Крейг Райс - Розы миссис Черингтон

— Приготовлю немного чаю со льдом и отнесем мамусе, — предложила Дина.

Через пару минут они поднимались по лестнице с красивым подносом в руках, на котором были холодный чай и печенье. Эйприл постучала и открыла дверь, Дина внесла поднос. Мать на мгновение оторвалась от машинки и взглянула на дочерей.

— Как это мило с вашей стороны, — весело сказала она. На ней был халат, непричесанные волосы свисали на шею. — Мне как раз захотелось есть и пить.

— Мамуся, не забудьте, что вы вчера закончили книжку, — напомнила ей Дина строгим тоном, — а завтра нужно пойти к парикмахеру и маникюрше.

— И в косметический салон тоже, — уточнила Эйприл.

— Я помню, — почти покорно ответила мать. — Хотелось только записать несколько сюжетных ходов, пока они не вылетели у меня из головы. — Мариан хлебнула глоток чаю и похвалила дочерей: — Великолепно! — Взяв в руку печенье и отгрызая от него по кусочку, она вчиталась в последний рукописный лист, лежавший на столе, и, переведя взгляд на машинку, достучала пару слов.

— Мамуся, — не отставала от матери Дина, — этот мистер Дегранж, художник, совсем не художник. Это шпион! Его фамилия на самом деле не Дегранж, это — Арман фон Хёне, а выдает себя за Питера Десмонда, но, наверно, врет… — Она перевела дыхание. — Мамуся, надо сообщить в полицию и объявить, что ты раскрыла шпиона!

— Хорошо, хорошо. Минуточку… — Она забила два слова в машинописи и на их место вставила два других.

— Сказал мне, что он тайный агент ФБР, но я ему уже не верю, потому что на берегу есть наблюдательные посты, а в среду, между прочим, был туман и никто не купался.

— И правильно, — согласилась мать. — Купаться можете только в теплую солнечную погоду. — Она вынула листок из машинки. — И вообще мне хочется, чтобы вы плавали в клубном бассейне.

— Мамуся! — апеллировала к матери Дина. — Сейчас нужно что-то решать. Нужно действовать быстро! Позвонить в ФБР. — Дина помолчала. — Мамуся, послушай хоть одну минуту!

Мать заложила в машинку новый лист и отпечатала номер страницы: 11.

— Но я же слушаю тебя, дорогая, — быстро проговорила она. Перелистав отпечатанный текст, она попыталась найти в нем что-то на третьей странице.

— В этот самый момент он, возможно, топит какой-нибудь корабль или делает что-нибудь в том же роде! — сгущала краски Дина.

Мать снова отстучала два слова, подняла голову и, глядя поверх машинки, попросила:

— Это уж как-нибудь в другой раз, хорошо? Мои золотые…

— Ну, что же, хорошо. — Эйприл вздохнула и подтолкнула Дину к дверям. — Прости нас, мамуся, за то, что тебя беспокоили.

— Ничего, ничего, вы не мешаете. А чай мне очень понравился. — Она забарабанила пальцами по клавиатуре машинки. Когда девочки были уже в дверях, она подняла вдруг голову и спросила: — Мне показалось или вы действительно говорили о своем желании сходить на пляж посмотреть, как мистер Дегранж рисует океан? Хорошая мысль!

— Нет, наши планы уже изменились, — отвечала Эйприл.

В холле Дина не могла скрыть своего огорчения:

— Она не слышала ни слова из того, что мы говорили!

— На нее нашло вдохновение, — подтвердила Эйприл. — Ей нельзя мешать. Мы должны все устроить сами. Позвоним по телефону.

— Но как тогда избежать признания в том, что мы нашли бумаги миссис Сэнфорд, да и во всем остальном?

— Оставь это мне, — предложила Эйприл.

Завязалась короткая дискуссия по вопросу о том, позвонить ли Джону Эдгару Гуверу в Федеральное Бюро Расследований, в управление полиции или же самому президенту Рузвельту. В конце концов, сошлись на том, что уведомят лейтенанта Билла Смита. Эйприл позвонила в полицейский участок, где ее отсылали от одного сотрудника к другому, пока в итоге не выяснилось, что лейтенант Билл Смит у себя дома. Напрасно Эйприл уверяла, что речь идет об очень важном и срочном деле, в полиции отказались назвать номер его телефона.

— Найдем в телефонном справочнике, — не теряла оптимизма Дина.

В справочнике оказалось целых пять Уильямов Смитов, но все не те. Тогда Эйприл додумалась позвонить сержанту О'Хара, номер которого они в справочнике нашли. Сославшись на мать, у которой якобы было дело к лейтенанту, она попросила назвать домашний телефон Билла Смита. Добродушный сержант, почуявший в этом романтическую подоплеку, назвал желанный номер. Так они добрались до Билла Смита. Эйприл сразу же назвалась лейтенанту и в ответ услышала его обеспокоенный голос:

— Что случилось? Может быть, ваша мать…

— Пока ничего не случилось, — объявила Эйприл, — но мы опасаемся, что вскоре может случиться. Поэтому мы вам звоним.

И Эйприл изложила историю мистера Дегранжа, или Армана фон Хёне, или Питера Десмонда, старательно обходя, разумеется, все щекотливые детали. В какой-то момент Билл остановил ее: «Минутку… Хочу записать…», и ей пришлось повторить свой рассказ с самого начала. Как вместе с Диной открыли, что Пьер Дегранж на самом деле Арман фон Хёне, как Дина сказала ему об этом прямо в лицо и что от него услышала. В заключение сообщила, что они с сестрой обо всем этом думают.

— Ты просто гениальна, — прокомментировал Билл Смит.

Эйприл просияла от радости. Если бы он сказал: «Ты чудный ребенок», — она бы бросила трубку.

— Скажи мне кое-что еще, — продолжил Билл Смит. — От кого вы узнали, что мистер Дегранж в действительности не кто иной, как Арман фон Хёне?

Вопрос затрагивал один из самых щекотливых пунктов всего дела. Эйприл ответила решительно, но достаточно осторожно:

— От миссис Сэнфорд.

Она не солгала и в то же время не выдала своей тайны.

— А как это узнала она?

— Не знаю. Этого она нам уже не скажет.

Трубка замолчала, но вскоре вновь заговорила голосом Билла Смита:

— Подумай хорошенько, Эйприл! Говорила ли вам миссис Сэнфорд что-нибудь о других лицах?

— Нет. Никогда ничего не говорила.

Это была правда.

— Ты великолепно с этим справилась, — похвалила Дина, когда Эйприл положила трубку.

— Пустяки, — снисходительно улыбнулась Эйприл в ответ на комплимент. — Знаешь, сделаем парочку бутербродов, я проголодалась.

— Я тоже. Съедим по бутерброду и займемся цыплятами на обед.

Эйприл намазывала мармелад на сыр, покоившийся в свою очередь на слое шоколадного масла, когда в кухню стремительно ворвался Арчи. Он раскраснелся, тяжело дышал, был потный и очень грязный. При виде ряда стеклянных банок, стоявших на столе перед сестрой, он крикнул: «Ура!» и, схватив нож, поискал глазами хлеб.

— Вымой сначала руки, — напомнила Дина.

— Ох, да не приставай ты, — отговаривался Арчи. — Это совершенно чистая грязь! — Он все же вымыл руки и принялся сооружать себе особый бутерброд. — Вы знаете что?

— Мы знаем очень много, но не знаем, что… — поддразнила Эйприл.

— Дина получила подарок, — сообщил Арчи, доставая из банки маринованный укроп. — А я настоящий детектив! Я открыл, что на обед будут цыплята!

— Какой подарок? — удивилась Дина.

— Обыкновенный подарок. Стоит на крыльце, обернутый бронзовой бумагой. И знаете что?

Дина выбежала на кухонное крыльцо и вернулась с большим свертком в руках.

— Знаете что? — повторил Арчи.

— Мумолулчучи! — прикрикнула Дина. — Ох, Эйприл!

Это была та самая картина, которую мистер Дегранж рисовал, разговаривая с Диной. Картина не была закончена. От нее исходил отвратительный запах скипидара. В углу виднелась подпись в виде инициалов «П. Д.», а на прикрепленном внизу листке значилось: «Моей очаровательной приятельнице Дине Кэрстейрс — в подарок».

Поставив картину на стул, Дина внимательно всматривалась в нее, потом повернулась к сестре:

— Эйприл, что это значит?

— Эй, знаете что? — требовал слова Арчи. — Я настоящий детектив!

— Хорошо, хорошо, ты умен, как Дик Трейси. Я думаю, Дина…

— Эй, послушайте! — не отставал Арчи. — Это важно!

— Слушаем, — откликнулась Дина. — Скажи сначала, как эта картина оказалась на крыльце?

— Ее принес тот художник, который рисует воду, отдал мне и сказал, что она для Дины. Тогда я поставил сверток на крыльцо, а он сел в машину и поехал в сторону города. А я подумал, что если вы смогли обыскать виллу, то мы с Адмиралом сумеем сделать то же самое, хоть бы понадобилось даже разбить окно, чтобы забраться в дом.

— Вы обыскали дом мистера Дегранжа? — догадалась Эйприл.

— Ну конечно. Я же говорил вам!

— И что? — Эйприл отложила бутерброд.

— И ничего! — торжествовал Арчи. — В доме нет ничего, кроме мебели, но мебель сдавалась вместе с домом. Там до этого жила тетка мужа сестры моего друга, а мебель была та же самая.

Переглянувшись с Эйприл, Дина спросила:

— Арчи, значит ли это, что мистер Дегранж забрал с собой все свои вещи?