Детективные истории Ленки Ленинградовой - Дарья Михайловная Шутова
– Я хочу сказать о другом. В нашу – с моими помощниками Леной и Яшей – задачу входило не только прекращение дальнейших издевательств над животными со стороны Кукухина – мы хотели вычислить главного живодёра: того, кто похищал животное, морил его голодом, дразнил, злил, чтобы потом выпустить на ринг. Этот человек – наибольшее зло, чем Кукухин, который по сути лишь хороший организатор, хотя и довольно чёрствый и наглый человек, раз регулярно позволял литься чужой крови на глазах зрителей. Его помощник же, выполняющий самую низменную и грязную работу, без сомнений, получает от неё какое-то, ему одному понятное, удовольствие. Оставлять такого негодяя безнаказанным ни в коем случае нельзя: он найдёт применение своим жестоким способностям. Поэтому вывести на чистую воду всеобщего любимчика Вадима было делом непростым, но он сам помог нам.
По комнате прокатился всеобщий вздох удивления, лишь подтверждающий, что Вадим действительно слыл всеобщим любимцем. Он поднял от стола взгляд искрящихся голубых глаз, немного вальяжно расправил плечи и негромко рассмеялся. В животе у Ленки что-то тяжело заворочалось: смех Вадима был одновременно и располагающим, и зловещим. Несомненно, в нём присутствует нечто дьявольское, что и притягивает, и пугает. Ленка побыстрее отвела от него взгляд: теперь уж она точно больше не попадётся на эту удочку.
– Вот уж не думал, что воображение Юлии Степановны приготовит мне такую участь, – он повернул к ней голову. – Премного благодарен вам. Только вижу я перед вами совершенно пустой стол. Хорошо, Кукухина вы припёрли к стенке одной фразой и парой фото. Но про него давно слушки ходят по деревне – его несложно было успокоить после того, как вы правильно выразились, когда он по первому зову примчался сюда послушать обвинения в свой адрес, – Вадим презрительно взглянул на Кукухина и без труда выдержал его колючий, продолжительный взгляд. – Но я. Меня сюда приволокли силой два милиционера под вашим началом. Я и не думал, что вы догоните меня в лесу – хорошо бегаете. Где же доказательства моей вины, дражайшая Юлия Степановна? Или вы мне тоже фотографии предъявите?
Вадим был достаточно смел, надо отдать ему должное – на мгновение былое восхищение его гордым, бородатым профилем вернулось к ней. Но Ленка побыстрее отвела от «моряка» взгляд, дабы ненароком вновь не попасть под его дьявольское обаяние.
Юная сыщица уставилась на бабушку: так, значит, она с милиционерами гналась за Вадимом по лесу после того, как Татарин ударил её, Ленку, камнем по голове. Тут девочка почувствовала, как злобная, холодная тень обиды поднимается у неё внутри. Ну, вот как же так она могла обмануться?! Ведь это были шаги Вадима в тишине ночи, когда громила Татарин держал её у забора и чуть не придушил своими лапищами-руками – значит, Вадим гнался за ней и хотел причинить ей зло. И причинил бы. Если бы Ленка не собрала волю в кулак и не спасла себя тогда.
Тем временем Ленкина бабушка обратилась к участковому:
– Виктор Сергеевич, пожалуйста, встаньте за спиной этого человека, – она указала на Вадима. – Мало ли, что он может вытворить. Он достаточно агрессивен.
Милиционер сделал пару шагов и опустил руки на спинку стула, на котором сидел Вадим.
Последний не обратил на передвижения участкового никакого внимания – он лишь улыбался Ленкиной бабушке своей ослепительной улыбкой. Ленка завороженно глядела на него: во всём его облике было что-то жуткое – он был неизменно красив, но его пристальный взгляд, обращённый на Юлию Степановну, широкая, белоснежная улыбка сквозь густую бороду несли в себе что-то какой-то дьявольский изъян – становилось страшно.
Юлия Степановна посмотрела на Вадима, потом перевела взгляд на остальных и начала говорить:
– Я заподозрила Вадима в то утро, когда он зашёл, чтобы прокатить мою внучку Лену на мотоцикле: они договаривались об этом заранее. Что, кстати, само по себе странно: зачем всеобщему любимчику тратить время на катания с малознакомой тринадцатилетней девочкой. Это, во-первых. Когда Вадим пришёл, мы все сидели на кухне и разговаривали о расследовании. Вдруг спасённый нами пёс начал скулить и рычать. Он явно нервничал, хотя внешне ничего в комнате не происходило. А через несколько минут раздался стук, и в кухне появился Вадим: пёс зарычал ещё громче и угрожающе. К нам приходили разные люди: соседи, друзья Лены с Яшей, и со всеми животное вело себя терпеливо. Но только тут он был полон страха и ненависти. Это меня насторожило. Я назову рычание пса второй, и главной, уликой. Затем были дрова.
Все непонимающе посмотрели на Юлию Степановну, поэтому она усмехнулась и продолжила речь:
– Когда Пётр Степанович рассказывал нам про Кукухина, он упомянул, что в деревне все готовят дрова самостоятельно, и только Михалне и Вадиму их привозят. А позже Вадим якобы просил помощи у моей внучки Лены и ответил ей на предложение прийти ко мне и всё рассказать о Кукухине отказ. Отказ молодой человек мотивировал тем, что ему нужно рубить дрова. Это три.
Она повернулась к Вадиму:
– Твоё пренебрежительное отношение к возрасту моей внучки сыграло с тобой злую шутку.
Вадим рассмеялся. Ленка, пересилив себя, перевела взгляд на Вадима и смотрела на него во все глаза. Он был красив даже сейчас, правда, теперь – Ленка это ясно ощущала – неотразимость «моряка» больше не имела над ней прежней власти.
– Четвёртая улика, – продолжила Ленкина бабушка, – это шум мотоцикла. Когда Вадим зашёл, я ещё не знала толком о его существовании и о том, что он мотоциклист. Последнее выяснилось в процессе короткой беседы с ним в это же утро – я вспомнила одну деталь: незадолго до его появления Вадима на нашей кухне мне был слышен треск мотоциклетного двигателя, стихший где-то неподалёку. Вы сами знаете, что звук транспорта нечастый в общей деревенской тишине. Можно было бы подумать, что он заглушил мотор и пошёл к нашему забору, но по дороге встретил кого-то и остановился на пару минут поболтать. Но у нас большая слышимость: все уличные разговоры отчётливо доносятся через открытые окна. К тому же у меня отличная память, и я прекрасно помню, что в тот момент никаких разговоров слышно не было. А он появился в нашем доме спустя минут пять после стихшего мотора. При том, не забывайте, что начала рычать собака. Она учуяла запах своего обидчика. Всё вышеперечисленное говорит лишь о том, что это время между стихшим мотором и своим появлением у нас Вадим стоял тихонько на нашей веранде и слушал разговор об этом расследовании, который мы вели. Но он не учёл
