Наталия Кузнецова - Дело таинственном шефе
Обход подъезда занял совсем немного времени. Многие еще не вернулись с работы, и поэтому из двадцати семи обследованных квартир на звонки откликнулись человек пятнадцать: никто к ним не наведывался, непишущая Ромкина ручка осталась в целости и сохранности.
Что я вам говорил? — торжествовал Ромка. — Это на сто семь процентов похитители или грабители.
И я это говорила, — вставила Лешка.
Даже если вы правы на сто восемь процентов, — сказал Славка, — то все равно эти люди уже скрылись, и даже номера машины мы не знаем.
Жаль, я не догадалась запомнить, — огорчилась девочка.
Значит, поезд уже ушел, — констатировал Славка, — по квартирам только зря ходили.
А ты следи получше за Джимом, — отпарировал Ромка. — Вдруг его опять украдут?
Хозяин пса даже в лице переменился:
Теперь я этого не допущу ни за что, правда, Джим? — Он присел на корточки, обнял своего питомца за шею и обратил Ромкино внимание на новенький поводок.
Сегодня купили. Теперь по вечерам я Джима вообще не буду с него спускать, хоть это и вредно для его здоровья.
Это почему? — спросила Лешка.
Потому что овчарка должна очень много бегать. Километров тридцать пять в день. А он у меня теперь и пяти не пробегает, — объяснил Славка.
И ты тоже должен бегать вместе с ним? — пожалела нового друга девочка.
Зачем? Я ему палку кидаю или камешек, он приносит и таким образом набегает свой метраж, вернее, километраж.
А давайте вечером снова вместе гулять пойдем, — предложил Ромка.
— Я — с удовольствием, — ответил Славка. А Лешку и спрашивать было не надо.
Когда Славка вернулся домой, на пороге его встретила бабушка, Мария Андреевна.
Славик, — сказала она, — будь добр, поднимись на восьмой этаж в квартиру к Ольге Ивановне, спроси, не звонила ли ей Таня. Вот уже больше часа пытаюсь набрать ее номер, а там все время занято.
А зачем, баб?
Ну как зачем? Ты же знаешь, Таня вместе с нашей Ирочкой уехала, и вот уже неделю от них ни слуху ни духу. А я очень волнуюсь. Сердце болит, и голова гудит, не переставая, — поднесла руки к вискам Мария Андреевна. — Как бы чего не стряслось!
Да что там может с ней стрястись? Они же не одни поехали, и потом, она уже один раз тебе звонила.
Да, звонила из какого-то аэропорта. Даже не знаю, из какой страны. У них там была почему-то вынужденная посадка. И все, как отрезало. А обещала звонить через каждые три дня!
Во-первых, это, наверное, очень дорого — звонить из-за границы, а во-вторых, ей, должно быть, некогда. Она ведь там на гастролях? С ансамблем, да? — Славка был так занят в последние дни — сначала написанием доклада, потом поисками Джима, что совсем не вникал в Иркины дела и бабушкины тревоги.
В том-то и дело, что не с ансамблем, — вздохнула Мария Андреевна. — Ансамбль их уже полгода как распался. Андрюша хотел, чтобы она в институт вернулась, восстановилась и продолжала учебу, а она вместо того с Татьяной за границу поехала — та нашла какое-то агентство, оно набирало молодых людей работать и одновременно учиться гостиничному бизнесу на Мальте. Это теперь вроде модно.
Они мигом оформились и отправились чартерным рейсом. Вот я и волнуюсь: где она, что делает, что за посадка такая вынужденная?
А дяде Андрею она тоже не звонила?
Ему-то тем более. Она же с ним поссорилась незадолго до отъезда. Он не хотел ее туда пускать, настаивал, чтобы она продолжала учебу здесь, а она ни в какую, поеду и все. А теперь он места себе не находит оттого, что не настоял на своем и отпустил ее.
Так вот почему он такой мрачный! Я к нему сегодня заходил. — Славка прошел на кухню и приподнял крышку сковородки.
Ты уж сходи, пожалуйста, потом есть будешь, — попросила бабушка.
Да не волнуйся ты так, я сейчас мигом все узнаю!
Славка влетел на восьмой этаж, позвонил. Дверь открыла Ольга Ивановна, Танькина тетка, невысокая полная женщина с теплым платком на плечах.
Здравствуйте, — сказал мальчик. — Меня к вам моя бабушка прислала. Она дозвониться почему-то не может. Она спрашивает: вам Танька не звонила?
Танюша звонила в тот же день, что и Ирочка. А с тех пор от нее ни весточки. А я перед сестрой за нее отвечаю, какой грех на душу взяла, отпустила ее невесть куда, — завздыхала Ольга Ивановна.
А почему у вас телефон так долго был занят? — спросил Славка.
Сама не знаю. Тут у меня, понимаешь ли, непонятные вещи творятся. Или мне уже мерещится что-то на старости лет, будто домовой в доме завелся или этот, как теперь говорят, барабашка, что ли? — Женщина опасливо оглянулась, и Славка посмотрел в тот же угол: что за привидение она там видит?
Но нигде никого не было.
С чего вы взяли, тетя Оля?
А вот с чего. Я целую неделю из дома не выходила — болела очень. Такой грипп навалился!
Эпидемия давно кончилась, а меня, как назло, угораздило его подцепить. Веришь ли, с постели не могла подняться, даже хлеб соседка приносила.
И лекарства, какие надо, тоже. Сегодня впервые встала, в поликлинику пошла больничный лист продлить — я же еще работаю, хоть и на пенсии уже, а возвращаюсь — в доме как-то не так. Не могу даже объяснить, но я это почувствовала. Не так, как было, когда уходила. Между прочим, и трубка на телефоне оказалась сдвинутой. Книжка телефонная не на той странице открыта. Я перед уходом в поликлинику-то звонила, да так и оставила книжку открытой, а вернулась и увидела: страница перевернута. Как ветер какой пронесся.
"Мерещится тетке", — подумал было Славка, но тут же вспомнил Ромку и Лешку с их подозрениями и предложил:
А вы, теть Оль, проверьте, на месте ли ваши деньги или всякие там ценности.
Я уже проверила. Вся пенсия цела, слава богу, а больше у меня и взять нечего- Старушка махнула рукой в сторону довольно бедной обстановки.
Вот видите, — Славка пошел к двери, — значит, вам все это показалось.
Наверное. Когда болеешь, а еще вдобавок и волнуешься, все из рук валится. Да не дай бог что с девчонками стряслось. Я уж и в агентство это звонила, какое их туда направило-то, да только там никто трубку не берет. А вчера пыталась домой директору позвонить, да только он тоже не отвечает.
А у вас есть номер его домашнего телефона? — Славка решил, что, взяв его, он угодит тем самым своей бабушке: она позвонит директору домой и успокоится.
Есть, а как же Танюшка мне его говорила, а я записала. Вот здесь, сейчас найду. — Старушка взяла записную книжку, принялась перелистывать страницы, и голос ее стал тревожным. — Странно… Не могу найти. Да нет же, я писала вот здесь, точно помню. Как стер кто-то. Ну ничего, сейчас я рекламу тебе покажу, которую Танюша принесла оттуда, там не один его рабочий телефон был, а несколько.
Ольга Ивановна подошла к письменному столу и выдвинула один ящик, потом и другой, и третий.
— Да где же она? — бормотала она, быстро перетряхивая все содержимое стола. — Вот здесь же все лежало! Такой красивый двойной листок, и виды на нем красивые, и девушки, то ли буклет, то ли проспект называется. Может, здесь? И здесь нету. Как же так? Я не люблю беспорядка, у меня всегда все аккуратно сложено. И Танюшку стараюсь к порядку приучить, а тут, видно, сама куда-то не туда его сунула. Ну прямо сила нечистая какая-то!
Ольга Ивановна поднялась и огляделась:
Не знаю, где еще искать. Может быть, у Марии Андреевны, бабушки твоей, тоже такие бумажки есть?
Я сейчас у нее спрошу, — пообещал Славка. — А она вам позвонит.
Он бросил взгляд на телефон — трубка лежала на месте — и побежал к себе на пятый этаж.
Ну что, звонила Таня Ольге Ивановне? — встретила его у порога бабушка.
Не-а, — мотнул Славка головой. — Но можно же позвонить в это бюро и все узнать. Ты звонила?
Значит, и от Татьяны нет известий, — сникла Мария Андреевна. — Звонила я в это бюро, только там никто трубку не берет. Можно, правда, еще по одному телефону позвонить, там их, кажется, несколько. Прямо сейчас и позвоню. Я с директором бюро этого уже раз разговаривала, перед самым отъездом девочек, можно сказать, мы с ним заочно познакомились. Голос у него такой приятный… Максим Григорьевич его зовут. Один-то номер телефона бюро этого у меня вот он, записан.
Бабушка достала из кармана бумажку и показала Славке.
— Сейчас еще раз попробую набрать.
Она постучала по телефонным кнопкам. Ответом ей были длинные гудки.
Видишь, там никого нет. — Бабушка положила трубку и вдруг воодушевилась: — Ничего страшного, сейчас мы еще один номер телефона найдем. Ирочка буклет принесла, там они все значатся. Она же все, что оттуда приносила, у меня оставляла, чтобы отец не видел и лишний раз не расстраивался. А я, дура такая, не смогла ее отговорить, отпустила неизвестно куда.
Да где же этот буклет-то? — вдруг точь-в-точь, как чуть раньше Ольга Ивановна, воскликнула бабушка. — Вот здесь же он лежал, в тумбочке! Надо было мне, глупой, все переписать на отдельную бумажку. Но думала, зачем это делать, раз в буклете напечатано. Странно, странно… Может быть, мама твоя их убрала? Придет — спрошу. А то уж и не знаю, где искать.
