Антон Иванов - Загадка газетного объявления

— Да погоди ты, Наташа, расстраиваться. Вдруг эту аферистку удастся найти. Только для этого вам все-таки надо обратиться в милицию. Ну сходите хоть к майору Василенко. Он наверняка посоветует что-нибудь дельное. Что значит — Володя уперся? Раз уперся, сходи сама. В конце концов, это твоя шуба. А главное, — добавила Нина Ивановна, — постарайся вспомнить, как выглядела эта негодяйка… Ведь что-то тебе должно было запомниться… Вот именно… Давай-ка, дорогая моя, напрягись и подумай. А то пройдет еще какое-то время, и ты окончательно забудешь…

«Вот это уже интересней, — пронеслось в голове у Олега. — Особые приметы нам очень даже пригодятся».

— Вспоминай, вспоминай, — тем временем торопила Женькину маму Нина Ивановна.

Молчание. Видимо, Наталья Леонидовна и впрямь пыталась возродить в памяти что-то важное.

— Какое у тебя ощущение? — вдруг воскликнула Нина Ивановна. — Будто бы что?..

Олег раскрыл дверь пошире. Именно в этот момент мать с изумлением проговорила:

— Значит, тебе кажется, будто вы с этой женщиной раньше уже где-то встречались?

Глава II

ПОДГОТОВКА К ГАЗОВОЙ АТАКЕ

Олег, затаив дыхание, продолжал слушать. Однако мать снова заохала и заахала. «Неужели нельзя по-человечески поговорить? — с возмущением думал мальчик. — Какая мне польза от ее охов?» Стремясь не упустить что-нибудь важное, он еще шире отворил дверь.

— Наташа, — сказала своей собеседнице Нина Ивановна. — Если ты так уверена, самое главное — вспомнить, где вы встречались с этой женщиной до того, как она пришла к тебе по газетному объявлению.

«Ну наконец, началось! — с волнением отметил Олег. — Если Женькина мать сейчас скажет моей матери, где она эту тетку видела, мы с ребятами попытаемся ее найти».

— Ах, значит, Наташа, ты все-таки не уверена, — послышалась из гостиной новая реплика матери. — Но я тебе советую еще раз как следует подумать. А главное, обратись к майору Василенко. А если от нас с Борей нужна какая-нибудь помощь, то звони. Не стесняйся. Что? Что ты вспомнила? — вдруг зазвенел голос у Нины Ивановны. — Говори скорее!

Олег, охваченный любопытством, сам того не заметив, вышел в коридор и застыл в какой-то невообразимой позе. Тут, словно назло, из кухни появился Борис Олегович. Олег попятился в комнату, но было поздно.

— Вот, значит, как ты учишь уроки, — покачал головой отец. — Со мной тебе разговаривать неинтересно. А подслушивать…

__ Я не подслушивал, — начал оправдываться Олег.

— Что же ты в таком случае здесь делаешь? — не сводил с него взгляда отец.

— Я здесь думаю, — выдавил из себя сын.

— И, конечно, о математике! — исполненным сарказма голосом воскликнул отец.

— Нет! — горячо возразил Олег. — Я думал, что, прежде чем садиться за алгебру, нужно все-таки съесть еще кусок пирога.

— Ага! — издал торжествующий клич Беляев-старший. — Я, как всегда, оказался прав. Если бы ты меня послушался, то уже давно съел бы второй кусок пирога и начал

заниматься.

— Вы чего опять спорите? — вышла из гостиной Нина Ивановна.

— Мы не спорим. Просто я еще пирога хочу, — объяснил Олег. «Кажется, я очень вовремя пирога захотел, — отметил про себя он. — Сейчас мать как раз начнет рассказывать, а я послушаю. А может, и какие-нибудь вопросики невзначай задам».

— Ну ты, Олежка, как маленький, — всплеснула руками мать. — Уже в десятом классе учишься, а не можешь сам пирог отрезать.

— Да я, мама… — начал в очередной раз

оправдываться сын.

— Ладно, — перебила Нина Ивановна. — Я и сама бы выпила еще чаю. Пошли. Заодно расскажу вам, какую чудовищную глупость совершила Наташа. Просто невероятно!

— Вот уж не вижу ничего невероятного, — возразил Борис Олегович. — У нас в Москве теперь каждого третьего грабят.

— Во-первых, Боренька, ты преувеличиваешь, — ответила Нина Ивановна. — А во-вторых, совсем не каждый даст себя так обвести вокруг пальца.

Семейство Беляевых вновь уселось за кухонный стол. Нина Ивановна включила электрический чайник.

— В общем, вот какая история, — начала она. — Наташе приспичило продать шубу.

— Зачем? — с ходу задал вопрос Борис Олегович.

— Боря! Ну почему ты никогда не имеешь терпения дослушать меня до конца? — возмутилась Нина Ивановна.

— Молчу, молчу, — примиряюще отозвался Беляев-старший. — Просто мне непонятно, зачем продавать шубу накануне зимы?

— Тут ты, Боренька, совершенно не прав, — заспорила жена. — Хорошие вещи как раз нужно продавать в сезон. Тогда за них дороже заплатят.

— Ох уж эти женщины, — вздохнул Борис Олегович. — Сперва зачем-то покупают, потом зачем-то продают…

— Наташа сначала шубу купила, а потом поправилась, — объяснила Нина Ивановна. — Шуба ей стала мала. Вот она и решила эту продать, добавить еще немножко денег и купить другую. Своего размера.

— По-моему, дешевле было бы не толстеть, — назидательно произнес Борис Олегович.

— Боренька, как тебе не стыдно! — покачала головой жена.

— Совершенно не стыдно! — воскликнул Беляев-старший. — И вообще, при чем тут я? Рассказывай дальше.

— Ну, короче, продать шубу оказалось не так легко, — продолжала Нина Ивановна. — Никому из Наташиных знакомых ничего подобного было не нужно. Вот ей одна подруга и посоветовала дать объявление в газету «Из рук в руки».

— Ума палата! — грянул Борис Олегович. — Лучше бы уж сразу сняла все замки с

дверей!

— Тут я с тобой совершенно согласна, — поддержала жена. — Но дело в том, что эта подруга недавно сама продала через газету «Из рук в руки» какую-то мебель. И все обошлось вполне благополучно.

Олег, жуя пирог, сосредоточенно слушал. Однако мать излагала пока лишь то, что ему удалось выяснить у Женьки. Какая-то женщина откликнулась на объявление и позвонила Наталье Леонидовне на работу. Затем пришла посмотреть шубу.

— Бедная Наташа говорит, что ей эта женщина очень понравилась, — продолжала рассказывать Нина Ивановна.

Олег даже жевать перестал. Сейчас должно было начаться самое интересное. Однако отец вновь перебил мать.

— Ну, разумеется, она Наташе понравилась! — воскликнул он. — Будь все жулики противными и отталкивающими, никто бы не попадался на их удочку.

— Ах, Боря, Боря, — покачала головой жена. — Все-то ты знаешь.

— Не все, но многое, — никогда не отличался ложной скромностью Беляев-старший. — И вещи я никогда бы не додумался продавать по газетным объявлениям.

— Боря, — сказала Нина Ивановна, — но ты ведь давно знаешь Васильевых. Они чудовищно легкомысленные и доверчивые.

— Что верно, то верно, — согласился муж.

— В общем, эта Елена Николаевна шубу одобрила…

— Кто такая Елена Николаевна? — задал вопрос Олег.

— Та самая негодяйка, которая ограбила Наташу, — внесла ясность Нина Ивановна.

— А фамилию свою она Женькиной маме не называла? — не отставал Олег.

— Нет, — покачала головой мать. — Только имя и отчество.

— Которые наверняка тоже были вымышленными, — уверенно заявил Беляев-старший.

— Кто знает, — пожала плечами Нина Ивановна.

— Я знаю, — с еще большей уверенностью произнес Борис Олегович. — Ежу понятно, как говорит наш Олежка. Если эта тетка вознамерилась спереть шубу, то, естественно, своего настоящего имени не назвала.

— Может быть, ты и прав, Боренька, — не стала спорить Нина Ивановна.

— А может, и нет, — вырвалось у Олега.

— Это еще почему? — внимательно посмотрел на него отец.

— Потому что, когда называешься чужим именем-отчеством, очень легко запутаться, — объяснил сын. — Куда проще назвать свое собственное.

— Ну конечно! — с чувством превосходства воскликнул Беляев-старший. — Своим именем пользоваться гораздо удобней. А главное, милиции потом найти тебя ничего не стоит.

— Но ведь эта тетка своей фамилии не сообщила, — спокойно ответил Олег. — А женщин с именем-отчеством Елена Николаевна в одной только Москве, наверное, не меньше десятка тысяч.

Борис Олегович досадливо хмыкнул. Правота сына была очевидной.

— А какого она хоть возраста? — задал новый вопрос Олег.

— Наташа говорит, что примерно нашего, — отозвалась мать. — Такая миловидная шатенка.

— А она при Женькиной матери шубу мерила? — продолжал расспросы Олег.

— Да, — подтвердила мать. — Шубу, по утверждению Наташи, как будто по ней шили.

«Ясно, — пронеслось в голове у Олега. — Значит, воровка была примерно такого же роста, как Наталья Леонидовна, только немного худее».

— Бедная Наташа еще порадовалась, что шуба очень к лицу покупательнице, — с грустью добавила Нина Ивановна.

— Говорю же, лучше бы сама похудела, — повторил Борис Олегович. — И для здоровья полезно. И деньги были бы целы.