Екатерина Вильмонт - По следу четырех
— Внимание! — крикнула Мотька. — Снимаю!
И вот уже из фотоаппарата вылезает карточка, где запечатлено мирное чаепитие с директором и классным руководителем.
После чая они засобирались домой.
— Алиса Петровна! Клавдия Сергеевна! Куда же вы? Оставайтесь с нами, в шарады поиграем! — кричал Макс.
Но они, видимо, решили, что это уж слишком, быстро простились и ушли.
— Они у вас клевые тетки, — заметил Костя. — Наша бы директриса ни за что бы не извинилась, скорее бы умерла.
— А у нас умрет не директриса! — воскликнул Вадик Балабушка. — Дубовой — не жить! И Верстовский тоже у меня попляшет!
— А вдруг это не он? — предположила Нинка. — Может, кто-то его подставить хочет?
— А кому это в кайф? — спросил Вадик.
— Я знаю! — заявила Люда. — Это Верка! Ее рук дело!
— Думаешь, Ляля-Фу ни при чем? — удивилась Мотька.
— Она бы побоялась. Она и так от нас бегает, — сообразила я. — Это Верка под нее сработала! Ясный перец! Верстовский за Дубовой бегает — это раз, на день рождения Матильда ее не пригласила, хотя она даже готова была пожертвовать Лялькой… Картина ясная!
— Пожалуй, ты права, — сказал Макс. — Интересно только, кто так тонко все продумал, назвался Аскольдовым, чтобы подозрения на Богдашу пало… Верке одной не под силу!
— Аська, вы же с Мотькой сыщицы, вот и разведайте, — смеялся Вадик.
— Делать нам больше нечего! — хмыкнула Матильда. — Кому еще торта?
Глава IV Облезлый маникюр
Когда все гости разошлись, мы с Матильдой решили сразу все прибрать, чтобы завтра с утра, когда мы проснемся, у нас продолжался бы праздник. В комнате много цветов, в холодильнике остались разные вкусности, и впереди еще полный выходной день.
— Ну, ты довольна? — спросила я.
— А то! Еще как довольна! А что ты про маминого полковника скажешь?
Дело в том, что после театра тетя Саша с полковником заехали поглядеть, не очень ли мы безобразничаем. И остались вполне нами довольны. Полковник был высокий крепкий мужчина лет пятидесяти, с добродушной улыбкой, очень молчаливый. Зато тетя Саша при нем просто цвела.
— Да пока ничего сказать не могу, но вроде он вполне симпатичный.
— Вроде да.
— И маму твою, кажется, любит.
— Вроде да.
— Что ты все заладила «вроде да», «вроде да»?
— Просто не разобралась я в нем еще. Только рада, что живу отдельно!
— Понимаю!
Я мыла посуду, а Мотька вытирала и ставила по местам. Вдвоем мы довольно скоро управились.
— Ой, Аська, какой кайф! Уже все чисто, и столько цветов! Мне до сих пор только Феликс цветы подарил, а сегодня… И Костя, и Митя, и Вадька, и Макс…
— И Олег подарил тебе четырнадцать обалденных чайных роз, — напомнила я.
— Это особый разговор, — засмущалась Мотька. — Слушай, а ничего, что четное число?
— Нет, я слышала, что если больше десяти цветов, то можно.
— А какие красивые!
— Только надо на ночь их в ванну с водой положить, — вспомнила я.
Мы отнесли розы в ванную.
— Аська, ты спать хочешь? — спросила Мотька.
— Нет!
— Давай подарки посмотрим, а то я еще не видела их толком. Про миксер и духи я не говорю, это вааще! Фотоальбом очень даже пригодится, я в него израильские фотки вложу. Косыночка красивая!
— Это от Нинки?
— Да!
— А Олег тебе что подарил?
— Кроме роз, еще конфеты и кассеты для «Поляроида». Здорово, а то они жутко дорогие.
— А Костя?
— Высокие стаканы. Я буду в миксере взбивать коктейли и наливать в высокие стаканы. Кайфец!
— Матильда, погоди, а что мы будем делать с Машкиной сахарницей?
— А чего с ней делать-то? Олег обещал ее завтра завезти.
— Уже сегодня! — напомнила я. — А на толкучку когда мы пойдем? Не следовало бы воскресенье пропускать. А то по будням она не всякий день там бывает.
— Верно! Надо бы завтра туда съездить. И Машку хорошо бы прихватить.
— Это еще зачем?
— Да она же свои вещички быстрее узнает!
— Наверное, ты права. Тогда давай ложиться и поставь будильник, а то мы все на свете продрыхнем. А кстати, тетя Саша тебя завтра воспитывать не будет?
— Нет, — усмехнулась Матильда, — она сегодня, пока мы готовили, уже успела. Все, Аська, до завтра!
— Спокойной ночи!
Утром мы проснулись от телефонного звонка. Звонил Костя.
— Девчонки, вы на толкучку не пойдете?
— Собираемся.
— Тогда давайте по-быстрому.
— А мы еще Машку хотели с собой прихватить, — сообщила я.
— Можно, конечно, но я боюсь, неопытная она, может напортачить.
— Тоже правильно. Ладно, сегодня без нее обойдемся.
— Тогда через полчаса ждем вас у метро.
Я передала Мотьке все, что сказал Костя, и мы стали быстро собираться, наскоро выпив чаю с бутербродами.
— Аська, а оттуда мы вчетвером сюда приедем и устроим продолжение банкета. Ты только глянь, красота какая, сколько цветов!
— Кончай восторги, Матильда, идем скорее!
— Аська, позвони домой, предупреди, а то они волноваться будут.
— Матильда, золотая голова!
Я позвонила домой и сообщила тете Липе, что мы в полном порядке и сейчас отправляемся гулять.
— Гулены! Все никак не нагуляются! — проворчала тетя Липа. — Только смотрите не загуляйтесь.
— Тетя Липочка, сегодня воскресенье, у Мотьки еще продолжение банкета намечается. Так что мы погуляем и опять к ней завалимся, вчерашнее доедать.
— Обедать, значит, не придешь?
— Нет!
— Ну и ладно, я хоть отдохну маленько.
— Ура, Матильда, я свободна, как ветер! Бежим! — закричала я, положив трубку телефона.
Мы добрались до Черемушкинского рынка. По дороге я со слов Ирины Олеговны описала ребятам девчонку, продавшую сахарницу.
— Шансов у нас — кот наплакал, — заметил Костя.
— А много у нас шансов было, что эту сахарницу купит кто-то из наших знакомых? — взвилась Мотька. — Если шансы считать, мы бы вообще ничего и никогда не раскрыли.
— Чем шуметь без толку, давайте лучше обсудим, что будем делать, если найдем девчонку, — перебил Матильду Костя.
— Как что — хватать и тащить в ментуру! — крикнула Мотька. — Что же еще с ней делать!
— Ни в коем случае! — твердо заявил Митя.
— Почему это? — возмутилась Мотька.
— Мотя, что с тобой? — тихо спросил Митя. — Ты сегодня что-то туго соображаешь. Совершенно ясно, почему нельзя хватать ее и, как ты выражаешься, тащить в ментуру. Во-первых, что ты ей предъявишь? А во-вторых, поймать перекупщицу — это ерунда! Нам же надо добраться до преступниц! Наша цель ведь не только найти Машины вещи!
— Вот именно! — поддержал друга Костя.
— Подумайте, нам в руки такая фантастическая удача свалилась, разве можно ее упускать? Чтобы в таком огромном городе, как Москва, эту злосчастную сахарницу купила именно бабушка Олега! Это же один шанс из тысячи, и мы просто обязаны раскрутить эту веревочку, — продолжал Митя.
— Да ладно, ладно, поняла уже, — проворчала Мотька. Она и впрямь, кажется, сегодня не в духе. С чего бы? Может, не выспалась?
Но Митя прекрасно это понял.
— Итак, если вдруг нам опять повезет, ты, Матильда, должна с этой девчонкой закорешиться.
— Зачем? — удивилась Мотька. — И почему именно я?
— Потому что лучше тебя никто этого не сделает! У тебя же на такие штуки талант! Будешь действовать по вдохновению, и все получится!
— Ты считаешь? — польщенно зарделась Мотька.
— И я так думаю! — вмешалась я.
— Ладно, попробую.
— Ну, Митяй, ты просто Сухомлинский и Макаренко в одном лице! — восхищенно протянул Костя.
Митя испуганно взглянул на Мотьку, не взбрыкнет ли она снова, но Мотька уже была увлечена новой задачей.
— Ой, только бы нам ее встретить!
— Есть тут одна заминка, — сказала я.
— Какая? — в один голос спросили все.
— К нам она вряд ли подойдет, не похожи мы на покупателей.
— А нам и не надо покупателей изображать, — успокоил меня Митя. — Нам надо просто ее обнаружить, а там уж поглядим, как действовать.
Но сколько мы ни искали, девчонки, похожей на описание Ирины Олеговны, так и не обнаружили.
— Что же теперь делать? — спросила Мотька, шмыгая носом. День выдался очень холодный.
— Я лично даже рад, что мы ее не нашли, — заявил Митя.
— Почему? — удивилась я.
— Это было бы уже чересчур — с первого раза ее встретить.
— А со второго? — поинтересовался Костя.
— Со второго уже лучше, а с третьего просто идеально, — засмеялся Митя.
— Значит, нам сюда еще таскаться и таскаться, — проговорила Матильда.
— Скажи спасибо, что мы хоть знаем, куда таскаться и кого искать, — напомнил Митя.
— Ладно, поехали скорей ко мне, вчерашнее доедать.
— Погоди, Матильда, я пить хочу, умираю, — сказала я, подходя к коммерческой палатке, где продавали баночки спрайта. Я протянула деньги, и невидимая продавщица подала мне спрайт и сдачу. Руки у нее были с облупившимся лиловым маникюром.
