Пропавшая карта - Спенсер Куинн

– Но зачем, если он её скопировал? – миссис Хейл выглядела растерянной. Помолчав, она сморщила лоб: – Впрочем, если подумать: я не видела, как он это делает. От регистрационной стойки копировальный аппарат не виден. – Она злобно хмыкнула. – Выходит, он украл карту из библиотеки.

– Думаю, он не хотел, чтобы эту карту нашёл кто-то ещё, – предположила Хармони.

Миссис Хейл наклонила голову набок, словно изучая Хармони.

– Думаю, ты права, – кивнула она. – До чего ж отвратительный поступок! Совершенно непростительно, хоть этот бедняжка и умер. Интересно, нашёл ли её шериф у него в пожитках?

– Что такое «пожитки»? – спросила Хармони.

– Это вещи, которые от него остались.

– А! – понимающе кивнула Хармони.

– Давай позвоним ему прямо сейчас.

– Хм, – задумалась Хармони. – Думаю, хуже не будет.

Миссис Хейл как-то забавно на неё посмотрела – так, будто собиралась сказать что-то резкое, вроде: «Что вы имеете в виду, юная леди?» – но глянула на меня и передумала. Да, она точно кошатница.

15

Артур

У меня из-за Дрогана большие проблемы: каждый раз, как нас кормят – а это не часто случается, – он немедленно заглатывает и мою порцию. Мне даже облизать или понюхать в миске нечего. Один раз я попробовал пробиться к еде – я был ужас как голоден! – но даже опомниться не успел, как он вцепился мне в горло. Это был совершенный кошмар, потому что, когда тебя держат за горло, сопротивляться совершенно невозможно. Я пытался отбиться передними лапами, но он стал сжимать зубы и сжимал их до тех пор, пока я не замер.

Вторая проблема состоит в том, что Дроган, похоже, вообще не спит. Я должен быть чемпионом по сну: так однажды сказал мне Бро. Это было бы здорово: я хотел бы когда-нибудь стать чемпионом. Бро говорит со мной как-то по-особому: я никогда не слышал, чтобы он говорил такое кому-то ещё. Ах, Бро! Приди, пожалуйста, и спаси меня отсюда! Я клянусь, что буду очень-очень хорошим мальчиком. Я больше никогда не стану красть шайбу. Может, в ней причина моего заточения здесь? Я исправлюсь! Умоляю тебя, Бро!

Так я размышлял, лёжа в своём углу, как можно дальше от Дрогана, в ожидании момента, когда он закроет глаза, чтобы иметь возможность тоже это сделать. Если я засну, а он спать не будет, это неминуемо кончится тем, что, проснувшись, я увижу его прямо над собой с оскаленными зубами, пеной на морде и бешеными глазами, как у загнанного зверя. Почему так? Это же я загнан в угол, а не он. Наконец его глаза закрылись. Я ещё сколько-то времени подержал свои открытыми, но, должно быть, не очень долго. Следующим, что я почувствовал, было дыхание Дрогана на моей морде.

Я стремительно открыл глаза, моё сердце тоже вмиг проснулось, если так можно сказать, и заколотилось как бешеное. Я отпрянул, врезавшись в стену прямо позади меня. Прежде каждый раз, когда это случалось – когда я просыпался в таком ужасном положении, – Дроган, постояв недолго, просто поворачивался и уходил в свой угол так, будто это была забавная игра, которая ему внезапно наскучила. Но теперь всё было иначе: без всякого предупреждения он молниеносным движением перевернул меня на спину и снова схватил за горло. Я извивался и отбивался, но безрезультатно. Зубы Дрогана постепенно сжимались – медленно, будто ему было некуда спешить, – но оттого не менее больно.

Вдруг в коридоре послышались какие-то звуки. Кажется, это человеческие шаги и голоса. Острые уши Дрогана встали торчком. Он выпустил меня и попятился. Когда у решётки появились двое мужчин, Дроган уже как ни в чём не бывало лежал у себя в углу.

Я знал их обоих: это мистер Маховлиц и шериф Ханцингер. В руках у Маховлица был букет цветов. Оба они посмотрели на меня.

– До чего ж мерзкий олух, – сказал шериф.

– На вкус и цвет товарищей нет, – хмыкнул Маховлиц.

– Никогда не понимал этого выражения, – пожал плечами шериф.

В этом я был, пожалуй, согласен с шерифом. Но только в этом, а не насчёт мерзкого олуха. Хармони всегда говорила, что я самый очаровательный пёс в мире. И я очень доверяю Хармони, а вот шерифу – совсем ни капельки.

– Это не важно, – ответил меж тем мистер Маховлиц. – Важно исправить случившееся.

– Что тут исправлять? – воскликнул шериф. – Мы изъяли агрессивную собаку, дело закрыто.

Маховлиц развернулся и посмотрел ему прямо в глаза:

– Ханцингер, каким мы хотим видеть этот город?

– Уж точно – не полным бешеных животных, – буркнул шериф, косясь в мою сторону.

Надеялся ли он, что я поддержу его? Я готов поддержать, целиком и полностью. Город, полный бешеных животных, – это мой самый страшный кошмар.

– Что-то случилось, Ханцингер? – спросил Маховлиц. – На тебя давят?

– Кто давит?

– Это из-за нераскрытого убийства в твоей юрисдикции?

– Почему ж нераскрытого? Убийца – Мэтти Комо. Осталось просто поймать его.

– И как же ты это сделаешь?

– Карстерс с людьми прочёсывает горы. Он полагает, что они его уже выследили. Кроме того, мы привлекли полицию штата и ФБР.

– Стало быть, счастливая развязка уже близка?

– Совсем близка.

– Рад это слышать, – кивнул Маховлиц. – И в связи с этим вы, я