Андрей Трушкин - Банда во временное пользование
— Галкин! — сверкнул очками Ёжиков. — Ты не на палке играешь! У тебя в руках труба. Она иной раз издает сильные звуки, способные перешибить даже мой геликон. Так что будь, Галкин, завтра внимательнее, а то мы не на оркестр будем похожи, а на сборище мартовских котов. Ну, разбежались до завтра. Да, — крикнул вслед мальчишкам Ёжиков, — не забудьте про парадную форму — белый верх, черный низ!
ТАКТ 5 Сравнительный анализ носков. Концертные кроссовки
Хотя следующий день и был выходным, но выдался он ужасно суетливым. Первую половину дня Мишка терроризировал соседей, то разыгрывая гаммы, то репетируя свои партии. Время от времени труба его возмущенно визжала, хрюкала, ржала: особенно часто это происходило, когда Мишке не удавался тот или иной пассаж. Чтобы успокоиться, юный трубач принимался наигрывать всякие мелодии, что называется, из головы. Потом опять возвращался к «Чаттануге-чуче», композиции «На сопках Маньчжурии», снова сбивался, и снова труба ревела на весь дом обиженным слоненком.
Потом пришлось искать концертный костюм. Рубашку-то Мишка нашел сразу, а вот с брюками вышло осложненьице. Черные брюки, которые еще на той неделе висели в шкафу, вдруг куда-то бесследно исчезли. Мишкина мама, услышав, как сын хлопает дверцами, будто он решил отомстить шкафам за все неприятности, приключившиеся в его жизни, прибежала на помощь. Помощь эта выразилась в таком же бестолковом метании по комнатам и таком же громком хлопанье дверцами тех же шкафов.
В результате нервотрепка вылилась в головомойку. Мишке влетело за то, что он никогда не может поддерживать порядок в своей комнате, поэтому некоторые ненужные вещи — вроде велосипеда — стоят в проходах, а нужные в самый ответственный момент днем с огнем не сыщешь. Кончились поиски концертных штанов тем, что мама вспомнила, как на прошлой неделе она решила их постирать и так с тех пор они и висят на веревке на балконе — сушатся. Тем не менее предыдущий выговор за грязь в комнате остался в силе. Но больше ругать Мишку у мамы не было времени, и она побежала хлопотать над утюгом. Мишка в черных сатиновых трусах продолжал кружить по комнате, на этот раз в поисках носков.
Носки — это была еще одна вещь, которая мучила его в жизни. Мама покупала ему по одной паре в неделю. Столько же носков покупала она и папе. Мишка был мальчик не маленький, и папу по размеру ноги, а соответственно и размеру носков он уже догнал. Папины и Мишкины носки начали путаться. Ну а поскольку и тот, и другой настаивали на том, что они будут носить только черные носки, то отличить папины носки от Мишкиных не было никакой возможности. То и дело, разбираясь с вещами, Мишкина мама причитала, что у нее на руках восемнадцать носков и среди них ни одного парного!
Чтобы снова не накалять страсти, Мишка порылся в гардеробе и выудил два носка. Да, рисунок на них был разным. Вытряхнув оттуда остальное белье, Мишка провел скоростной анализ носков, который подтвердил его самые худшие опасения: идентичной пары найдено не было. В конце концов мальчишка решил плюнуть на условности и надеть первые носки, которые попались ему под руку. Если не присматриваться сверху, разный рисунок совсем не бросался в глаза. Правда, длина у носков была разная — ну да ладно, брюки прикроют этот огрех.
Пока Мишка проводил сравнительный анализ носков, мама лихо справилась с утюгом и, проходя мимо Мишки, положила ему на плечо выглаженные брюки. Мишка живо в них облачился, пригладил волосы и двинулся к двери. Стоп, а на концерт он что — в домашних тапочках пойдет?
— Погоди! — остановила его мама. — Ты что — на концерт в домашних тапочках пойдешь?
— Вот черт, — улыбнулся Мишка. — Я что — так громко думаю? Ну да ладно, сейчас быстро отдраю кроссовки…
— И не думай, что я разрешу тебе пойти на концерт в кроссовках! — встала на подступах к двери мама.
— Ну я ж не виноват, что я из старых ботинок вырос! — развел руками Мишка.
— А ты что, о том, что концерт будет, только сегодня узнал? Не мог меня заранее предупредить? Пошли бы в магазин, подобрали бы тебе что-нибудь приличное. А то ходишь, как вахлак.
— Ну ладно! — отступил Мишка, поскольку понимал, что сейчас совсем не время и не место для пререканий. — Может быть, я папины возьму?
Мишка и мама с сомнением переглянулись. Дело в том, что все большее количество обуви переходило, так сказать, из папиного подчинения в Мишкино. Поначалу это были кроссовки — их Мишка успел изгваздать в две недели. Потом зимние сапоги, которые вытерпели Мишку всего один сезон. А теперь вот очередь наступала и для парадных папиных туфель.
— Другого выхода нет, — решилась наконец мама. — Купим папе новые ботинки.
— Да, но ему нравились эти…
— Ну что ж, — картинно развела мама руками, — тогда иди босиком! Будешь играть там «Эй, дубинушка, ухнем!». Может быть, тебя за бурлака и примут.
Тяжело вздыхая, словно уже видя перед собой недоуменное и расстроенное лицо папы, который, придя с работы, не найдет на полочке для обуви своих любимых черных штиблет, Мишка натянул ботинки и ринулся к двери.
— Подожди, — осадила его мама, — что ж ты ходишь как орангутан или шимпанзе какой: руки вперед, голова опущена? Ну-ка, расправь плечи! Подбородок подними! Ты же музыкант, а не инок смиренный. Если смогу, на концерт приду. Но не обещаю.
Мишка с огромным облегчением выскочил наконец за дверь и единым духом, чтобы мама ничего не успела сказать вдогонку, помчался по лестничным клеткам.
ТАКТ 6 Скользкая рыба преступного мира. Чрезвычайное сообщение
Депутат Виктор Иванович Рыбаков на первый взгляд был человек, что называется, ни рыба ни мясо, ни в городе Богдан ни в селе Селифан, ни в огороде бузина ни в Киеве дядька. Более неприметную внешность, с которой бы взгляд будто соскальзывал, не оставляя никаких воспоминаний, было трудно и представить. Небольшого росточка, голова не плешивая, но и не отличающаяся буйностью кудрей, глазки не узкие и не широкие, нос не пуговкой и не картошкой, рот не маленький и не большой, подбородок не треугольный и не квадратный. И голос не громкий и не тихий, разве что вкрадчивый. В высоких государственных инстанциях Виктор Иванович появился недавно. На каких нивах он растил свой политический и личный денежный капитал, для многих оставалось загадкой. Просто как-то вдруг он появился на политическом горизонте одного небольшого русского городка. Промчался по местным районным и областным газетам, которые в один голос написали о том, какой замечательный человек Виктор Иванович Рыбаков и как много он мог бы сделать для региона, если бы его избрали в ту или иную инстанцию. Затем попрыгал по разным начальственным креслам и, наконец, поднялся на вершину политического Олимпа.
Сотрудники и заключенные одного исправительно-трудового учреждения, затерянного в сибирской тайге, сейчас с трудом бы узнали в Викторе Ивановиче Рыбакове афериста по кличке Рыба, который не далее как пять лет назад отбывал срок за мошенничество. За пять лет мелкая рыбешка превратилась в крупную хищную рыбу, к которой сходились многие ниточки теневого бизнеса в России. Сам Виктор Иванович ничего не делал: не был он хозяином подпольных заводиков по розливу дешевой водки, не приторговывал наркотиками, не содержал уклоняющихся от налогов казино, он просто сводил разных людей друг с другом и, как посредник, получал от каждой сделки выгодный процент. Естественно, что под сделками подразумевалась не покупка одной квартиры в Замоскворечье, а велась речь о покупке крупного земельного участка под строительство жилых домов, супермаркетов и подземных гаражей. Не занимался Виктор Иванович и поставками в Россию каких-нибудь пошлых контейнеров с бананами. Если он и брался за дело, то контракты подразумевали перемещение товаров и ценностей целыми караванами пароходов, поездов, самолетов. Не гнушался Виктор Иванович иной раз подсобить нужному человечку в приобретении жутко антикварной вещички или алмазика весом в достаточное количество карат, чтобы прибыль от сделки хорошо пополнила личный счет Виктора Иваныча на Каймановых островах. Конечно, появились у крупной рыбы и враги — как же без врагов, в беспокойном и непредсказуемом море под названием бизнес? Поэтому, как ни кряхтел Виктор Иванович, как ни жаль ему было заработанных другими людьми для него денег, вынужден он был раскошелиться на личную службу безопасности, которая хранила и его тщедушное тельце, и его громадные капиталы, и еще более громадные тайны.
Один из этих людей, ответственных за техническую разведку, и позвонил Виктору Ивановичу с чрезвычайным сообщением. Машина сопровождения депутата, оборудованная специальной антисканерной аппаратурой, засекла, что на одном из шныряющих возле автомобилей установлена специальная аппаратура для съема сигналов с пейджера…
