Елена Артамонова - Джеймс Бонд отдыхает
Не спалось. Обычно Маша засыпала, как убитая, едва только ее голова касалась подушки, но сегодня девочку одолевала самая настоящая бессонница. Она вспоминала отвесный обрыв, с которого сорвался молодой парень, видела строгое лицо математички и представляла самодовольную ухмылочку Вали Озеровой… Мысли были тяжелыми и неприятными, но к ним примешивалось и другое чувство, которое вполне можно было назвать самым настоящим страхом.
Мать и дочь Нестеровы уже несколько недель жили одни в огромном пустующем пансионате, но вплоть до сегодняшней ночи это обстоятельство совершенно не смущало Машу. Пожалуй, это было даже прикольно — чувствовать себя хозяйкой здоровенных жилых корпусов, ресторана, летних домиков, танцплощадки и каких-то подсобных помещений. Страха девочка не испытывала, только иногда скучала, вспоминая своих старых московских друзей, походы в заброшенную голубятню и прочие увлекательные игры, которые придумывал неугомонный Илюша. Но в эту ночь действительность воспринималась совсем иначе. Машино воображение нарисовало довольно жуткую картину: девочка, словно со стороны видела несколько черных, утопающих в густой растительности корпусов, стоявших на пустынном морском берегу. Вокруг не было ни души, и только волны размеренно накатывали на берег, да ветер шумел в кронах старых сосен. Кроме самой Маши и ее мамы на территории пансионата находился только дежуривший на проходной охранник, но надежда на его своевременное появление в критической ситуации казалась довольно туманной. Сколько же комнат было в Голубом корпусе пансионата? Точного ответа на этот вопрос Маша не знала, но предполагала, что их число перевалило за сотню. Длинные полутемные коридоры, тоненькие двери, которые легко было выбить плечом, а вокруг — ни души, как не кричи, как не зови на помощь…
«А почему, собственно говоря, надо звать на помощь? — еще плотнее завернулась в одеяло Маша. — Здесь спокойное, совершенно безопасное место, где принципиально не может произойти ничего страшного. Зачем, к примеру, бандитам приходить в пансионат? Красть здесь явно нечего. В поселке люди друг друга знают, а рядом воинская часть да еще что-то вроде комендантского часа. Нет, поводов для беспокойства у меня нет. Никаких!».
Но попытка унять страх при помощи самовнушения не помогла. Стоило только девочке закрыть глаза, как она против воли представляла бесконечно длинный, освещенный тусклыми лампочками коридор, множество закрытых дверей, один вид которых почему-то производил зловещее впечатление. Лифт в здании не работал, но Маша очень живо представляла, как медленно-медленно отворяются его створки и из кабины выходит некто, чье лицо неразличимо в полутьме… Вот он неспешно идет по коридору, дергает дверные ручки, ища незапертую дверь. Кого же он искал в пустом здании? Кого?!!
Маша даже вздрогнула и решительно протерла глаза кулаками. Похоже, она начала дремать и ей привиделся сон, здорово смахивавший на сцену из ужастика. Конечно, страхи были необоснованны, но факт оставался фактом: за тонюсенькой дверью действительно находился пустой длинный коридор, по которому мог бродить кто угодно.
— Мам… — шепотом позвала перетрусившая Маша.
Наверное, мама просто сладко спала, а потому и не откликнулась на зов дочери, но у испуганной девочки имелись и другие, жуткие объяснения этого молчания. Вообще-то Маша считала себя человеком храбрым и презирала трусих-девчонок, шарахавшихся от собственной тени, однако сейчас испытывала такой необъяснимый, панический ужас, что готова была завизжать в любую минуту. Но надо было собраться, взять себя в руки и предпринять какие-то конструктивные действия забаррикадировать дверь, позвонить на пункт охраны, да только страх словно сковал по рукам и ногам, лишая надежды на спасение. А за окном слышался шум сосен, словно предупреждавший легкомысленных обитателей пансионата о грозной опасности.
Дверь лифта отворилась, и из него вышел человек, черты лица которого скрывали черные тени. В его руке блестел огромный, остро отточенный топор. Страшный незнакомец медленно шел по коридору, дергая дверь каждого номера, и останавливался, прислушиваясь к тому, что происходило за тоненькой створкой…
— Откройте! Откройте!
Стук в дверь выдернул Машу из кошмарного сна, переместив ее в не менее кошмарную реальность. В первый момент девочка даже не сообразила, что происходит, но потом осознала — кто-то действительно ломился в дверь их номера.
— Откройте!
— Кто это? Что вам нужно? — накинув халат. Машина мама подошла к двери.
— Это милиция! Откройте!
— Ирина Владиславовна, они со мной, а это я — Сергей, — донесся из-за двери другой голос. — Откройте, пожалуйста, мы хотим проверить, как у вас обстоят дела.
— Хорошо, сейчас.
Мама потянулась за ключом, а Маша с ужасом подумала, что за дверью может находиться не Сергей с милиционерами, а тот самый незнакомец с топором, пришедший прямехонько из сна. Возможно, он специально говорил на разные голоса, чтобы доверчивые обитатели номера скорее открыли ему дверь.
— Мам, не надо…
Но было уже поздно. Недовольная столь внезапным визитом Ирина Владиславовна резко распахнула дверь, впуская в комнату тех, кто стоял в коридоре… Маньяка с топором поблизости не просматривалось — за порогом действительно находился Сергей и два милиционера.
— Что случилось? — строго спросила женщина.
— На территории пансионата находится посторонний, — сообщил Сергей. — Есть подозрения, что он проник в ваш корпус через окно находящейся на первом этаже библиотеки. Возможно, этот тип перемещается с этажа на этаж.
— К вам в номер никто не пытался войти? — вступил в разговор милиционер.
— Нет. А что это за человек?
— Бродяга, наверное.
— Это же очень опасно! — встревожилась Ирина Владиславовна. — Сергей, скажите честно, такое здесь часто происходит?
— Первый раз за время моей работы! — чистосердечно признался охранник. — Правда, я здесь всего полгода дежурю.
— Не волнуйтесь. Мы быстро его схватим, — заверил полноватый мужчина, носивший звание капитана милиции. — А вы просто никому не открывайте и окно заприте — лоджии здесь соединены между собой, по ним можно гулять, как по коридору.
— Хорошо, я все сделаю.
— Вы только не волнуйтесь, Ирина Владиславовна, я все под контролем держу, а за вашим корпусом буду смотреть особо! — заверил, чувствовавший некоторую неловкость Сергей. — Если что — сразу звоните.
Милиционеры и охранник ушли. Мама дважды повернула ключ в замке, а потом закрыла на задвижку и дверь лоджии. Лежавшая под одеялом Маша внимательно следила за ее действиями и корила себя за крайнюю степень несообразительности, кою она продемонстрировала совсем недавно. Всю ночь Маша тряслась от страха, представляя, как по коридору бродит маньяк с топором, но при этом ей не пришла в голову мысль, что злодей мог с таким же успехом путешествовать по тянувшимся вдоль всего корпуса лоджиям!
— Мам, ты спишь?
— Еще нет. Лежу и думаю.
— О бродяге?
— Нет. Мне в голову пришла оригинальная идея оформления фасада.
— Как ты думаешь, бродяга сюда не вернется?
— Нет. Он наверняка испугался намного больше нашего.
— Наверное.
Маша согласилась с мамой, но лишь потому, что не хотела лишний раз волновать ее. На самом деле девочка думала о загадочной гибели солдата, произошедшей почти одновременно с вторжением неизвестного в пансионат, и ей становилось все страшнее и страшнее. Похоже, тихое местечко было не таким уж и тихим…
— Спокойной ночи. Маша, — нарушил тревожные раздумья голос мамы.
— Спокойной ночи.
Утро оказалось чудесным вдвойне: и оттого, что за окном сияло по-летнему жаркое солнце, и оттого, что день был воскресным, а, следовательно, идти в школу Маше не требовалось. Плохо спавшая ночью девочка никак не хотела вставать, в сладкой полудреме нежась под одеялом. Пахло свежезаваренным кофе. Ирина Владиславовна давно уединилась на лоджии со своим ноутбуком и продолжала работать, время от времени прихлебывая ароматный напиток. В первые минуты после пробуждения Маша была настроена благодушнейшим образом, но потом в памяти девочки всплыли вчерашние события, и на ее лице появилась тревога. Быстренько поднявшись и приведя себя в порядок, она сварила на плитке «Геркулес», которым Нестеровы обычно питались по утрам, и позвала маму завтракать.
— Сегодня мне надо заняться осмотром корпусов, — сообщила занятая своими мыслями Ирина Владиславовна, рассеяно поедавшая жидковатую кашу. — Чертежи, конечно, вещь хорошая, но надо все видеть своими глазами. Собственно говоря, именно поэтому мы здесь. Осмотр займет не один день. Особенно меня беспокоит состояние коммуникаций, надо как следует облазить подвалы.
