Андрей Конев - Золотой лев
— Куда вы, чёрт побери, запропастились, маленькие шалопаи?! — спросил он. — Если вы меня слышите, то возьмите какой-нибудь камень и подойдите к ближайшему номеру, нарисованному на стенах. Там буква и три цифры. Если первая «А», стукните камнем по трубе один раз, если «Б» — два раза, если «В» — три раза… Понятно? Так мы и узнаем, где вас, чертей, носит. А потом определим цифры…
Это был голос дяди Гоши.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ТАИНСТВЕННЫЕ СЛЕДЫ
О, сколько было радости, когда из узкого бокового прохода, словно из стены, выскочила Антонина и закричала: «Ура! Нашлись! Нашлись!». Никогда ещё Санька и Максим не радовались её появлению так, как сейчас. Они бросились к ней обниматься, и жали руки, и пытались рассказать о своих злоключениях и не могли, потому что горло словно сдавила чья-то рука, а глаза набухли от слёз.
Зато Тонька говорила без умолку — захлебывалась в словах, торопилась и всё рассказывала и рассказывала: о том, как она досмотрела «Космических бродяг», а потом пошла к Максу, чтобы спросить о потерянной стреле, но Максима не было, и она ждала его, ждала, потом сбегала к Саньке, но того тоже не было дома, а Санькина мама сказала, что он получит на орехи, а когда начало темнеть и пошёл дождь, Тонька забеспокоилась всерьёз и побежала к дяде Гоше и всё ему рассказала, а дядя Гоша разгадывал, по обыкновению, кроссворд и не верил ей, а потом поверил и тоже пошёл к Санькиной маме, так что Санька теперь уже точно получит на орехи.
Санька кивал и улыбался. Теперь ему не была страшна предстоящая взбучка, а Тонька продолжала тараторить о том, как дядя Гоша взял карту из своего сейфа и как побежал на командный пункт полигона и дёрнул какую-то железную палку и сразу все лампочки загорелись, а потом он начал говорить в микрофон и прислушиваться к стуку в железной трубе, а когда мальчишки отстучали код номера, дядя Гоша развернул карту, нашёл на ней нужные цифры и начал говорить в микрофон, куда нужно идти, и Тонька тоже смотрела на карту.
— А потом, когда дело близилось к развязке, я побежала вам навстречу. Вот, — закончила она и посмотрела на Макса. — Классная на тебе фуражка. Теперь тебя в жизни не отличишь от того пугала, только лицо ваксой намазать надо. А где стрела?
— Мы отстреливались от призрака, — веско сказал Макс. — Он чёрный, похож на собаку, но не собака, потому что ходит как человек. И в глазах у него пламя адских костров. Нам пришлось отступить. Верно, Санчо?
— Верно, пришлось, — кивнул Знаменитый Санчо. — Только пятки засверкали. А всё потому, что ты промазал.
— Ага, — сказала Тонька. — Стало быть, стрелу вы посеяли? Размер контрибуции возрастает…
— Так ведь призраки… — старался объяснить Макс.
— Призраки! Вы сами похожи на призраков. Посмотрели бы на себя в зеркало, — фыркнула Антонина и презрительно дёрнула плечом: она не верила в призраков. — А ещё вы похожи на памятник Гоголю, что стоит рядом со школой. Его голуби так уделали!.. Как вас.
— На нас напали крылатые вампиры, — с жаром сказал Великий Магистр. — Тысячи. Мы их — раз, мы их — два!.. — Он замахал руками, разыгрывая баталию. — И они — фьють, улетели голодными, не испив нашей кровушки. Кстати, у тебя ничего перехватить нету? Так, знаешь, кушать хочется…
— У дяди Гоши есть. Он вам даст. — Тонька хохотнула и добавила: — На орехи. А о пропавшей стреле мы поговорим завтра. Побежали!
И они со всех ног понеслись к выходу, а потом с визгом промчались по мокрой от недавнего дождя траве, и это тоже было чудесно. Вокруг всё искрилось и шумело: свистел ветер, качались деревья, где-то далеко ухал филин, и не было никаких призраков, никто не подбирался к ним бочком, оскалив зубастую пасть. Всё это осталось в прошлом, позади, в кошмарном сне: и крылатые вампиры, и чёрный упырь в облике собаки, и сокровища Чёрного Генерала. Здесь, наверху, мир был прост и понятен — ясная звёздочка на чистом небе, красный диск солнца над тёмной кромкой леса и вольная воля, без которой ни один рыцарь Золотого Льва не мыслит своего существования.
— Мне казалось, прошла целая вечность! — прокричал на бегу Санчо. — А солнце ещё не спряталось. Какой длинный день! Будто время остановилось.
— Время порой откалывает номера! — весело откликнулся Макс. — На переменках летит, как стрела, а вот на уроках тянется, тянется… Папа говорит, что время относительно. Понятно? Носит его — туда, сюда… Такие дела.
— Отнесло бы его подальше сейчас, когда дядя Гоша собирается дать нам на орехи…
— Даст, даст, — уверенно сказала Тонька. — Будет кровавое избиение младенцев во мраке ночи… А я посмотрю.
Только избиение младенцев не состоялось, потому что дядя Гоша лежал на полу, нелепо раскинув руки, рот его был открыт, как будто он собирался закричать, а глаза — закрыты. Его милицейской фуражки нигде не было видно, а русые волосы были измазаны чем-то чёрным.
Максим склонился над дядей Гошей, дотронулся до его головы, посмотрел на кончики пальцев, измазанные влажным и липким.
— Кровь, — прошептал он.
— Ой! — Антонина обессиленно прислонилась к дверному косяку. — Что-то мне нехорошо…
Санчо подошёл ближе и тоже осторожно ощупал голову потерявшего сознание милиционера. Дядя Гоша тихо застонал.
— Живой, — облегчённо вздохнул Макс. — Сознание потерял… А на голове шишка. — Он нагнулся ниже. — Ого! Какая огромная! Всем шишкам шишка! И, главное, она продолжает расти.
Тонька со стоном сползла на пол.
— Он стоял у окна. — В Саньке проснулся Знаменитый следопыт. — Высматривал нас, а некто подкрался сзади и — бац: ударил чем-то по голове!
— Кто подкрался? — Макс осторожно подложил под голову милиционера фуражку чучела. — И чем ударил?
— Копытом, например. — Санчо со значением посмотрел на Макса. — Или стальным протезом. Понимаешь, о ком я говорю?
— О ком? — не понял Макс.
— О Чёрном Генерале, — пояснил Знаменитый следопыт. — Его работа. Призрак-убийца! Представляешь?!
— Зачем ты это говоришь? — слабо спросила Тонька. — Мне и без того плохо!
— Дяде Гоше наверняка ещё хуже. Что делать-то?
— Ничего страшного не случилось… Наверное. — Макс ещё раз потрогал голову дяди Гоши. — Может, сотрясение мозга?.. Нужно «скорую» вызывать.
Тонька как-то странно сглотнула, но тут дядя Гоша открыл глаза и тихо попросил, чтобы «скорую» не вызывали, потому что он чувствует себя просто превосходно и всё в порядке, только не нужно так сильно раскачивать комнату. Нет, никаких вурдалаков он не видел и крылатых вампиров тоже: просто стоял у окна, а потом очнулся на полу и теперь хочет знать, что произошло и почему так шатаются стены…
Санчо посмотрел на стены, даже коснулся их рукой. Они стояли прочно и незыблемо. Странно… А дядя Гоша, охая, встал на ноги, поднял с пола фуражку пугала и нахлобучил себе на голову.
— Смирно, — хрипло сказал он. — Вольно. — Он опять застонал и схватился за голову. — Все по домам, я вырубаю ток.
— А как же вы? Мы можем кого-нибудь позвать…
— По домам, — строго повторил милиционер.
— Пошли. — Макс дёрнул Саньку за рукав. — Что ты стоишь, как памятник неизвестному отличнику?
Санька молча указал дрожащей рукой на пол, и Максим тоже окаменел. На светлых бетонных плитах отчётливо выделялись ещё влажные от недавнего дождя тёмные отпечатки сапог сорок пятого размера с набойками в виде трезубца. И тут раздался сдавленный стон дяди Гоши:
— Карта! Куда исчезла карта полигона?!
Следы то рельефно выделялись на мокром песке, то вдруг терялись в траве, и тогда Тоньке и Максу приходилось останавливаться и смотреть, как Знаменитый следопыт Санчо рыщет вокруг них по расширяющейся спирали, и ждать, пока не раздастся его крик — мол, след найден и можно продолжать преследование.
А между тем заметно похолодало. Солнце уже наполовину спряталось за горизонтом, и всё стало лиловым и розовым, и был слышен каждый шорох: скрип песка под ногами, пение цикад и голодное ворчание в животе у Макса.
— А как мы его арестуем? — спросила Тонька. Она всегда отличалась практичностью.
— Там видно будет, — отмахнулся Санчо.
Всем его существом овладел охотничий азарт, и он не мог отвлекаться на всякие мелочи. Странные люди, эти девчонки! Ведь любому было понятно, что стоит только обнаружить преступника, похитившего карту полигона, как тот сразу поймёт, что деваться ему некуда и с удовольствием пойдёт в тюрьму. Да, — в тюрьму! Это слово Санчо перекатывал во рту, как сладкий леденец. Потому что не дело вот так, с бухты-барахты, бить дядю Гошу по голове тупыми предметами и при этом оставаться безнаказанным. Это непорядок! И поэтому нужно выяснить, куда ведёт след, и не мучиться дурацкими вопросами. А след вёл на свалку.
— Высокий, — сообщил Санчо приметы преступника. — Под два метра. Его шаг равен двум моим. И тяжёлый… Отпечаток глубокий. Чёрт… Свалка началась. Какие теперь следы…
