Р. Стайн - Приключения Шринкмэна
— Нужно провести сканирование мозга, — сказал доктор Хэйворд. — А потом я пошлю тебя на еще одно мозговое обследование.
У меня отвисла челюсть:
— Вы же не думаете, что это все только у меня в голове?
Доктор отдал мне рубашку.
— Разумеется, нет. Я лишь ищу зацепку — любую зацепку, чтобы объяснить такую потерю в росте.
Он повернулся и достал из аптечки стеклянную бутылку. Отвинтил крышечку и налил в стакан какую-то густую голубую жидкость.
— Пей до дна.
Я поднес стакан ко рту, но тут же опустил. Ну и вонища! Как от скунса.
— Что это?
— Это своего рода чернила, Дэнни. Когда ты выпьешь их, они помогут нам разглядеть на рентгене твою пищеварительную систему.
Он сунул стакан мне под нос.
— Давай. Пей до дна. Заткни нос и пей. Так легче будет глотать.
Я задержал дыхание и поднес стакан к губам. Жидкость полилась в рот, густая, будто машинное масло.
— Ну и гадость, — выдавил я сквозь рвотные позывы. Но все же заткнул нос и выпил все до дна.
Доктор Хэйворд улыбнулся мне.
— Вот и молодец! Теперь одевайся. Я отвезу тебя на рентген — лаборатория находится на другом конце города. А пока ты одеваешься, я объясню твоим родителям ситуацию.
— Но… когда вы поймете, что именно со мной не так? — спросил я, до сих пор чувствуя во рту омерзительный вкус голубого пойла.
— Результаты обследований будут готовы дня через два-три, — ответил он. — Тогда мы, возможно, сумеем объяснить… — Его голос прервался.
— Два-три дня?! — чуть не заплакал я. — Но… но… я же к тому времени совсем исчезну!
Его зеленые глаза, казалось, потускнели. Он похлопал меня по дрожащему плечу.
— Уверен, за тобой будут хорошо приглядывать.
Рентген и сканирование мозга заняли весь день.
К вечеру я был так измотан, что едва мог говорить. Папа отвез нас домой. Мама держала меня на коленках, как малыша.
— Не переживай, Дэнни, — сказала мама. — Доктор Хэйворд обязательно найдет корень проблемы. А там уж решим, как обратить процесс вспять.
Она пыталась сохранять мужество. Но голос ее задрожал, а в уголках глаз снова выступили слезы.
Папа свернул на дорожку к дому, и я увидел, что на передней лужайке кто-то сидит.
Меган?
Да. Она помахала нам рукой. И тут я понял, что она вовсе не сидела — она стояла!
— Смотри! — закричала она. — Представляешь, Дэнни? Смотри, я тоже уменьшаюсь!
Глава 8
Я выпрыгнул из машины и стремглав понесся к ней.
— Меган, как это произошло?
К моему удивлению, она захохотала.
Я замер, разинув рот, и только тут увидел, что стоит она на коленях, упершись ими в туфли. А лодыжки ее покоились на лужайке позади нее.
Это была шутка. Всего-навсего глупая шутка.
— Вставай, Меган! — завопил я. Я схватил ее за руку и попытался поднять на ноги. — Это не смешно! Ни капельки!
К нам поспешила мама, всем своим видом выражая негодование.
— Меган, ты что творишь? — резко спросила она.
— Простите, миссис Марин. Я лишь… — Меган схватила обувь с земли и вскочила на ноги. — Я не хотела…
— У нас возникла серьезная проблема, — начала мама. — И это не шутки. Это в самом деле ужасно и… и…
Мама закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать слезы. Она положила руку мне на плечо и подтолкнула меня к крыльцу.
— Пожалуй, нам пора идти. До свидания, Меган.
— Мне так жаль, — повторяла Меган, плетясь за нами. — Можно к вам зайти? Я хочу поговорить, я…
— Не думаю, — сказала мама. — Как-нибудь в другой раз, Меган.
— Но, миссис Марин, мне правда жаль. Я так…
Мама не дала ей договорить.
— У Дэнни был очень тяжелый день. Я понимаю, ты переживаешь за него. Но сейчас он должен быть с нами.
Она потянула на себя входную дверь.
Вдруг послышался пронзительный лай.
Мне ни за что не успеть уйти с дороги.
— Нет, Рокки! — воскликнул я.
Наш огромный ирландский сеттер, заливаясь радостным лаем, рванул нам навстречу. Он высоко подскочил и обрушил передние лапы на мои плечи.
Я был слишком мал, чтобы выстоять перед его натиском. Он теперь весил куда больше меня. Встав на задние лапы, он навис надо мною, как башня. И я полетел с крыльца.
Я грохнулся спиной на бетонную дорожку.
Яростно виляя длинным рыжим хвостом, Рокки прыгнул на меня сверху.
— Фу, Роки! Фу! — визжала мама.
— Он меня раздавит! — верещал я.
Он был тяжелый… такой тяжелый…
— Помогите! Снимите его с меня!
Мама и Меган дико орали.
Я выставил перед собою руки, пытаясь защититься, когда Рокки прыгнул на меня снова.
Рядом промелькнула тень. Не сразу я понял, что это был папа.
Он быстро вклинился между разбушевавшейся собакой и мною.
Рокки радостно прыгнул уже на него, его передние лапы забарабанили по папиной груди.
— Хороший мальчик! Хороший мальчик! — кричал папа.
Придерживая собаку, он повернулся ко мне:
— Ступай в дом, Дэнни. Придется подержать Рокки в гараже, пока… пока ты не станешь прежним.
Он поглаживал Рокки, держа его за ошейник.
— Просто он тебе радуется. Он ведь не понимает…
— Знаю, — бросил я и поспешил за мамой. Пришлось перейти на бег, чтобы не отставать от нее.
— Дэнни, нам нужно поговорить, — окликнула меня Меган. Она сказала что-то еще, но слова потонули в радостном лае Рокки.
Мама помогла мне снова подняться на крыльцо и завела в дом. Я хотел что-то сказать Меган, но мама закрыла за нами дверь.
Я испустил облегченный вздох.
— Роки малость великоват, — сказал я. — И почему мы не завели таксу?
Мама даже не улыбнулась. Она сжала рукой подбородок. Она пристально рассматривала меня.
— Дэнни, встань у отметок в коридоре.
У меня закололо в затылке.
— Зачем? Мы уже измеряли рост утром, разве не помнишь?
— Не препирайся, — последовал сердитый ответ.
Я вновь вздохнул и поплелся к стене. Прижался к ней спиной, рядом с отметками.
Ноги задрожали. Плечи, там, где в них упирался лапами Рокки, все еще болели.
Меня насторожило мрачное выражение, появившееся на ее лице, когда она рассматривала отметки.
У нее вырвался тихий всхлип.
— Дэнни, мне так жаль… так жаль…
— А? Мам, что там?
Она печально покачала головой. Глаза ее блестели от слез.
— Ты стал на два дюйма ниже.
Я застонал.
— Вот черт. Мам, что нам теперь делать?
В ответ она лишь покачала головой.
— Мам? — Мне пришлось тянуться изо всех сил, чтобы взять ее за руку. Рука была холодная и влажная. — Мам?
Она стиснула мою руку и отвернулась.
Наверняка не хотела, чтобы я видел, как она плачет.
Я сделал глубокий вдох. На два дюйма ниже? И это за утро?
За что мне все это?
За что?
Глава 9
Я решил подняться наверх и заняться домашкой. Нужно было как-то отвлечься от мыслей об уменьшении.
Чтобы сесть за письменный стол, мне пришлось поставить на стул две телефонные книги. Затем я ухватился за подлокотники и водрузил себя на это незамысловатое сооружение.
Когда я устроился перед компьютером, мне пришлось тянуться изо всех сил, чтобы его включить.
Клавиатура внезапно оказалась широкой, как у пианино. Я барабанил пальцами по столу, нетерпеливо ожидая, когда компьютер загрузится.
Моя маленькая рука с трудом обхватывала мышь. Я щелкал ею, пока не загудели колонки, а монитор не засветился.
Не знаю, сколько я здесь просидел. Час. Может, два. Пялясь в экран компьютера. Заставляя себя сосредоточиться. Но все было напрасно.
«Спущусь-ка я вниз и перекушу, — подумал я. — Потом вернусь и попытаюсь еще раз».
Я начал спускаться с телефонных книг.
Но внезапно пол показался невероятно далеким.
Должно быть, я стал еще меньше.
Настолько, что не мог слезть со стула!
— На помощь! — закричал я. — Мам! Пап! Кто-нибудь, помогите!
В комнату вбежал отец. При виде меня у него буквально отвисла челюсть.
Он тут же попытался придать лицу невозмутимое выражение. Но я успел заметить промелькнувший на нем испуг.
— Я еще больше уменьшился, да? — спросил я, когда он снял меня со стула.
Он мрачно кивнул.
— Боюсь, что так, Дэнни.
Он отнес меня вниз и подвел к стене. Затем печально покачал головой. У стоявшей позади него мамы от лица отхлынула кровь.
— Ну? Говори, что уж там, — потребовал я, пытаясь сохранить мужество. Мой голос стал высоким и писклявым, как у пятилетнего ребенка. Сердце затрепетало в груди.
— Два фута, — едва слышно произнес папа. — В тебе всего два фута, Дэнни.
От удивления я задохнулся.
Мама быстро вышла вперед. Руки ее были сжаты в тугие кулаки. В одном кулаке она стискивала свернутое полотенце. Слезы проложили мокрые дорожки на ее щеках.
