Наталия Кузнецова - Дело о заморском чуде
— Я об этом тоже подумала, — сказала Лешка, меняя на кухне занавески. — Надо его куда-нибудь посадить, чтобы он не смог оттуда вылезти. Только куда?
— И почему я один за всех должен думать! У других ума нет, вот почему! — Ромка сходил на балкон и принес оттуда большой деревянный ящик. В этом ящике когда-то, очень давно, у них жил цыпленок.
Когда Ромка был совсем маленьким, то увидел в книжке маленького желтого птенчика и захотел такого же. Орал он без передыху целых три дня, мама сдалась и на четвертый день цыпленка ему купила. Но цыпленок с Ромкой играть не хотел, и интерес к маленькой желтой птичке у ребенка быстро угас. А петушок подрос, ящик стал ему тесен, и его отдали знакомым, у которых был свой дом в деревне. Ромка потом навестил своего друга, но взрослый петух не узнал своего бывшего хозяина, и как тот его к себе ни подзывал, даже не соизволил к нему подойти, на что Ромка жутко обиделся. А деревянный ящик так и остался стоять на балконе и теперь вот пригодился снова.
Лешка решила поселить зверька в Ромкиной комнате, в самом дальнем углу, за письменным столом. Ящика, если, конечно, его специально не искать, там никто не заметит.
— А ну-ка, иди сюда. — Ромка протянул к зверьку руки, тот издал звук, как будто кто-то потер один о другой куски металла, и вытянул ему навстречу свою лапку. Да так быстро резанул своим острым когтем, что Ромка не успел отдернуть руку, и на коже осталась глубокая, как от лезвия бритвы, царапина.
— Ай! Ну и вредина! — вскрикнул он, пытаясь унять кровь, и отказался от всяких дальнейших действий. — Сама его бери и сажай куда хочешь.
Лешка вплотную подошла к зверьку и осторожно погладила его по жесткой шерстке, а потом безбоязненно взяла в руки и зашептала в полупрозрачное ухо ласковые слова. Зверек коснулся ее лица мокрым, как у собаки, носиком, будто хотел сказать, что все понял, и она посадила его в ящик, положив туда мягкую подушку, яйцо и морковку.
— Он, мне кажется, еще ребеночек. Такой маленький. Попал сам не знает куда, вот и защищается от всех, как может.
— У него не пальцы, а бритвы. — Ромка накрыл ящик железной негнущейся сеткой. — Вот пусть теперь здесь сидит и не рыпается. Все у него есть. И мягко, и тепло, и светло, что еще нужно для счастья? Лешк, а ты знаешь, как говорил великий Пифагор? Он говорил: «Не гоняйся за счастьем, ибо оно находится в тебе самом».
— Почти так же, как и Козьма Прутков. «Хочешь быть счастливым — будь им», — откликнулась Лешка.
— Похоже, но не идентично. — Ромка услышал шум в прихожей и, прекратив демонстрировать свою ученость, пихнул сестру в бок: — Это папа. Действуй немедленно, потому что Пономарев может прийти за долгом в любую минуту.
Олег Викторович больше недели не видел свою дочь и, понятное дело, очень по ней соскучился. Поэтому, когда Лешка провела ребром ладони по горлу и сказала, что ей вот так, позарез и прямо сейчас нужны деньги, а потом обняла отца и призналась, что тоже скучала по нему в Воронеже — а так оно и было, — он даже не спросил, зачем они ей понадобились, и лишь молча открыл свой бумажник и отсчитал ровно столько, сколько она просила. Лешка незаметно передала деньги брату, и он умчался с ними во двор, а когда вернулся, лицо его излучало полнейшее спокойствие и довольство жизнью.
Потом Лешка вернулась к ящику. Зверек мирно спал на мягкой подушечке под своим хвостом. Она приоткрыла сетку, провела пальцем по его жесткой спинке и прошептала:
— Не скучай и знай, что я никому не дам тебя в обиду.
Зверек открыл огромные сверкающие глаза, вытянул вперед свою лапку с необычным пальцем, но не стал Лешку им царапать, а лишь вскочил и поднял кверху пушистый хвост. Наверное, понял, что она ему сказала.
Скоро мама позвала всех ужинать. И когда все уже сидели на кухне за столом, из Ромкиной комнаты вдруг донесся дикий крик:
— Трон-тзит! Зтрон-тзит!
Валерия Михайловна вздрогнула и пошутила:
— Что за дикий зверь у вас завелся? Ромка вскочил.
— Это Лешка компьютер с игрой не выключила. Олег Викторович поднял от тарелки голову, глаза у
него заблестели.
— Что за игра? Новая?
— Новая, но неинтересная, — замотал головой Ромка.
— Совсем-совсем скучная, просто стрелялка, тебе не понравится, — вторя брату, замотала головой Лешка, опасаясь, что отец заинтересуется новинкой и отправится к компьютеру. Иногда он тоже мог часами штурмовать какую-нибудь виртуальную крепость и, как ребенок, радоваться одержанным победам.
Потом Ромка и в самом деле уселся за монитор — после сдачи экзамена и бурно проведенного дня ему полагался законный отдых. Лешка же весь вечер просидела над забавным зверьком, пока он к ней почти совсем не привык.
Глава V НОВАЯ КОМПАНИЯ
Рано утром брат с сестрой проснулись от громкого маминого крика. — Что это такое, скажите на милость? Лешке спросонья в первый момент показалось, что наступила зима и прямо в комнате пошел снег. Но потом она поняла, что никакой это не снег, а обычный пух, который летает по всем комнатам. Пухом и перьями были припорошены столы, стулья, диваны, пол… А откуда-то из-за платяного шкафа, стоявшего в ее комнате, доносился стук, будто барабанил по дереву дятел.
Лешка ощупала свою постель: у нее все было в целости и сохранности. Зато у Ромки, который любил обкладывать себя целой кучей подушек, три из них оказались разорваны и полностью выпотрошены.
Лешка присела перед ящиком, в котором они вчера поселили зверька. В одной из его стенок зияла огромная дыра, а вместо подушечки остались изорванная наволочка и куски синтепона.
Увидев все это безобразие, Ромка юркнул под одеяло и укрылся им с головой, предоставив сестре самой выпутываться из нелегкой ситуации.
Но Лешка сдернула с него одеяло и прошептала:
— Неужели ты не слышал, как он грыз ящик?
— У-у, — Ромка помотал головой, вырвал у сестры одеяло и снова скрылся в недрах постели.
Лешка только вздохнула. Ясное дело: если ее брата не будит даже праздничный салют, то что говорить о каком-то там шорохе в углу комнаты? Надо было ей ставить ящик за своим диваном, а не за Ромкиным столом, она бы проснулась и приняла меры, а теперь уже поздно.
А мама не унималась.
— Я всю ночь не спала, мне все казалось, что где-то скребется мышь. Но у нас же нет мышей! Или есть? — Валерия Михайловна подошла к шкафу, из-за которого доносились стук и шорох. Она просунула туда руку и тут же громко вскрикнула: — Ай, там что-то острое!
Нетрудно было догадаться, что это зверек царапнул маму своим длинным когтем.
Тогда Валерия Михайловна отправилась за шваброй. Скрывать поселившееся в доме существо и дальше не было никакой возможности.
— Иди сюда, мой маленький, — сказала Лешка и заглянула за шкаф.
Зверек вскарабкался наверх и издал жуткий металлический скрежет.
— Кто это?!! — в одной руке держа швабру и дуя на другую, в ужасе воскликнула Валерия Михайловна, увидев ушастое, рукастое, большеглазое существо с большим, задранным кверху пушистым хвостом.
— Я не знаю, — совершенно честно ответила Лешка.
— А кто же тогда знает? И откуда он… оно вообще здесь взялось?
— Из банки.
— Слушай, не морочь мне голову! — совсем уже рассердилась мама. — Из какой такой банки? Что ты несешь?
— Я и не морочу. Он был в банке. Вот. — Лешка сбегала в прихожую и предъявила маме бывшее вместилище их нового жильца.
Валерия Михайловна брезгливо сморщилась.
— А банка эта откуда?
— Так, случайно… нам ее дали… на улице, — Лешка сначала медленно подбирала слова, а потом зачастила: — Мы его в ящик от цыпленка посадили и не думали, что он прогрызет в нем дырку. Цыпленок же не прогрызал ящик, жил себе в нем и жил, а этот вот прогрыз. Мы-то тут при чем?
— Вечно у нас все не как у людей, — вздохнула Валерия Михайловна. — Оттого и порядка в доме нет и никогда не будет.
— Но мы, честно, не знали, что он еще и грызун. Значит, ему нужна железная клетка, — донесся глухой голос из-под одеяла.
— И он больше не будет делать ничего плохого, честное слово. Мы достанем такую клетку, из которой он не вылезет, вот увидишь! — продолжала убеждать маму Лешка.
— Такие хорошие были подушки, — вздохнула Валерия Михайловна. — Не люблю я синтепон.
— Мы тебе купим новые. Сами деньги заработаем и за все отдадим. — Лешка умоляюще заглянула матери в глаза. — Ты только не сердись!
— Не нужны нам ваши заработки, только учитесь получше.
— Это какой-то редкий зверь, — только и сказал Олег Викторович. Допив свой кофе, он вышел из кухни и с любопытством посмотрел на шкаф. — Значит, это он вчера кричал таким диким голосом?
— А каким, по-твоему, он должен был кричать? Домашним? — не выдержал под своим одеялом Ромка.
Валерия Михайловна взглянула на часы.
