Геннадий Филимонов - На роликах за «Мерседесом»
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Тоник собирался выходить на станции Жаворонки. Но он заснул. И наверняка проспал бы до самой Москвы, если бы его не разбудил чей-то высокий звонкий голос.
— Дорогие граждане! Чтобы вы не скучали в дороге, я спою для вас песню.
И тоненьким, звенящим на самых жалобных нотах голосом, запел:
По приютам я с детства скитался,Не имея родного угла.Ах, зачем я на свет появился,Ах, зачем меня мать родила.
Тоник слышал эту песню в каком-то старом фильме о беспризорниках. Ему она нравилась, поэтому он с любопытством рассматривал ожившего персонажа из прошлых лет. Мальчишка выглядел лет на десять-двенадцать. На нем были рваные джинсы, давно не стираный коричневый свитер, а на голове едва помещалась детская бескозырка. К тому же он был босой — это Тоника особенно поразило.
Мальчишка, закончив петь, снял с головы бескозырку и очень убедительно, с выражением сказал:
— Граждане, помогите, пожалуйста, кто чем может, на лечение родного отца от алкоголизма.
— А ты его как, по утрам лечишь или только по праздникам? — крикнул с другой стороны вагона сухонький старичок-дачник. Все радостно захохотали, оживились и стали бросать в бескозырку разную мелочь.
Тоник положил ему десятку, более мелких денег у него не было. Мальчишка заулыбался и, отбив какую-то немыслимую чечетку, подмигнул ему как старому знакомому и пошел дальше.
Тоник выглянул в окно. Уже стемнело и ничего не было видно.
— А вы не знаете, какая сейчас будет станция? — спросил он у женщины напротив.
— Жаворонки, — ответила она, улыбнувшись.
И от этой улыбки у него повеселело на душе. Может, все еще обойдется. Вон мальчишка ходит по вагонам, деньги собирает, а все равно духом не падает.
Пора выходить. Он прошел к дверям и увидел через стекло, что в тамбуре соседнего вагона завязалась потасовка. Мелькнула бескозырка, и Тоник бросился на помощь.
Он мгновенно оценил обстановку. Двое ребят, примерно его возраста, держали мальчишку, выкрутив ему руки, а двое других, постарше, шарили у него по карманам.
— Давай, вали отсюда, — повернулся к нему старший.
— А что это вы с ним делаете? — изображая из себя любопытствующего простачка, спросил Тоник.
В ответ он должен был получить удар. Чуть так и не случилось. Парень, замахнувшись, метил Тонику в зубы, Но тот, уйдя от удара влево, нанес ему точный короткий удар в нос. Затем он резко присел, пропуская над собой кулак второго парня и ударил ему локтем левой руки в солнечное сплетение. Двое противников были выведены из строя. Один, зажав нос руками, чтобы остановить кровь, прошел в вагон и лег на лавку. Второй опустился на пол, хватая ртом воздух. Двое других, растерявшись, толкнули мальчишку на Тоника и вбежали вслед за своим главарем в вагон.
В это время электричка остановилась, и открылись двери.
— Выходим, — Тоник потянул за собой мальчишку, и они выскочили из поезда.
Через несколько секунд двери закрылись и электричка поехала дальше. Опомнившиеся хулиганы грозили из окна кулаками и ругались. Но на них уже никто не обращал внимания.
Тоник первым протянул руку для знакомства.
— Антон.
— Сашка. Вот гады, все деньги у меня забрали. Целый день коту под хвост.
— Куда, куда?
— А никуда, поговорка такая.
— А чего ты босой?
Сашка посмотрел на свои ноги, пошевелил большими пальцами.
— Дают лучше, — и он со вздохом протянул руку. — Пока.
Тоник задержал его руку в своей.
— Слушай, а ты мне не поможешь?
— Помогу, — обрадовался тот. — А что нужно сделать?
— Сразу не расскажешь. — Тоник решил схитрить, уж очень ему не хотелось одному в двенадцать часов ночи добираться до дачи. — Пойдем ко мне на дачу, переночуем, а по дороге я тебе все расскажу.
— Идет!
И они хлопнули по рукам.
— Но с одним условием. — Сашка подтянул брюки. — Драться меня научишь?
— Нет проблем. Было бы желание. Нам туда.
Они спрыгнули с платформы и пошли по дороге вдоль леса.
— А ты где драться научился? — спросил Сашка.
— У меня отец бывший офицер-десантник. Он и научил.
— Это карате или кунг-фу?
— Все вместе. Самый результативный стиль. «Познай себя» называется.
— Ничего себе. Я и не слышал о таком, — удивился Сашка.
— Обычное дело. Это закрытая школа, а мой отец в ней был одним из инструкторов.
— А сейчас что?
— На пенсии.
— Такой старый?
— Да нет, ему только что сорок исполнилось. Просто он учился в военном училище, а оно входит в стаж. У военных для пенсии нужно двадцать пять лет стажа. У меня и дед был генералом. Дача как раз от него осталась.
— А ты? — спросил Сашка.
— Что я?
— Тоже будешь в армии служить?
— Не знаю. Мама не хочет. Говорит, хватит того, что у нее из-за отца седые волосы появились.
Они уже свернули на проселочную дорогу, ведущую к дачному поселку. Со всех сторон их окружало поле, засаженное кукурузой. Луна то выплывала из-за облаков, заливая все зыбким нереальным светом, при котором тени казались страшнее самих предметов, то внезапно проваливалась в тучи, и окружающий мир становился таинственным, но не страшным, потому что в темноте они тоже становились невидимыми.
Вдруг со стороны шоссе замигали фары дальнего света. Какая-то машина сворачивала к дачному поселку.
— Прячемся в кукурузу. Нельзя, чтобы нас видели, — приказал Тоник и Сашка охотно подчинился. Он давно мечтал о таком друге, который был бы старше его, сильнее. С ним бы он хоть куда.
Машина шла уже с ближним светом фар, легко покачиваясь на ухабах. В салоне свет был выключен и она походила на призрак. Мотор работал ровно и тихо.
— Иномарка, — тихо сказал Тоник Сашке, — папин москвич гремел бы здесь всеми своими железками.
Они вылезли из кукурузы и пошли вслед за машиной. Сашка грыз недозрелый початок.
— Сейчас поедим, — пообещал Тоник. — У нас на даче обычно что-нибудь остается.
Он почувствовал, что тоже проголодался. Забравшись в кукурузу, он отыскал себе початок побольше и с наслаждением провел по нему зубами. Весь остальной путь до дачи они сосредоточенно грызли кукурузу.
— Стоп, — остановил Тоник Сашку, не доходя до дачи. Прямо напротив входной калитки он увидел большую объемную тень.
— Это машина, — догадался Сашка. — Видишь, горит красная лампочка, значит включена сигнализация.
— Сам знаю, — Тонику стало немного стыдно за свой испуг, но на душе все равно было тревожно. Это не отцовская машина. Там стояла иномарка, обогнавшая их по дороге.
— Подожди, — он придержал Сашку за рукав. — вдруг они сидят в машине? А если они на даче, то почему не зажигают свет?
— Хорошо, — сказал Сашка и уселся на траву, — давай ночевать здесь.
— Ладно, — Тонику пришла в голову хорошая мысль, — пойдем обратно.
— На станцию?! — тихо возмутился Сашка. — Я уже все ноги сбил в темноте.
— Да нет. Обойдем дачу с другой стороны. А через три участка отсюда дача маминых друзей. Они сейчас на море отдыхают. Я к ним раньше столько раз лазил, если они ключи дома забывали.
Калитка у соседей была не заперта и они подошли прямо к дому.
— Ну и как мы сюда зайдем, — нетерпеливо спросил Сашка. Ему уже больше всего на свете хотелось спать.
Тоник толкнул ногой окошко полуподвала. Оно легко открылось во внутрь.
— Залезай, — сказал он Сашке.
— Ты же говорил, что сам лазил?
— Пока немножко не подрос. Оно как раз твоего размера. Это бильярдная, там у дальней стены лестница наверх. Поднимешь люк, только осторожно, не бросай, вылезешь и иди вдоль стенки, пока до двери не дойдешь. А там разберешься. Замок легко изнутри открывается.
Сашка заглянул через окошко в темноту полуподвала.
— А они не боятся, что бильярд стащат?
— Если только его распиливать, — засмеялся Тоник. — Видишь, какие окошки маленькие, а наверх можно выбраться только через люк.
— Как же его сюда затащили? — Сашка явно хотел оттянуть момент погружения в кромешную тьму.
— А когда дом строили. Еще до того, как полы настелили.
— Понятно, — Сашка вздохнул и полез ногами вперед, чтобы было не так страшно.
— Подожди, — остановил его Тоник, — как только спустишься, справа на столике могут лежать спички. Там у них что-то вроде курилки.
— Ага, — уже бодрее сказал Сашка и влез в бильярдную.
Через минуту он чиркнул спичкой.
— А-а-а, — раздался его вопль, затем он с грохотом шлепнулся и затих. Спичка погасла.
Тоник, в первый момент чуть не давший деру, пересилил себя и заглянул в окошко.
— Эй, Сашок, что случилось?
— Тихо, — раздался шепот из глубины бильярдной. — Здесь человек на диване. Он спит или мертвый.
Тоника начал душить беззвучный смех. Он вспомнил, что у соседей здесь всегда валялся большой дранный плюшевый волк. Если бы не его пасть, то он вполне мог бы сойти за человека. Они его и клали на диван, накрыв одеялом, чтобы отпугивать воров.
