сказал Норб.
— Давай-давай, — подхватил Макс. — Выловил яблочко — и свободен.
— Я же просто хочу уйти… — начал я.
Но они снова запихнули меня головой в бочку.
Они больные, подумал я. Абсолютно помешанные.
Я схвачу яблоко. И сразу уйду.
Я открыл глаза. Но ничего не мог разглядеть в густой, мутной воде.
Что-то кольнуло меня в лицо. Я почувствовал, как что-то влажное и мягкое лезет в ухо.
Отплевываясь, я попытался выдернуть голову. Но Макс и Норб удержали меня и принялись заталкивать еще глубже.
Я чувствовал, как что-то скребет щеку. Затылок покалывало, словно по нему ползали какие-то мелкие твари. Лицо покалывало.
Отчаяние придало мне сил, и я выдернул голову на поверхность. И уставился в бочку.
Темная вода вздымалась и копошилась.
Вода была живой!
Хотя нет. Не вода… Не вода…
Я смотрел на бьющуюся, бурлящую массу тараканов.
Прежде чем я успел что-либо возразить, те двое запихнули мою голову обратно в тараканью кучу.
Я задыхался от ужаса, когда тараканы царапали мое лицо, забирались в волосы, лезли в уши и нос.
Я вырывался изо всех сил. Но эти гады удерживали меня за руки и запихивали все глубже и глубже в бочку.
Я разинул рот, чтобы закричать — и почувствовал, как тараканы хлынули в него и расползлись по языку.
И я… Я проглотил их!
— Это не считается! Зубами хватай! — вопил Норб у меня за спиной. — Куси их! Куси их!
— Хва-тай! Выби-рай! — орал Макс.
Я слышал, как остальные смеются и улюлюкают.
