Кирилл Кащеев - Сокровище forever!
Кисонька отдала свое пальто слегка ошалевшей от нарядов и драгоценностей старушке-гардеробщице и остановилась перед высоченным зеркалом XVIII века в золоченой раме. Старинная амальгама словно бы слегка размылась и отразившуюся в зеркальном стекле девочку с ярко-рыжими волосами и зелеными глазами, одетую в коротенькое коричнево-золотистое платье без рукавов, казалось, окружал смутный ореол. Будто коридор в прошлое, по которому шествовали мужчины в камзолах и при шпагах, их дамы в пудреных париках и кринолинах… Рядом с Кисонькиным отражением возникло еще одно – точно такая же девочка с рыжими волосами и зелеными глазами, только платье на ней было черно-серебристым. Кисонька была уверена: если когда-нибудь, в далеком будущем, научатся «отматывать» зеркальные отражения назад, на такую пару, как они, будут любоваться долго!
– Как думаешь, мама станет ругаться, что мы пошли сюда одни и так поздно? – озабоченно спросила Мурка, поглядывая на широкие окна, за которыми уже сгущались сумерки.
– Когда она узнает, что ты вылезла из своей «защитной» рубашки и надела нормальное платье, – от счастья простит нам что угодно! – Кисонька шагнула ко входу в зал. – Ой! Извините, пожалуйста! – охнула она, чуть не врезавшись в неожиданно оказавшуюся позади нее девушку лет двадцати пяти.
Но откуда та взялась? Ведь Кисонька только что гляделась в зеркало – как же она не увидела человека прямо у себя за спиной?!
– Извините, – еще раз пробормотала Кисонька.
Девушка лишь молча улыбнулась в ответ, тряхнув вьющимися черными волосами, – дескать, ничего – и пошла прочь той легкой упругой походкой, какая бывает только при отлично развитых мышцах. Кисонька слегка растерянно глядела ей вслед – одета девушка была в нечто вроде нешироких шаровар и свободную рубаху ниже бедер из казавшейся грубой и жесткой, но явно натуральной материи. Не иначе как от какого-нибудь крутого итальянского модельера, с уважением подумала рыжая.
Направляясь к высоким дверям в зал, Кисонька еще разок оглянулась – но девушки уже не увидела.
– Здравствуйте, барышни! – с грузной тяжеловесностью Олег Петрович Остапчук, организатор и подлинный хозяин выставки, шагнул им навстречу. – Вы все хорошеете! – сделал он комплимент девчонкам. – Повезло вашему папаше – самые красивые невесты города у него подрастают!
– Это брак по любви или просто объединяются два состояния? – Между девчонками и Олегом Петровичем вдруг просунулась холеная женская ручка с пестрым маникюром и черный микрофон, в лицо уставился объектив переносной телекамеры.
– Вы кто?… – Растерявшийся Остапчук невольно попятился.
– «Городские новости», Карина Артюхова, – отбарабанила дама с микрофоном.
– Вы сбрендили? – взвился Остапчук. – Я им в папаши гожусь! У меня жена есть!
– Какую часть вашего состояния она отсудит при разводе? – тут же навострила ушки журналистка.
– Хе-хе, слыхали, Остапчука супруга бросает, – проскрипел рядом склочный голос. – Что, плохи делишки? Финансы дружно запели романсы?
Девчонки оглянулись. Рядом с ними, ехидно разглядывая Остапчука, переминался гном средних лет. Росту он на самом деле был совершенно нормального – просто приземистая фигура, очень широкие плечи да густая борода делали его похожим на гнома. Только топора в руках не хватало. Зато рядом…
Кисонька затаила дыхание. Возле кряжистого гнома стоял самый настоящий эльф! Лет семнадцати-восемнадцати, высокая, чересчур изящная для парня фигура, большие синие глаза, длинные, стянутые в тугой хвост золотистые волосы – вылитый Леголас из «Властелина колец». Одет вроде бы современно, но тоже с явной претензией на «эльфийскость»: кожаные джинсы в обтяжку, белоснежная рубашка с отложным воротом, и даже куртка немного смахивала на средневековый колет. Позади «эльфа» и «гнома» переминалась свита гоблинов – каменные, неотличимые одна от другой физиономии, черные кожаные пиджаки и пудовые кулаки.
– Выгодный брак для вас – единственный способ избежать разорения? – не отцеплялась от Остапчука Карина.
– Не получится, – заявила Мурка, недобрым взглядом окидывая журналистку.
– Что не получится, деточка? – Артюхова скосила на Мурку накрашенный глаз.
– Было бы нам хоть шестнадцать, может, полноценная сплетня… в смысле новость… и вышла бы, – рассудительно сообщила девочка. – А так мы маленькие еще. Деточки. Не поверят. Разве что Олег Петрович будет нас держать в гареме, пока дорастем.
Карина задумчиво поглядела на Мурку, оценивая ее слова… потом досадливо цокнула языком… круто повернулась и, не оглядываясь, нырнула в толпу гостей, как охотящаяся щука в глубину. Следом потрусил оператор.
– Фу-ух! – Остапчук судорожно перевел дух и покрутил головой. – Спасибо тебе, Мурка! Я уж думал, что пропал…
– И придется на нас жениться? – очень серьезно поинтересовалась Мурка.
– Бог с тобой! – отмахнулся Остапчук. – Если нужны женихи, так этот больше подойдет! – кивая на «эльфа», предложил он. – Знакомьтесь, барышни. Господин Неваляшкин – генеральный перевозчик нашей акции, – представил «гнома» Остапчук.
«Гном» Кисоньку не очень интересовал, но вот «эльф» – дело другое! Она изобразила улыбку в стиле «молодая, но о-очень симпатичная девушка, так и быть, согласна с вами познакомиться». И даже протянула руку…
– Может, кому они и лучшие невесты, – проскрипел «гном», – а по мне – слишком много чести дочкам Косинского, чтоб с ними мой личный сынок знакомился! – «Гном» гордо задрал нос и прошествовал в зал. Поглядев на девчонок сверху вниз с высокомерным превосходством, «эльф» направился за ним. Следом утопали гоблины охраны.
– Он и раньше-то много о себе понимал, а как первый миллион заработал, так решил, что пуп земли и центр вселенной! – торопливо сказал Остапчук, сочувственно поглядывая на Кисоньку. – За перевозку пекторали из Киева запросили такую смешную цену, что я сразу согласился, а теперь жалею. Привезли мне ее к самому началу презентации – еле установить успели. Всю рекламу с этого дела на себя перетянули. С пекторалью в самолете летели, теперь и на презентацию приперлись. Мало еще рекламных фоток нащелкали! Ты на них не обращай внимания.
– Я и не обращаю. – Кисонька подняла на Остапчука глаза и хладнокровно улыбнулась. – Пожилые мужчины часто говорят гадости молодым барышням. Они называют это воспитанием подрастающего поколения. – Она коротко кивнула Остапчуку.
Мимо еще одного охранника, замершего у дверей, сестры прошли в презентационный зал, вливаясь в неспешно циркулирующую тусовку.
– Вроде мы пришли сюда пектораль смотреть и Саляма рекламировать, – в пространство сообщила Мурка.
– Да, я как раз и ищу… – туманно ответила Кисонька, продолжая шарить взглядом.
– Будешь так высматривать каждого парня, который осмелился не влюбиться в тебя с первого взгляда, – заработаешь косоглазие. И Севка в офисе взбесится.
– Еще скажи, Большой Босс на меня обидится, – повернулась к ней Кисонька.
– Если узнает, – очень серьезно подтвердила Мурка.
– Хорошо тебе, – надула накрашенные губки Кисонька, – у вас с Вадькой все так нормально, спокойно. А у меня один – в офисе бесится, второй – вообще в Лондоне…
– И еще сто штук по разным углам, – в тон ей закончила Мурка. – Кончай дурью маяться, Кисонька! Вон, Салям уже приехал…
Толпа у входа колыхнулась… Кисонька ощутила невольную гордость – не зря она старалась! Дорогой пиджак отлично сидел на накачанной фигуре Саляма. Изъятые у Вадьки очки с затемненными стеклами скрывали простецкую физиономию, придавая Саляму зловещий шарм. Он казался крутым и опасным – то ли старший инспектор полиции из американских детективов, то ли гангстер из российского кино. Кисонька сразу заметила, как насупились мужчины и оживились женщины. Салям просиял улыбкой… и двинулся прямо к девчонкам.
– Он же должен делать вид, что мы незнакомы! – простонала Мурка.
– Успокойся, – с коротким смешком ответила Кисонька, – он не к нам идет, а к ней!
– К кому? – удивилась Мурка.
– Да к салями!
В двух шагах от девчонок Салям резко свернул к фуршетному столу – и навис над блюдом с бутербродами.
Глава 3. Безумный непрофессор
– Бутербродики у них ничего, – одобрительно сказал Сева, разглядывая попавшие в поле зрения камеры художественно исполненные бутерброды. – Слышь, Катька, – он оторвался от монитора и сдвинул наушники, в которых сам себе казался похожим на оператора из центра управления полетами космодрома Байконур, – бутерброд сделай, а?
– Я тебе не секретарша, – ответствовала нахохлившаяся в кресле Катька, – сам встань и сделай!
– Я не могу, – с достоинством сообщил Сева, – я Салямом рулю… Он без меня…
– …бутерброд не съест, – закончила Катька. – А вот фиг тебе! Бутерброд он съест как раз без тебя! А ты рули, рули…
